Светоч Йотунхейма - Елизавета Алексеевна Дворецкая

– Я подарю ей овцу… И еще кое-кому…

Хальвдан прижал ладони к лицу. Вспомнил о медвежьей морде, рогах и с опозданием обрадовался, что чары Матушки Идис, изменившие его облик, остались в Йотунхейме.

– Мне сперва показалось, из кургана лезет какое-то жуткое чудище, вдвое выше тебя и с рогами, – оправдываясь за свою попытку к бегству, сказал Ульв-Харек. – А потом гляжу – это ты.

Полгода! Это слово звенело в голове у Хальвдана. Ему казалось, он может сосчитать проведенные в Йотунхейме дни… почти может…

Но выходит, его беседа с Хюндлой все же съела слишком много «верхнего» времени. Хорошо еще, не сто лет.

– Но что с той девушкой? – Эльвир вспомнил, зачем, собственно, конунг ушел во тьму. – Ее нет с тобой? Не удалось ее разыскать?

Хальвдан поднял руку и посмотрел на перстень на мизинце. При свете луны три самоцвета загадочно сверкнули. Но он не разобрал – красным или зеленым…

Прядь 46

Удивительное возвращение Рагнхильд из Йотунхейма обошлось без свидетелей. Когда она, шагнув в светящееся облако, вдруг увидела вокруг себя круги из белых камней, а главное, голубое небо и солнечный свет, долина была пуста. Свет резко ударил по глазам; отвыкшая от солнца Рагнхильд закрыла лицо руками и лишь постепенно, подглядывая сквозь пальцы, убедилась, что попала в знакомую долину близ Усатой горы. Два водопада струились по каменной стене и с шумом падали в озерцо. Рагнхильд смотрела на них и не понимала своих ощущений: зрелище это было так знакомо, но казалось, она не видела его лет сто.

Вспомнив оставленное позади, Рагнхильд торопливо стала пробираться через тролльборг к выходу. Так и мерещилось: вот сейчас из сердцевины высунется Микиль-Тролль и опять станет ловить ее огромными ручищами. Или Хаки, или кто-нибудь из числа их отвратительных гостей на «свадьбе», на которую она согласилась, лишь потому что твердо верила: завершено торжество не будет. Иначе она лучше умерла бы, чем стала женой Хаки-тролля!

Подул ветер, и Рагнхильд поежилась от холода: на ней ведь было только платье… да, платье из золотисто-желтого, с жемчужными узорами шелка, которое Матушка Идис дала ей взамен того старого, красного. То платье она никогда больше не увидит: Рагнхильд знала это, хотя никто ей не говорил. Оно уже сослужило свою службу. То старое сказание завершено… но каково будет это, новое, что ждет ее впереди?

– Спасибо, Матушка Идис! – обернувшись, крикнул Рагнхильд от выхода из тролльборга. – Без тебя я совсем пропала бы! Передай от меня поклон серебряным королевам! И твоим дочерям!

Сварт… Перед ее мысленным взором стало чудовище – полумедведь-полукозел. Под этим жутким обликом скрывался человек, кому лицо заменяла черная кожаная личина, но Рагнхильд вспоминала его, как самого близкого. Даже когда они стояли рядом, из-под личины он смотрел на нее, как из иного мира, и от этого в груди вспыхивало волнующее, щекочущее чувство веселой жути, рассылая по телу трепет. Его близость и отталкивала, и притягивала. Рагнхильд только и знала, что его взгляд в прорезях личины. Да ощущение его бороды под ее пальцами, когда она положила руку ему на щеку во время поцелуя… Поцелуй его был живым, человеческим. Память о нем поддерживала Рагнхильд во время жизни в доме Микиль-Тролля. Как залог того, что ее истинная судьба вовсе не в Хаки.

Сердце защемило: Сварт остался по ту сторону тролльборга, и Рагнхильд не смогла бы к нему вернуться, даже если бы решилась вновь шагнуть под зеленое небо. Он тоже выберется, утешала она себя. Он справится. Рагнхильд ничего не знала о его поездке к Озеру Меча и о зеленом мерцающем клинке: во время бегства у них не было возможности поговорить. Но тот, кто сумел справится со старым йотуном, сумеет и позаботиться о себе. Рагнхильд верила в это, но понимала: между ними еще могут встать такие опасности, о которых она сейчас и понятия не имеет.

Да и кто он такой – тот, кто назвал себя Рёгнвальдом Достославным, но явно им не был! Это отважный человек, что несомненно, но не слишком ли смело с ее стороны было обещать ему свою руку? Едва ли он равен ей родом, если Рёгнвальд сумел навязать ему такое опасное поручение. Какой-нибудь хирдман… может, даже человек вне закона. Ведь серебряные королевы предупреждали: от истинного героя его близким одни неприятности, а они знали, что говорили. Ради какой награды любой другой человек, кроме Рёгнвальда, согласился бы сунуть голову в пасть йотунам? Ради спасения собственной жизни? Однако на отчаявшегося беглеца человек в черной личине нисколько не походил. Напротив, он источал уверенность, которая привлекала сильнее, чем красота настоящего Рёгнвальда.

Нечего здесь стоять, напомнила себе Рагнхильд, пора идти домой. Сварт сказал, что не сможет пройти через тролльборг, он выйдет в Средний Мир в каком-то другом месте и приедет к ней обычным образом, по земле или по морю. Они встретятся позже… При одной мысли об этой встрече Рагнхильд затрепетала от нетерпения. Уж при этой новой встрече среди людей она же наконец увидит его лицо? Узнает его настоящее имя и род?

Рагнхильд повернулась и вздрогнула: в глаза ей бросилость что-то огромное, темное… Свежий курган возвышался напротив входа в тролльборг, шагах в ста. Мысли об оставленном позади разом исчезли, потянуло протереть глаза: ей мерещится? Откуда здесь курган? В долине Усатой горы ничего подобного нет! Она все-таки попала не домой, а в какое-то другое место, где тоже есть тролльборг, Усатая гора и водопад, но еще есть чей-то курган?

Или… Рагнхильд не хотела пускать в сознание эту мысль. Кто-то умер? Курган был высок и обширен, как подобает для человека знатного рода. Если она дома, в Хрингарики, то такое погребение заслужил только кто-то из ее семьи… Но когда бы они успели? Когда она шагнула в тролльборг, все ее близкие были живы и здоровы. А с тех пор прошло всего несколько дней… Или больше? Гутхорм погиб? Мысли прыгали с одной возможности на другую, нигде не задерживаясь. Покрываясь мурашками от ужаса, Рагнхильд впивалась взглядом в земляные склоны, будто пыталась увидеть, кто же там внутри. Подошла ближе, осмотрела склон с мелкой, едва пробившейся травой, даже потрогала холодную землю. Нет, он настоящий.

Тут она заметила еще кое-что. В расщелине меж камней у подножия кургана лежал какой-то предмет, защищенный от дождя и ветра. Погребальный дар? Приглядевшись, Рагнхильд с изумлением опознала свой зимний кафтан на светло-бурых куницах, крытый светло-зеленой шерстью. Не веря глазам, она вытащила кафтан из камней и развернула. Ну