Медвежий Кряж. СЕРЕБРО-НОЖ - Елена Владимировна Ляпина

псам с их мощными острыми клыками не прогрызть толстые бревна из столетних сосен. Только дверь была слабым местом в моей крепости, и уже в ней проделали лаз, и первый кербер пытался проникнуть в мой дом. У меня от страха за Анну сжалось сердце.

И вдруг что-то темное прорвалось через адское полчище, и огромный мохнатый пес схватил за задницу того самого кербера, что посмел просунуть свои головы в проделанный лаз, и рывком отбросил его далеко во тьму. Я узнал этого громадного пса, это был мой Грам, только намного крупнее в размерах, чем я привык его видеть у себя во дворе. И ему не были страшны клыки и жала керберов, на него они почему-то не действовали. Но всё же демонические псы превосходили числом, керберы со всех сторон накинулись на Грама, стали оттеснять его в сторону, чтобы он больше не мог помешать другим пролезть в мой дом.

– Уже поздно, – раздался голос Князя, и я вернулся обратно в зал и посмотрел на него через отражение. – Они уже выполнили свой приказ.

– Ещё нет, – спокойно ответил я, глядя в его огненные глаза. – Отзови. И нож будет твой.

– Хорошо. Пусть будет по-твоему, – проговорил он, и легкая ухмылка пробежала по его лицу.

– Я жду клятвы, – твердым голосом произнес я.

Князь отступил в тень и стал рисовать в воздухе огненный знак. Это потребовало от него не мало сил, и на миг он вдруг явил мне свой прежний облик, это был красивый мужчина лет тридцати-сорока с властным взглядом, с обычной белой кожей, с аккуратными ногтями, но его волосы и брови были также белы. Доля секунды, и снова он черный морщинистый с желтоватыми длинными ногтями.

– Отдашь серебряный нож тому, кто придет за ним, – сказал Князь и тут же исчез, словно растворился в тумане, только пылающая метка осталась висеть, огненными нитями прорезая тьму.

Внезапно я ощутил сильную боль, будто всё мое тело скрутило ужасной судорогой, я зажмурился и позволил утянуть себя в темноту. Я открыл глаза и увидел, что лежу на перине в своем домике, на печи догорают свечи, Анна с моими шариками приготовилась отбивать атаку. Первый кербер просунул свою двойную морду через проделанную дыру, пока одна глазела на Анну, вторая прогрызала лаз пошире. Она запустила в него шариком, снаряд попал ему прямо в нос и рассыпался серебристыми искорками. Он лишь чихнул и разинул огромную пасть, алое пламя поглотило серебристую молнию – огонь огненному псу был не страшен. Но не долго оставалось торжествовать керберу, некая сила вдруг утащила его обратно наружу. Я понял, что там появился мой Грам.

Я осторожно поднялся с постели, меня всего шатало, и перед глазами плясали черные точки. Оперся о печку, чтобы не упасть, и в этот момент ещё один кербер просунул свои головы в лаз. Анна зашвырнула в него несколько шариков, но это не помогло. Я схватил топор и подошел ко входу.

– Ну-ка, отойди, – тихонечко сказал я, отодвигая её.

При виде меня она вскрикнула и бросилась меня обнимать.

– Арсен, ты очнулся, – прошептала она, покрывая мое лицо поцелуями.

– Не время пока, – твердо сказал я, осторожно высвобождаясь из её объятий, хотя мне было очень приятно видеть её радость.

Я поднял тяжелый топор и со всей мощи обрушил его на одну голову кербера, проломив тому черепушку. Вторая голова взвыла от боли и кербер начал скрести когтями землю, чтобы вылезти из дыры, но застрял, заслонив собой проход. И тут же полчище адских псов набросились на дверь, стали её кусать и рвать, деревянное полотно затрещало по швам. Спустя некоторое время раздался оглушительный треск, дверь сорвали с петель и разодрали в клочья. Через проем на нас уставилось с десяток адских псов, двадцать пар огненных глаз пылали в кромешной тьме.

– Их слишком много, – прошептала Анна.

– Они сейчас уйдут, – ответил я, повернулся и ободряюще улыбнулся ей.

Ни один кербер так и не пересек порог моего дома. Смерив нас зловещим взглядом, они повернулись и вмиг растворились во мраке ночи. Я подошел ко входу и выглянул на улицу, буря так и не утихла, казалось, что буран с ещё большой силой накинулся на Старомыжье. Ко мне подбежал Грам и с радостным лаем бросился в мои объятия. Сейчас он был уже прежних размеров, такой, каким я привык его видеть.

– Грам, Грам, мой хороший, ты держал оборону, спасая нас, – прошептал я ему, взлохмачивая его шерсть. Я искал какие-то повреждения от укусов керберов или оставшиеся шипы, но ничего такого не обнаружил. – Кажется, ты что-то от меня скрываешь? Ты не простой пес, ведь верно?

Грам, судя по всему, понял, что я ему говорил, но ничего не мог ответить, он принялся лизать мне руки.

Сзади меня обняла Анна, я почувствовал её тепло.

– Я так испугалась, – прошептала она.

– Теперь всё будет хорошо, – пообещал я.

Мы лишились двери, и теперь снег беспрепятственно залетал в наш дом, угрожая намести огромный сугроб при входе. В кладовке я нашел несколько старых покрывал и прибил их гвоздями к косякам входной двери, какая-никакая, но всё же эта была преграда ветру и снегу.

Я подбросил побольше дров в печь, мы вскипятили чайник. Я надел худи, Анна закуталась в разорванный свитер из собачьей шерсти. Несмотря на поздний час, спать не хотелось. Мы пили чай и разговаривали, нам было, что обсудить и рассказать друг другу. Грам мерно посапывал у порога, иногда он приоткрывал один глаз и оглядывал нас, словно проверяя, всё ли в порядке, удостоверившись, что мы в норме, он снова засыпал. Анна быстро подружилась с ним, и он даже позволил себя погладить. И всё же под утро мы задремали. Проспали всего пару часов, прижавшись друг к другу, а утром отправились в колледж.

Глава 33. Возвращение артефакта

Во время пар я всё время думал о том, что сказал Князь, что я должен отдать серебряный нож тому, кто явится за ним. Что-то подсказывало мне, что это случится уже этой ночью, и мне очень не хотелось, чтобы он пришел ко мне домой.

У Анны сегодня занятия были до самого вечера, а я решил свалить пораньше, прогуляв последние пары. Возле школы я подкараулил Артема и отдал ему отцовскую книгу.

– Уфф… – облегченно выдохнул он, засовывая толстенный талмуд в свой рюкзак, – а то я боялся, что ты сегодня не принесешь, а папа вдруг хватится.

– Я же обещал, что отдам, – улыбнулся я. –