Медвежий Кряж. СЕРЕБРО-НОЖ - Елена Владимировна Ляпина

Поднялся на ноги, поставил стакан на маленький журнальный столик, захлопнул «северное полушарие» глобуса и направился к двери, на ходу потуже завязывая пояс домашнего халата. Не успел он сделать и пару шагов, как электрическая лампа на столе зловеще замигала, и вдруг раздался приглушенный, но в то же время звонкий стук, будто кто-то постучал палкой об стекло. Ронин резко обернулся, и его глаза наполнились ужасом. Я проследил за его взглядом.

Между книжными шкафами находилось узкое зеркало. Это было старинный предмет мебели, судя по всему, передававшийся в семье Рониных по наследству. Зеркало, в красивой резной раме не висело на стене, оно стояло на массивной деревянной опоре, напоминающей львиные лапы с длинными когтями. Отражающая поверхность замутнела от времени и пошла черными пятнами, и сквозь эти погрешности проглядывался расплывчатый силуэт человека. Пришедший снова ударил золотым набалдашником трости по зеркалу и по поверхности поползли тоненькие как паутинка трещины.

– Мормагон, ты пришел, – слабым голосом произнес Ронин. – Но я думал, ты войдешь через дверь.

– Так гораздо удобнее и быстрее, – усмехнулся Мормагон.

Он порвал мутную пелену с той стороны, и теперь его властное лицо было отчетливо видно.

– Где Драгана и Модест? Они с тобой на острове? – поинтересовался Ронин, подходя ближе к зеркалу.

– Да, они со мной, – кивнул Мормагон. – Мы в усадьбе Белохвостова. Это не просто особняк, как мы представляли с тобой, – с жаром добавил он, – это целый дворец полный самых загадочных тайн и различных существ.

– Ты нашел сокровищницу, на поиски которой вы отправились десять лет назад? – воскликнул Ронин.

– Почти, – уклончиво ответил Мормагон. – Для этого мне нужен мой серебряный нож. Я пришел за ним.

– Но… – Ронин судорожно сглотнул.

– Что ещё? – нахмурился Мормагон. – Милица сказала, что ты их хранишь в своем сейфе.

– Так и было, – вздохнул Ронин. – Когда вы уходили, ты велел сохранить ваши ножи. Я спрятал их в сейф, но…

– Что опять за «но»? – прорычал Мормагон.

Ронин обхватил ладонями свою шею, боясь того, что Мормагон опять примется душить его, но эта предосторожность не спасла Бронислава. Мормагон стремительно воздел вверх руку, и Ронина подбросило к самому потолку. Бронислав беспомощно заболтал ногами.

– Его у меня украли! – отчаянно прокричал Ронин, пытаясь оторвать от своей шеи невидимые пальцы.

– Зачем ты врешь мне? – взревел Мормагон и подтащил Ронина к самому зеркалу.

– Я не вру, зачем мне это? – хрипло отозвался Ронин. – Я не знаю, что это был за вор, он аккуратно вскрыл сейф, даже не взломав его. Изготовил копию ножа и вложил его на место украденного. Я не смог сам вычислить вора, поэтому нанял искателя…

– Искателя? – переспросил Мормагон и на мгновение ослабил хватку. – Кто таков?

Ронин открыл было рот, чтобы ответить, но я изо всех сил мысленно велел ему замолчать, и он зачмокал губами, не производя ни звука.

– Тут ещё кто-то есть? – спросил Мормагон, взглядом обшаривая кабинет.

– Н-еет, – прохрипел Ронин.

– Но я чую здесь сильного мага… – произнес Мормагон, – намного сильнее, чем ты.

От этих слов глаза Ронина округлились. Мормагон опустил его ниже, и Ронин смог коснуться носками ботинок пола, он заскользил гладкими подошвами по паркету, изо всех сил стараясь найти точку опоры.

Внезапно сгусток темной магической энергии неизвестного происхождения мощной волной прокатился по Старомыжью, от неожиданности Мормагон выпустил Ронина, и тот брякнулся на пол. Я мысленно устремился к источнику этой энергии и увидел вдалеке комнату Анны, там себя и появившегося из серебряного ножа Назарова.

– Что это такое? – спросил Мормагон у валяющегося Ронина, – ты тоже это почувствовал?

Ронин весь красный лежал на полу, обхватив ладонями шею, и не мог вымолвить и слова, лишь хрипло кашлял, высунув язык.

И тут вдруг, даже я это почувствовал, какая-то сила стала утягивать Мормагона обратно. Он, подчиняясь ей, развернулся и даже не попрощавшись с Рониным, побежал по узкому темному коридору с серыми кирпичными стенами. Удостоверившись, что Ронин вполне жив, и ему не грозит смерть от удушья, я мысленно устремился за Мормагоном, пока ещё не растворился след.

Мормагон проворно скакал по неровному каменистому полу, ловко перепрыгивая через глубокие трещины и широкие ямы; полы его черного старомодного плаща крыльями летучей мыши развивались позади него; железные набойки его каблуков звонко цокали об гладкие булыжники так, что взметались красные искры. Он ужасно спешил, и что-то мне подсказывало, что не по воле Мормагона его утягивало куда-то словно магнитом. Туннель уходил всё глубже и глубже, Мормагон мчался всё быстрее и быстрее, я старался не отстать от него. Под его сапогами захлюпала вода, и вдруг мы стремглав пронеслись мимо Моры. Она повернула свою зеленую голову на все 180 градусов и проводила его недовольным взглядом. Казалось, что чем ближе Мормагон подбирался к своей цели, тем ещё больше нарастала его скорость.

Наконец, он пулей влетел в какое-то помещение и тут же рухнул на колени. Его грудь вздымалась от быстрого бега. Черные шторы с белым подбоем, которые взметнулись вверх от того, что он так стремительно промчался сквозь них, очень медленно опускались вниз, словно законы обычной гравитации на них не распространялись.

Я не мог достоверно определить насколько большой и роскошный был зал, куда привел меня Мормагон – всё терялось в клочьях черного тумана. Он висел повсюду, темной пеленой затмевая высокие изумительной красоты мраморные колонны, не давая проникнуть моему взгляду дальше. Тут всё было черно-белое, словно другой цвет отсутствовал напрочь, даже золотой набалдашник от трости Мормагона здесь выцвел и посерел. Мраморный пол, разделенный на равные квадраты, бесконечной шахматной доской уходил вдаль и растворялся в тягучем вязком мраке. Не имея тела, я всё же ощущал неприятную сырость и холод, идущую от этого тумана.

До моего слуха донеслось знакомое шуршание платья, и я увидел Драгану. Её заперли в стеклянной клетке меж двух мраморных колон, но, возможно, это было не стекло, а тонкий, но прочный лед. Её темно-бордовое платье тут выглядело просто черным. Увидев Мормагона, она встрепенулась и приложила ладони к прозрачной перегородке, будто хотела что-то ему сказать, но не осмелилась. Напротив неё в точно такой же клетке держали Модеста. Он поднял взгляд на прибывшего и тоже не произнес ни слова, хотя его черные глаза говорили многое.

Мормагон так и не поднялся с колен, хотя уже перестал тяжело дышать. Казалось, он чего-то или кого-то ждал. Крупные капли пота скатывались с его