Чай со звездным сиянием. Книга 2 - Марта Льян

Ирифи и злоупотреблявшего своим положением в Комитете вэтте отправили в изолятор после того, как все детали истории были выяснены окончательно. Самым сложным при составлении полной картины произошедшего с письмами и арикъялнами оказался эпизод со шрифтом, на который ни Тереза, ни Бернхард не смогли сначала дать вразумительного ответа. Лишь немного погодя кобольд предположил, откуда могли взяться буквы, и произошедшее обрело логическое объяснение.

Ирифи-Тереза не знала ничего о надписи на оборотной стороне послания: улучив момент, когда рядом никого не было, она быстро напечатала текст и распихала листы по конвертам, не заметив брака на одном из них. Обрывок заголовка с загадочным «разделом четырнадцать» принадлежал Берну, который однажды захотел напечатать документ большого объема (перед этим выделив важные параграфы путем замены шрифта на один из тех, что использовались для всяких мелких заметок), но принтер наотрез отказался работать, выдавая пустые листы. Придя с кухни и обнаружив кипу чистой бумаги вместо страниц с текстом, кобольд, не вдаваясь в подробности, взял всю стопку и отложил ее на стол. Поковырявшись в устройстве минут двадцать и поправив картриджи, он попробовал снова, и на этот раз принтер заработал. Довольный тем, что им не придется вызывать специалиста или покупать новый аппарат, Берн уже собирался уйти, как вдруг вспомнил про бумагу, оставшуюся с первой, неудачной попытки, и, недолго думая, запихнул ее обратно в принтер, знать не зная, что на нескольких листах все-таки пропечатались обрывки слов. Впоследствии один из них достался Ирифи, буквы на обороте ускользнули от ее внимания и в конечном итоге выдали ее Уиллу. Казалось бы, нелепая случайность! Но, с другой стороны, что есть наша жизнь, как не череда случайных событий?

Бернхард понемногу свыкался с произошедшим – то ли помогала забота Эсси, старавшейся выбираться к нему на выходные, то ли внезапное участие Анны, начавшей советовать ему книги для чтения и периодически заглядывать в гости. Случайно встретив ундину и джинна, она спросила у Кадера, на что настроен его браслет – оказалось, что она с детства интересуется сложными зачарованными вещами, потому и не могла оторвать от вещицы взгляда еще при первой их встрече в кафе.

Шалимар рассказал о том, что Симон успешно сдал экзамены и начал новую жизнь в Италии, на что все лишь безучастно покивали. Жаль, что Уиллу так и не довелось узнать, что угрозы-предостережения сатира касательно арикъялнов не были желанием запугать. В детстве Симону довелось наблюдать за тем, как один знакомый его семьи попросту сидел на шее у своего подопечного, заговаривая ему зубы, и это показалось ему довольно гнусным. Грубые слова, адресованные Уиллу, были лишь попыткой предупредить, просто неумелой и неправильной, так никем и не понятой. Хотя, с другой стороны, может, оно и к лучшему – никому не пришлось чувствовать себя виноватым.

* * *

За весной последовало лето, и оно не собиралось сбавлять темп, разменяв полтора месяца словно по щелчку пальцев. Раз! – и Уилл уже обнаружил себя завершившим курс, временно свободным и стоящим ночью посреди комнаты с ужасно задумчивым лицом.

Квартирка, в которой он хоть и не провел весь учебный год, но довольно неплохо обустроился, выглядела пусто и тоскливо с кучей вещей, сваленных на кровати, и чемоданом, разложенным посреди комнаты. Светать еще не начало, и собираться помогала настольная лампа, позволявшая Уиллу не спотыкаться о расставленные в ряд ботинки и кружки.

Он пыхтел над чемоданом уже второй вечер, укладывая вещи так и эдак, но каждый раз оставалось что-то, что попросту не влезало. А ведь это он еще отвез часть вещей домой, навестив семью на пасхальные каникулы! Да и барахольщиком его сложно было назвать. Но пазл упрямо не складывался.

Уилл устало выдохнул, откинув кончики волос со лба, и плюхнулся на диван. Как же быстро пролетело время! Завтра – точнее, уже сегодня – суббота. Утром у него рейс. Эти выходные он проведет с семьей.

А ведь всего неделю назад они вчетвером ездили на озеро. Гуляли там до глубокой ночи, пока на небо не высыпали звезды, будто яблоки из корзинки. Яркие, светлые, различимые даже на городских площадях.

Они с Кадером и Дирком – великовозрастные балбесы – тогда просто плюхнулись на клочок изрядно разросшегося газона, не заботясь о том, что может статься с одеждой. Упали спинами на влажную траву и стали смотреть вверх. Эсси поначалу сидела рядом, на краю маленькой ограды, посчитав, что валяться во дворике – невоспитанно (вдруг кто осудит?), но довольно быстро выбросила это из головы и тоже утонула в зеленом ковре, унизанном бусинами росы.

А потом звезда – серебристый росчерк – сорвалась с кобальтового небесного мундира и покатилась вниз. И не было сказано ни слова, но все и без этого знали, что делать. Каждый подумал о чем-то своем, сокровенном и греющем душу. Кадер в те секунды смотрелся особенно смешно: руки под головой и по-детски радостный взгляд, устремленный на место, где догорела ночная искра.

Джинн, загадывающий желание на падающую звезду. Вы когда-нибудь видели что-то настолько же забавное?

Раздался звонок в дверь, воспоминание растаяло, и Уилл, зевая, поплелся открывать. Кого еще принесла нелегкая?

– Доброго вечера! – на пороге стоял хозяин загадочного чайного магазинчика, джинн с почти четырьмя желаниями на счету, его неофициальный проводник и друг. – Или утра? Просто доброй ночи желать как-то странно, не находишь?

Уилл искренне удивился.

– Ну, во-первых, можно не париться и использовать «привет». А во-вторых, ты серьезно сейчас? Я думал, ты тогда просто так это сказал. Ну, что придешь помогать собираться. Я рассчитывал, что мы уже в аэропорту встретимся.

– А, это? Да ладно, как будто ты против.

– Я-то? Я за, без вопросов. Может, как раз поможешь мне все в чемодан запихать, – оживился Уилл, приглашая джинна в комнату. – А то я не хочу еще один пакет в руках тащить.

Тот окинул взглядом фронт работ и улыбнулся, почесав бороду.

– Да-а-а, это будет непросто. Ладно, садись на пол, будешь подавать мне вещи и подсказывать, что куда класть.

Следующие минут сорок ознаменовались физической и умственной работой – правда, в основном, для Кадера. Уилл поначалу посмеивался, наблюдая за тем, как он складывает носки в кру̀жки и сворачивает рубашки в рулоны, но когда комната опустела, а чемодан оказался полон под завязку, попытался вывести джинна на чистую воду.

– Признавайся давай, – ворчал он, – тут без твоей магии не обошлось. Ты его внутренне увеличил. Или вещи уменьшил. Или еще