Чай со звездным сиянием. Книга 2 - Марта Льян

– Ингрид сказала, что Шалимар жутко переживает, когда болтается между двумя обликами, и вынужден прятаться, не вылезая дальше Комитета или дома. Вот она и поддерживает его: перекидывается туда-обратно, и они вдвоем с хвостами ходят, чтобы он не чувствовал себя отщепенцем, – пояснила Эсси[55].

– Так вот почему она тоже в таком виде была, – заметил Дирк. – Неплохо. Она вообще приятная дамочка, что в общении, что по характеру. И Большого Шэ образумить может на раз-два. Я рад, что тогда не помешал им сойтись. А то мы бы, определенно, многое потеряли.

– Ага, например, тебя на свободе, – фыркнул Уилл. – Она ж тебя пожалела. Спорим, Шалимар обратил на это внимание?

– Хотя в человеческом облике они смотрятся забавно, – Дирк пропустил колкость мимо ушей. – Ох уж эта разница в росте![56]

– Да плевать на рост, главное – что им друг с другом повезло, – заметила Эсси и вдруг помрачнела. – Чего не скажешь, например, о Терезе. Ужасная история.

– О-о, да, – вздохнул лепрекон. – Но тут уже ничего не попишешь. Она прогулялась по планке в открытый океан ожесточения. Оттуда так просто не выплыть. Во всяком случае, мы не сможем ей помочь. Мы же не в сказочке живем, где можно просто так подойти и сказать «давай дружить» или перевоспитать кого-нибудь парой слов. Нет, может это и прокатило бы – в детстве, когда жизненного опыта еще нет. А сейчас за ее плечами годы разочарования во всех вокруг, и главное – она не хочет верить и надеяться. Во всяком случае, пока. А там – может, ей повезет отпустить прошлое со временем. Ну или специалиста найдут, пусть с ее изломанной психикой разберется. Это они уж в Комитете сами постановят, без наших шибко умных советов.

– Жаль, что так вышло, – тихо сказал джинн. – Но простить ее я все равно не могу. Ни за желание, ни за гарпий, которые пытались калечить всех без разбору, ни за вас, ни за письма… Не могу, и все тут.

– Об этом даже речи не идет, – осадил его Дирк. – Она пыталась прихлопнуть нас. Это не считая того, что до этого уже были жертвы. Точнее, одна, но все же. Такое захочешь – не забудешь, а значит, и не простишь. Я тоже не прощу, без вариантов.

– Как она вообще до такого дошла? – задумался Уилл.

– А я почем знаю, что у дамочки в голове творилось? – скривился лепрекон. – Чужая душа – это не просто потемки, это – долбаный лес, такой густой и мрачный, что даже собственных ботинок порой не видно. А если к тебе еще и настроены враждебно, то каждая ветка в этом лесу будет пытаться выколоть тебе глаз.

– А ведь когда-то она была нормальной, – задумалась Эсси. – Ну, я имею в виду, не хотела мстить, скрываться, ненавидеть…

– Ну да, – подхватил Уилл. – А потом превратилась в монстра. Да и этот избранничек с его желанием тоже, может, сначала нормальным был, а потом его батя сломал, вот он и решил его устранить. А батю – еще кто-нибудь испортил…

– Мы создаем монстров, – Кадер отрешенно посмотрел на небо. – Словами и поступками. Толкаем кого-нибудь на дурную дорожку, сами этого не понимая.

– Э-э, – вмешался Дирк. – Молодежь, вечно вы все в абсолют возводите. Монстрами становятся не без помощи других, но окончательное решение всегда остается за тобой.

Уилл и Кадер нахмурились, осмысливая сказанное.

– Ну-у… наверное, да, – кивнул молодой человек и умолк.

Следующие несколько минут они шли по улице, тянувшейся вдоль реки, погруженные в свои мысли: то ли о том, как все странно сложилось, то ли о том, что до посоветованного Дирком паба осталось минут двадцать ходьбы. Возможно, они молчали бы до самого Мариенбрюкке[57], ведущего прямиком во внутренний город, но лепрекон все же нарушил тишину.

– Кстати, Кадер, я тут подумал, – он хитро прищурился. – А не подбросишь мне желание? А то несправедливо выходит, Эсси с Уиллом досталось, а мне…

– Нет.

– Что значит «нет»? Да брось, никакого риска, я же не проходимец с улицы. Я думал, испытания вроде работы на Комитет и драк с преступниками сплачивают, а ты со мной вон как!

– Нет, извини, – вздохнул Кадер. – Как бы ни было неприятно тебе это говорить, но я за последние месяцы столько натерпелся, что даже думать об этом больше не хочется. Как говорится, лавочка закрыта, загляните в другой раз. А если понадобится помощь с чем-нибудь конкретным – спрашивай, обсудим.

Лепрекон довольно зааплодировал.

– Наконец-то! Хоть что-то ты просек из того, что я тебе говорил, и на чем ты набил шишек. Растешь! Интересно, хватит ли тебя на то, чтобы сказать «нет» не мне – это не так уж сложно – а кому-нибудь еще. Закрепить успех, так сказать.

Тут джинн понял, что это был, выражаясь языком Уилла, «эксперимент».

– Знаешь, что? – У Кадера в глазах вспыхнул озорной огонек. – Да иди ты!

Дирк расхохотался.

– А я знал, что не все потеряно. Еще выйдет из тебя нормальный арикъялн! Глядишь, я тебя так уважать случайно начну.

– Кстати, Дирк… – Уилл ухмыльнулся и ткнул его под бок. – Эсси тут сказала, что ты, возможно, одарил всех нас удачей перед встречей с Ирифи. Это правда?

– Конечно же, нет! – отмахнулся лепрекон, обиженно уставившись на ундину. – Ей приснилось.

– А вот и правда! – заспорил Уилл. – Кадеру же повезло, что его заклинание сработало. И что она не приказала ему сразу поджечь дом, например. Вообще, там было сплошное везение!

– Там были вполне закономерные события, – гнул свое Дирк.

– Не-ет, – Уилла было не переубедить. – Признайся, Дирк, тебе было небезразлично, что с нами будет!

Допрашиваемый поспешно отвернулся.

– Отвали, а? Мне небезразличны только деньги, – буркнул он. – И вообще, я всегда беспокоюсь исключительно о себе.

Уилл, Кадер и Эсси переглянулись, пряча улыбки, и позволили лепрекону, наконец, сменить тему и начать шутить про свои дальнейшие планы. Он опять улизнул от ответа, но это можно было простить. Все-таки, что бы мы ни говорили, а наши действия всегда скажут все за нас гораздо лучше и искренней.

* * *

Пришла весна, и жизнь потекла своим чередом. Уилл учился, слонялся по городу, захаживал к Кадеру и Эсси (она по рекомендации Ингрид устроилась на работу в Совете) и старался наслаждаться жизнью. Иногда к ним заглядывал Дирк, который хоть и обещал по окончании всех процедур в Комитете «сбежать от них куда подальше», все-таки решил повременить с этим, потому что, по его словам, одному было скучно и издеваться не над кем. На Комитет дуться он прекратил довольно быстро и часто пребывал в таком приподнятом настроении, что Уилл даже подумал, не стащил ли он под шумок