Книга воздуха - Елена Булганова

Потом я долго бродила по центру некогда великого и прекрасного города, и везде видела лишь остовы машин, проросшие мостовые, стаи насекомых и змей, которые грелись вольготно на постаментах памятников. И ни одной живой души.

– Анна, – цепенея от ужаса и крепче прижимаясь к подруге, прошептала Лида. – Что могло случиться в этом измерении? Куда подевались люди, может, перешли куда-то? Ну, не знаю, на другую планету, что ли?

– Не думаю, Лидочка, – помолчав немного, с явной неохотой проговорила вечница. – В целом через пару часов я поняла, что произошло: однажды в одночасье здесь погибло все живое, все теплокровные существа. Остались только пресмыкающиеся, рыбы и мошкара.

– А ты видела… ну?..

– Трупы? Они давно истлели, на улицах ничего не осталось, но в домах неприятные находки бывали. Наверняка катастрофа случилась среди ночи.

– Но когда, в каком году?!

– Сложно сказать. Сейчас мы в будущем, если можно так сказать. То есть еще до катастрофы прошло примерно полвека с того времени, в котором живешь ты, Лидочка, – сказала Анна. – Я сориентировалась по книгам, они уцелели – в отличие от их создателей.

– А сколько лет прошло после катастрофы?

– Лет сто, не меньше.

От невозможности этих слов застучало в мозгах.

– Но, Анна, как же так? Мне говорили, что время в шаговых реальностях совпадает, как и культура, социальное устройство. Да все совпадает, только люди не пересекаются. А если по какой-то причине образуется зазор, разница между мирами, то может случиться катастрофа. А тут у нас третий мир, с другим временем и совершенно мертвый!

Анна лишь передернула плечами, словно замерзла.

– Не знаю, Лидочка. У меня вот такая мысль мелькнула: а если нас всех каким-то образом перекинули в прошлое. Может, мы уже пережили все это, но забыли?

– Может быть, – пробормотала Весна, потом вдруг припомнила: – Отец сказал, что они, Призрачные Судьи, живут в будущем без прошлого! Может, вот это и есть их прошлое?

Тут она с пронзительным взвизгом согнала присевшего ей на плечо крупного зелено-фиолетового жука.

– Пойдем-ка в дом, – встрепенулась Анна. – Сейчас их еще больше налетит, солнце садится. И ты замерзла.

Лида растерянно прислушалась к своему состоянию: да, познабливает, но не слишком. Уж не простуду ли она подхватила?

– А наш резерв тут не работает разве?

– Работает, конечно, только это и спасает в холода. Знаешь, я ведь даже не могу определить, могут тут сейчас жить люди, или нет. Окажись в этом месте Лазарь или Валерий, они бы враз сделали анализы воды, воздуха, почвы. А я вот всегда была слаба в химии. Правда в том, что жизнь и не думает возрождаться, за все время я ни одного жалкого воробушка не увидала. Ну, пойдем.

– Ветер стих, – проговорила Лида, глянула тоскливо на затухающий костер. Двигаться к зданию не спешила, ей не хотелось смотреть, как в этом жутком мире обустроилась Анна. Ей хотелось домой.

– Ага, вот-вот гроза начнется, они тут частые гости. Но ничего, в моей комнатушке стекла пока надежные, спать будешь спокойно.

– Думаешь? – прошептала Весна. – Да я пока вообще не понимаю, как можно спать тут, среди этой пустоты!

Анна только вздохнула, быстро и бесшумно собрала на поднос посуду, остатки еды, направилась к дому. Весне ничего не оставалось, как потрусить следом – даже на мгновение остаться вновь одной было страшно.

Каменное строение точно оказалось школой, на первом этаже пустовала раздевалка внутри железной клети. Разрухи особой не наблюдалась, и то хорошо. Девушки поднялись на второй этаж, прошли мимо запертых классов. А потом Анна завела Лиду в небольшое квадратное помещение, в котором царили свежесть и образцовый порядок. Шкафы сохранили свои стекла, за ними корешок к корешку расставлены книги, один отсек отдан под посуду и бытовые вещи. В изголовье кожаного диванчика сложено стопкой постельное белье, несколько разноцветных пледов; на длинной тумбе вставлена в старинный медный подсвечник толстая красная свеча, лежит книга с закладкой, футляр для рукоделия. Окна тщательно затянуты самодельной сеткой, на подоконниках буйно цветет что-то в горшках.

– Удивительно, – шепнула Весна.

– Это бывшая учительская, Лида, – засмеялась Анна, решив, что ее юную подругу удивляет столь неформальная обстановка внутри школьных стен. – Диванчик тут уже стоял, и шкафы не пришлось таскать. Но кое-что я добавила, конечно. Цветы в горшках уличные, прежние засохли задолго до моего появления.

– Я не об этом. У меня бы не получилось так устроиться, просто духу бы не хватило. Ой, да я бы вообще тут не выжила, не встреть тебя!

– Куда бы ты делась, – хмыкнула подруга.

– Ну, как вариант, рыдала с утра до ночи. Или просто пошла бы куда глаза глядят, но вот так оставаться на месте, устраивать быт… Ой, погоди, а ты как вообще тут оказалась?

– Тоже поначалу пошла, куда глаза глядят, – с грустной улыбкой покивала ей Анна. – И я, Лид, не сразу нашла в себе силы осесть. Сперва казалось, если двигаться, перемещаться, то обязательно что-то найду, разгадку, выход, выживших. Или вообще все это окажется ужасной декорацией, типа тех, что устраивали на полигонах для ядерных испытаний. Или зоной, окруженной забором, а за ним – снова жизнь. Но со временем образумилась и вернулась поближе к городку, где мы столько пережили. Осела здесь, на месте твоего прежнего дома. Все казалось: так буду ближе к вам с Лазарем. Обустроилась, как видишь. Планировала позднее отправиться в путешествие, но, Лида, только тут мне стали сниться эти сны про тебя, про Лазаря.

– Но ведь должны быть другие! – встрепенулась Лида. – Мой отец говорил, что вечники и прежде терялись в этом нулевом измерении. Именно потому он заклинал меня не использовать свой талант перехода.

– Есть и другие, – спокойно отозвалась подруга, а Весна громко ахнула. – Но ты же понимаешь, как бесконечно мала плотность обитания вечников в этом мире, если нас и в обычном-то тысячные доли процента? Так что до сегодняшнего дня прямых контактов не было.

– А тогда откуда знаешь, что есть другие?! Ты видела какие-то доказательства, может, надписи?

– Даже более того, Лидочка. Я видела самолет.

– Настоящий? Когда это было?

– Месяц назад. Тогда еще стояла сильная жара. Я не страдала от нее телесно, но на душе сгущалась хмарь, я почти перестала спать. Однажды услышала на границе сна и бдения какой-то равномерный гул, вскочила и выбежала на улицу. Белые ночи уже отошли, в полумраке по небу двигался светлый силуэт, довольно низко. Я хорошо разглядела самолет