Янтарная искра - Айза Таллер

– В храме нет случайных людей, – заметила я, скользя взглядом по полкам с древними свитками и фолиантами. – И не забывай: магия здесь подвластна только жрицам. Никто извне не сумеет даже приблизиться. А изнутри… Любая жрица, способная вскрыть этот замок, прекрасно знает цену такого поступка. Кто станет рисковать годами служения ради простого любопытства?

Двести лет назад… До объединения Империи Элиора не была так почитаема и любима народом. Только после окончания смутных времен, когда при помощи богини света, Андрос смог остановить кровопролитие, по всей стране стали возводить храмы и поклоняться ей.

– Эта полка? – Кайлен указал на один из дальних стеллажей.

– Похоже на то.

– И что мы ищем?

– Знала бы я…

Расписание первых ритуалов, детальное, на несколько месяцев вперед. Журнал пожертвований – золото, ткани, редкие травы. Опись одежды и личных вещей старших жриц, пришедших в храм. Все не то…

– Потрясающе, – пробормотал Кайлен, прищурившись. – Мы ищем иголку в стоге сена.

Я собиралась возразить ему, как вдруг… Протоколы допросов.

Моя рука застыла в воздухе, по позвоночнику прокатился неприятный холодок.

Я не была наивной дурочкой и прекрасно понимала, что объединенная Империя стоит в том числе на безусловной преданности. Но что делают протоколы допросов в архиве храма?

– Ну вот, – хмыкнул Кайлен. – Наконец-то что-то интересное.

Я молча развязала выцветшую ленту на толстой папке. Пергамент внутри был ветхий, с помятыми краями и едва ли не рассыпающийся под моими пальцами от времени.

Внутри – десятки страниц. Свидетельства. Имена. Но одно – самое первое, заставило меня задрожать.

Внутреннее слушание от 13 дня месяца Восхода.

Имя: Аурелия Лукента.

Обвинения: распространение крамолы против Богини Элиоры, публичные сомнения в Божественной природе Богини, порча амулетов, попытка умышленного вмешательства в работу Божественного Артефакта, распространение ложных сведений о происхождении Теней.

– Оно!

– Нашла? – дракон склонился ближе. – Кто это?

– Первая жрица… По крайней мере, нам рассказывали так…

Я нервно сглотнула и развернула листок.

Подсудимая Аурелия обвиняется в распространении крамолы против богини Элиоры. В ходе допроса отказывается сообщить, где спрятаны записи, содержащие мятежные измышления против святейшей богини света.

Применены методы физического давления, лишение сна и еды. Попытка ментального воздействия на мозг не имела успеха.

Вердикт: обвиняемая виновна.

Зафиксирован отказ в передаче записей Верховной жрице.

Мера наказания: закрытая ритуальная казнь.

– Ритуальная… что? – Кайлен подался вперед, вырывая у меня лист, пока я судорожно хватала ртом воздух.

– Богиня… нам рассказывали совсем иную легенду… что она отдала зрение в качестве жертвы Элиоре и та даровала ей силу.

– Ну про лишение зрения и акт великой веры тут тоже есть. А еще про запрет на упоминание обстоятельств задержания и казни. Судя по записям – ее сожгли на костре, – едко заметил дракон, продолжая читать. – Кажется, ваша жрица вылеплена из обугленных – в буквальном смысле слова – костей.

Меня затошнило. Мир поплыл перед глазами. Кайлен молча перевернул несколько листов, и в моих руках оказался еще один – письмо. Старый пергамент, аккуратный канцелярский почерк.

Когда у тебя отнимают зрение, мир не исчезает – он просто меняет очертания. Я больше не вижу тюремной камеры и лиц своих мучителей – и в этом мое единственное утешение. Но я помню его. Стоит закрыть глаза – и он возникает передо мной: не в черной с серебром броне, не воин, не спаситель.

Просто – он, тот, кто ждал меня на рассвете.

Я помню наши встречи у храма Ксералии, когда рассвет еще не отмыл мир от тьмы. Это была наша тайна. Точка, в которой мир переставал лгать.

Я пыталась говорить правду, но те, кто ее услышал предпочли закрыть мне глаза навсегда. Истина – для тех, в ком еще жива нить.

Есть вещи, которые невозможно стереть.

Есть вещи, которые невозможно забыть.

Есть вещи, которые невозможно открыть, если в тебе не бьется нить жизни.

Во мне она уже умерла.

Я прощаюсь с этим миром и – с ним.

Под оливой, где наши тени переплелись впервые, в ее корнях, там, где зародилась связь, я оставила свое сердце.

Эти слова записаны чужой рукой, но каждое я ношу в сердце. Кто связан – тот поймет.

Я дочитала до последней строки – и поняла, что вижу текст сквозь мутную пелену. Слезы – соленые, горькие, катились по моим щекам. Это было не просто письмо. Это было прощание. С жизнью. С миром. С любимым. С собой. Прощание человека, который верил, что умирал за правду.

Кайлен грязно выругался:

– В это ты верила всю свою жизнь?

– Но… Богиня… Кайлен… – я попыталась вытереть глаза тыльной стороной ладони – должно быть, вышло жалко. – Нам говорили, что Аурелия сама принесла зрение в жертву, что это высшее проявление света… И Богиня даровала ей магию. Я пришла в храм защищать людей от Теней, понимаешь? А теперь выходит, что все это… Бездна…

Голос мой предательски сорвался. Кайлен продолжал изучать письмо.

– Связь, – наконец проговорил он.

– Ты о чем? – я подняла взгляд.

– Она была связана с драконом, – уточнил Кайлен, глядя на письмо как на змею, которая может вот-вот броситься.

Я внимательно посмотрела на листок. “Нить жизни”, “Кто связан – тот поймет”, “Там, где зародилась связь…”. Богиня, она ведь буквально говорила об этом. И если все правда… Тогда получается, что Аурелия вовсе не была первой жрицей? Она была проводником, связанной с драконом, и одной из тех, кто знал правду – и пытался ее сохранить?

– И эта женщина, кажется, предусмотрительно оставила свидетельства… – дракон захлопнул папку. – Возможно, они прольют свет на тайну появления Теней.

– У старой оливы у храма богини тьмы. Но прошло двести лет… – возразила я.

– И с тех пор не было ни одного проводника. Если тайник закрыт магией драконов…

– То он может нас дождаться! – договорила я, чувствуя, как в груди вспыхивает искра надежды.

Осторожно держа в руках документы, мы покинули архив. Правда, открывшаяся нам, тяжелым грузом осела в груди – даже Кайлен больше не язвил, погруженный в собственные мысли.

Мы спустились по лестнице на первый этаж, приблизились к потайной двери в стене, и…

Замерли.

Перед нами стояла девушка в одеянии жрицы.

До боли знакомая мне.

Лия.

Лия!

В ее руках – скромный букет из гвоздик, лицо – раскрасневшееся, глаза – широко распахнутые от шока.

– Кто вы? Что вы здесь… – взгляд девушки