Тернистый путь - Виолетта Орлова

подозрений, которые он, впрочем, не решился озвучить в этот момент. Им немедленно требовалась помощь других людей, иначе могло статься так, что этот ночной побег из Мира чудес оказался бы последним событием в жизни Артура, чего, безусловно, Алан допустить никак не мог.

Глава 20 Или от отрезанной головы мало прока, только если это не голова неприятеля

Спустя какое-то время после той роковой встречи с Вингардио Сури пришла в Индемберг. Если бы у нее спросили, зачем она это делает, девушка вряд ли смогла бы внятно объяснить причины, повлекшие ее в город. Правда же была в том, что неведомый голос внутри нее подсказывал правильные действия. Сури вновь поменяла облик, так как уже привыкла путешествовать инкогнито. В этот раз она сделалась безобразным плешивым юношей, с глубокими красными нарывами на лице. По каким-то неведомым ей причинам она не могла, как ни старалась, создавать красивые мужские образы, в отличие от своей кормилицы.

На ней был надет черный плащ с оторочкой из лисьего меха, который обвивал ее стан, немного скрывая уродства внешности.

Сури вошла в смраденьский Индемберг и с грустью подумала о том, что увидела сейчас воочию начало заката эпохи естествознателей. Вингардио остался верен своему слову и оставил от города одни полуразрушенные постройки. Впрочем, сгорели лишь фундаментальные здания, а вместо призрачных домов на черных от пепла улицах зияли пустоты.

Какая страшная картина предстала перед глазами Сури! Полумертвый город, потонувший в сизом тумане, грязный черный снег повсюду, куда ни глянь и мертвая, колющая как мороз, тишина, изредка прерываемая глухими стонами. Печально известный Индемберг, увы, уже вряд ли удастся поднять из руин.

Сури задумчиво шла по пустынным улицам, припорошенным пеплом, и удивлялась тому, что сама, по доброй воле, захотела сюда прийти. Зачем, с какой целью? На мгновение бедной девушке почудилось, что вся ее жизнь является каким-то рывком, инстинктивным порывом, совершенно лишенным смысла. Агония смертельно раненого животного бесполезна, так как все равно ни к чему не приводит и не помогает выжить, но вместе с тем естественна и непреодолима.

В Индемберге еще оставались живые люди, но большинство из них были серьезно покалечены. Сури аккуратно проходила мимо стонущих от боли людей, не замечая их мучений. Это может показаться чудовищным, но ей совершенно не было их жаль. Дурное дерево, как сказал Вингардио, выкорчевывают с корнем. И это было истинной правдой. Сури неторопливо шла к самому главному месту города — к библиотеке со свитками. Ей надо было убедиться, что все до мельчайшего клочка бумаги уничтожено и похоронено в огне. Она должна была довершить его работу. Раненые почти не обращали внимания на уродливого юношу, который, как таинственный призрак смерти, проскользнул в самое сердце города.

Тут взору Сури предстало зрелище, которое глубоко взволновало ее и действительно вызвало неподдельную жалость: прекрасная библиотека догорала, пожираемая пламенем! Все знания естествознателей, заключенные в драгоценных свитках, сейчас умирали в огне, и от этого кощунства уродливый юноша поежился, чувствуя непреодолимую грусть. Его лицо обжигало пламя, но он не замечал таких пустяков.

Иногда Сури поднимала ладони, пытаясь, на манер естествознателей, извлечь из них огонь. Однако ничего ей не удавалось. Она хотела бы, наверное, принадлежать этому миру, но все-таки она была другой, несмотря на все свои таланты. Зачем же она сюда пришла?

Решительно развернувшись назад, юноша поспешил покинуть город. Неожиданно на его пути возник какой-то пожилой раненый мужчина. Бедняга лежал, придавленный обрушившейся стеной своего собственного дома, и у него не было сил даже на то, чтобы выбраться, применив естествознательский дар. Явившись невольной свидетельницей подобной беспомощности, Сури неожиданно почувствовала огромное удовлетворение. Все-таки она не единственная сейчас, кому не давались науки естествознательства.

— Где ваш предводитель? — тихим, шипящим голосом спросила Сури у мужчины. Она, разумеется, интересовалась про Вингардио — единственного, по ее мнению, предводителя естествознателей. Ей все-таки нужно было его найти.

Пожилой мужчина со стоном на губах глянул на странного молодого человека в капюшоне. Однако, позвольте, почему эта заурядная внешность показалась ему странной? Несчастный и сам не разобрал сквозь пелену мучительной боли. Он только видел перед собой чрезмерно бледное юношеское лицо, обезображенное розоватыми прыщами, субтильную фигуру, длинные угловатые руки и черные, чуть засаленные у корней волосы, расчесанные на прямой пробор. Все эти черты по отдельности казались нормальными и вполне естественными для молодого человека, но если собрать их все в единый образ, то получалось нечто искаженное, кричащее, отвратительное. Но уродливое не из-за каких-то сильных внешних изъянов, а скорее из-за некой противоестественности, которая сквозила во всем облике этого неприятного субъекта.

— Помоги мне сперва… А потом разговоры, — с трудом проговорил пострадавший; ему было больно и холодно, а на его лбу выступила испарина.

Юноша яростно блеснул глазами, и мужчина мог бы поклясться, что в этот момент его зрачки полыхнули желтым цветом, как у хищного зверя. Между тем Сури была явно рассержена. Почему людей вечно заботит только их собственная жизнь?

Она подошла ближе и коленом нажала на грудь несчастного мужчины, еще сильнее вдавливая его в подтаявший снег. Страдалец страшно застонал. Из его глаз полились слезы унижения и боли, но самое главное — он нестерпимо боялся смерти. Особенно сейчас, в этот момент, когда он уже прощался с жизнью, его тело казалось ему особенно дорогим и ценным.

— Его здесь никогда и не было, — простонал несчастный, захлебываясь своими мутными слезами. — На нас напали неожиданно, и он не успел прийти на помощь… Индемберг пал, и теперь никто уже не вспомнит про его существование.

— Как это его не было? — удивилась Сури. Ей казалось, что это именно Вингардио, и никто другой, должен был разрушить город.

Мужчина с неприязнью покосился на допрашивающего его самоуверенного щеголя в блестящем дорогом плаще. Его мозг был затуманен от боли, и он плохо понимал, что происходит. Но при этом он мечтал, чтобы его мучения поскорее прекратились, поэтому он напряженно слушал, мобилизовав при этом все свои оставшиеся силы, чтобы правильно отвечать на вопросы безжалостного юноши, которого, как ни странно, не коснулась беда, произошедшая в городе.

— Его здесь и не было, — слабым голосом повторил мужчина. — Что вы хотите? Отпустите меня, — заскулил он, и слезы с новой силой хлынули из его глаз. Казалось, он скоро лишится рассудка. Его круглое старческое лицо напомнило Сури сморщенный неудавшийся блин, скомканный на сковороде.

— Ах, не было? — яростно прошипел прыщавый юноша, с такой ненавистью глядя на придавленного, что тот испугался. — Так как же звучит имя твоего