Тернистый путь - Виолетта Орлова

было подумать, что исполинские кроты зачем-то пожелали все здесь перекопать. Разглядывая эти удивительные возвышения неизвестного происхождения, путник мог не заметить, что с двух сторон поляна была окружена невысоким частоколом из отсыревших бревен, которые в ночной темноте удачно скрывались за стволами деревьев. Птицы не пели здесь своих песен, словно убоявшись мрачного поселения.

В том, что это было поселение, можно было не сомневаться. В холмах угадывались очертания углубленных в землю жилищ, пусть не самых комфортабельных, но в целом вполне пригодных для жизни. Сейчас обитатели лесного города спали, однако же среди них имелись и те, кто с напряжением вслушивался в тишину коварного леса и вздрагивал от малейшего шороха.

Рядом с проемом в ограждении находилась крошечная землянка. Внутри нее, согнувшись в три погибели, сидел человек, настороженно смотревший в окошко, которое специально было сделано над уровнем земли, чтобы была возможность наблюдать за происходящим снаружи. Сперва мужчина мог показаться старым со своими седеющими жидкими волосами, тонким, иссушенным от времени телом и морщинистым лицом. Однако при более внимательном осмотре обнаруживалось, что несмотря на хилый вид, у стража были сильные жилистые руки с мозолистыми натруженными ладонями, мускулистые ноги и такой мрачный, решительный взгляд, что первое впечатление о возрасте этого крепкого мужчины казалось не совсем справедливым.

Сегодня ночью неизвестный был дозорным, и эта роль ему претила, ибо он ужасно хотел спать, а вдобавок его мучил сильный ревматизм. За спиной у него висел арбалет: вполне опасное оружие в умелых руках. Мужчина пристально всматривался в окошко для наблюдения, лениво посасывая табак из крапивы, чтобы не заснуть. Ему не нравилось жить в лесу. Вернее будет сказать, он ненавидел лес. Постоянная тень и сырость, многочисленные насекомые, донимавшие жителей, и возможная опасность, которая ночью казалась еще более реальной, чем при дневном свете — все эти факторы действовали на него удручающе.

Конечно, хозяева этих временных построек постарались худо-бедно обезопасить себя, но после комфортабельной жизни в продуманном до мелочей городе-шахте принятые меры каждому виделись недостаточными. Господин Смел, впрочем, переживал не за себя, а скорее, за свою семью, которая из прекрасных подземных хором, инкрустированных драгоценными металлами, вынуждена была переселиться в эти жалкие земляные ямы. Мужчина мечтал о том, чтобы поскорее покинуть временное пристанище, но сперва ему хотелось дождаться вестей от армутов.

Однако грустные мысли неожиданно были прерваны, ибо его чуткое ухо уловило стук лошадиных копыт, который стремительно приближался.

«Неужели армуты?» — подумалось господину Смелу, но он, тем не менее, на всякий случай достал из-за спины арбалет, намереваясь воспользоваться им при необходимости. Если на город нападут, он, безусловно, не справится в одиночку с пришельцами. Однако дозорный мог подать сигнал.

Дело в том, что в его землянке находился люк с коридором, соединявшийся с разветвленной подземной системой города. Мужчине надо было лишь позвонить в колокол, который находился под люком, чтобы весь город услышал призыв. Частокол, который вроде с двух сторон защищал поселение от врагов, на самом деле являлся своеобразной приманкой, окружавшей пустые землянки, где никто не селился. Заманив неприятеля в эти ловушки, жители могли тут же завалить их огромными каменными глыбами и навеки похоронить под землей. Сам же жилой город с обитателями находился за частоколом, глубже в лесу, где ни одна землянка на поверхности не выдавала присутствие человека. Такая сложная охранная система была нужна людям, которые уже привыкли всю жизнь скрываться в пещерах.

Услышав топот копыт, господин Смел чуть приоткрыл люк и взялся за веревку колокола, готовясь в случае необходимости подать сигнал. Помимо прочего, он не переставал коситься в окошко, где вскоре четко стали вырисовываться очертания трех лошадей с всадниками. На одной лошади сидели двое мужчин и, казалось, один из них сильно ранен. Решив, что пришельцы выглядят вполне безобидными, господин Смел с недовольным старческим кряхтением поднялся на ноги и вылез из своего укрытия. Ему надо было встретить гостей.

Мужчина вышел вперед и замахал руками, призывая всадников остановиться.

— Кто такие? — без особого любопытства поинтересовался он у тех, кто нарушил его покой.

— Мы были вынуждены уйти из Мира чудес, с нами раненый, нам срочно нужна помощь, — отрывистым голосом проговорил благообразный рыжеволосый юноша, сидевший на лошади.

— Мы не оказываем помощь никому, так как сами в ней нуждаемся, — проворчал господин Смел, удивляясь наглости пришельцев.

— Пожалуйста, помогите нам! — послышался еще один голос, похожий на мышиный писк, и господин Смел в удивлении прислушался.

— Кто это там с вами? — сказал он с волнением. Вперед вышла прекрасная лошадь с сидящей на ней девочкой. В лунном свете лицо незнакомки выглядело страшно расстроенным и уставшим. — Не может быть! Тэнка! И Алан! — ахнул господин Смел и, позабыв всю свою излишнюю суровость и мучавший его ревматизм, со всех ног кинулся к гостям.

Утро следующего дня показалось путешественникам настоящим испытанием, ибо в этот день решалась судьба их друга, жизнь которого висела на волоске. Когда Артур попал к кагилуанцам, его состояние было настолько удручающим, что даже лучший врач подземного города не мог ничего обещать. Как только блистательный лекарь взглянул на спину мальчика, всю покрытую ранами и рубцами от многочисленных истязаний, он не смог сдержать возмущения и ругался так, будто был вовсе не врачом — представителем местной интеллигенции, а простым работягой-рудокопом, отнюдь не стеснявшимся крепких словечек.

— Почему он в таком состоянии? Что с ним делали? — рассеянно спрашивал он у Кирима и Тэнки, которые, впрочем, так и не смогли дать ему внятного ответа. Они настолько переживали за своего друга, что целый день не отходили от его постели. Бедного юношу колотило от озноба, порою он бредил, не понимая, где находится. Несколько раз с его бледных губ срывалось имя Дианы, что чрезвычайно взволновало Тэнку; впрочем, девочку уже не так сильно заботила соперница, ведь сейчас главным было спасение их друга.

Наконец, к вечеру, благодаря всеобщим стараниям, лихорадка Артура начала спадать, стало очевидно, что переломный момент болезни наступил, и юноша вскоре пойдет на поправку. Загадочное лекарство на основе крапивы оказалось не менее целительным, чем трогательная опека со стороны его друзей.

И после всех ужасных испытаний эти беззаботные дни в Кагилу показались измученному мальчику каким-то волшебным сном. С ним обращались, как с именитым гостем, и неспроста — все благодаря подробным рассказам Тэнки и Кирима. Суровые кагилуанцы не любили пришельцев; армутов же они вообще не переносили на дух, но Артур, хоть внешне чем-то и напоминавший кочевников, всем полюбился сразу, тем более после красочных описаний его героических приключений.

На второй день, когда юноша уже