Тернистый путь - Виолетта Орлова

— Я… не хотел сказать ничего дурного… Наш освободитель… Он ведь всем известен… Его имя — Ирионус… — ответил несчастный, и по глазам Сури он понял, что ему уготована смерть. Ответ был неверен.

Юноша яростно зашипел, желая немедленно свернуть шею этому глупому человеку. Сури поняла, что все обстоит гораздо хуже, чем представлялось ей ранее. Ей думалось, что взбунтовался только этот город, но на самом деле проблема была куда глубже, она уже запустила свои корни под мощную систему, которую так долго создавал Вингардио. У естествознателей появился еще один лидер, что не могло не повлечь новые несчастья.

— У вас только один господин! Ваш властитель! — с уничтожающей яростью проговорил уродливый подросток прямо на ухо мужчине. — И ты не угадал его имя!

Сури уже хотела было своими руками придавить раненого еще сильнее и покончить с ним навсегда. Но в какой-то момент она вдруг передумала и одним мановением руки сняла стену с туловища человека. Оказалось, что субтильный подросток обладает недюжинной силой. Пострадавший протяжно вздохнул, не имея возможности пошевелить своими придавленными конечностями. Ужасный стон его пронесся над умирающим городом. Вероятно, последний человеческий стон, который когда-либо будет услышан в этом страшном месте.

Затем Сури, повинуясь внутреннему голосу, совершила следующее. Порывшись в своем черном одеянии, она извлекла из кармана круглый пузырек, наполненный желтой густой жидкостью, похожей на взбитый желток. Потом мерзкий юноша наклонился к несчастному и отчетливо прошептал ему на ухо:

— Слушай внимательно. Ты умираешь. И только это лекарство способно поднять тебя на ноги.

Умирающий чисто инстинктивно потянулся к загадочному спасительному пузырьку, но Сури предостерегающе покачала головой.

— Я еще не все рассказал. Исцеление будет стоить тебе свободы.

— В каком смысле? — прохрипел несчастный. Откровенно говоря, ему было все равно, ибо он со всей страстностью своей горячей и импульсивной натуры хотел жить.

— Выпив его, ты уже не сможешь выбирать, на чьей ты стороне. Ты всегда будешь на моей стороне, — просто объяснила Сури. — В принципе, не так уж и страшно, куда лучше темной могилы и червей, не правда ли?

Мужчина вновь почувствовал, как его лоб покрывается испариной. Одна только мысль о холодной и негостеприимной могиле где-то глубоко под землей причиняла ему невероятные муки. Разве он виноват, что страдает клаустрофобией и так любит жизнь? И потом, вдруг сомнительный незнакомец ошибается? Он просто выпьет напиток, который ему предлагает этот уродливый юноша, исцелится и уйдет от него. Он ведь естествознатель, а это огромная сила!

— Я согласен, — твердо сказал раненый, которого звали Дантрос. Он не смог увидеть, как радостно заблестели глаза у Сури. Она одним движением руки открыла флакон и решительно влила жидкость в рот умирающему мужчине. Вначале напиток показался страдальцу отвратительным. Ему сразу бросился в глаза его неестественно желтый цвет, сочный, раздражающий, вызывающий рвотные позывы, похожий на табак, смешанный с чьей-то липкой слюной.

Несчастный ужасно закашлялся, пытаясь выплюнуть из себя эту мерзость, однако жидкость будто застыла в его горле, не давая ему возможности сглотнуть. Впрочем, спустя несколько мучительных минут, Дантрос с удивлением понял, что ему становится гораздо легче. Не без труда мужчина поднялся на ноги и тогда с недоумением воззрился на своего спасителя.

Неприятный юноша мрачно осклабился и самоуверенно заявил:

— Что ж, теперь мы в одной упряжке, не так ли? — сказав эти таинственные слова, юноша развернулся и пошел прочь от мужчины. Какое-то время Дантрос задумчиво смотрел ему вслед, а затем почувствовал, как дикая ярость всколыхнулась в его сердце. Неконтролируемая, необузданная, совсем нехарактерная для его мягкого характера. Этот юный щегол, по возрасту годившийся ему в сыновья, несколько минут назад допрашивал его со всей жестокостью, будто жалкого предателя или подлого врага. Желая как-то выплеснуть свое бешенство, старый мужчина, не мешкая, направил руки в сторону молодого человека, который не далее, как несколько минут назад спас ему жизнь. Мерзкий, подлый поступок — нападение со спины, но что он мог сделать, если возненавидел этого прыщавого уродливого юношу до дрожи? Старик всем сердцем пожелал убить незнакомца.

Однако в тот самый момент, когда Дантрос уже намеревался осуществить задуманное, он вдруг понял, что не может использовать естествознательские способности против юноши. Более того, какая-то неведомая сила влекла его за своим мучителем, и он, будто побитая собака, побежал вслед за ним.

Обернувшись к старику, юноша мерзко улыбнулся и кивнул головой, словно поощряя недавние действия Дантроса. Казалось, что он хвалит старика за хорошо выученный урок.

— Ты все сделал правильно, — сказал незнакомец. — Теперь, надеюсь, ты понял, что отныне ты всегда на моей стороне.

— Кто же ты? — от слабости едва ворочая языком, прошептал старый мужчина. Единственное, что он с ужасом осознал — это то, что юноша был абсолютно прав. Старый Дантрос действительно потерял способность распоряжаться своей жизнью. Как бы он ни относился к этому уродливому юноше, он, тем не менее, до самой своей смерти будет во всем его поддерживать и следовать за ним по пятам, как жалкая тень, как человек, лишенный самого главного — свободы воли. В Индемберге у него могли оставаться друзья, которым удалось выжить. Семья. Те, кому нужна была его помощь. Но он намеревался всех разом предать, забыть, стереть из своей памяти, ибо теперь он навеки связан с этим странным незнакомцем, повелителем его сердца. Это осознание было тяжким для Дантроса, и он не удержался, чтобы не пробормотать сквозь зубы:

— Ты — само зло!

Эта фраза чрезвычайно насмешила мучителя: булькающий смех клокотал в его горле, наверное, несколько минут, пока незнакомец не успокоился окончательно.

— Разве? По-моему, я всего лишь человек, — наконец, смог вымолвить юноша. Затем он по-мальчишески подмигнул Дантросу своим желтым глазом, словно заигрывая с ним: — Но в чем-то ты прав. Зло во мне.

Прошло ровно два смрадных года после того, как Сури побывала в славном, но уже давно забытом граде Индемберге. Война между естествознателями приобрела затяжной и весьма неприятный характер. Несправедливое разрушение Индемберга ужаснуло людей и обратило многих против Вингардио. Повстанцев постепенно становилось все больше, а преданных бывшему властителю — все меньше. Владения Вингардио резко сокращались, а он сам, беспомощный, но при этом не теряющий своей гордости, перебрался в горный город Дреполис — единственное на тот момент поселение естествознателей, в полной мере преданное ему.

Дреполис, надо отметить, был прекрасен. Вингардио величественно окрестил это место городом, хоть он и состоял всего-навсего из одной постройки — пристанища самого повелителя. Монументальный парадный дворец, располагавшийся глубоко в горах, был вырезан прямо в скале из