Бес лести предан - Элиот Лилит

дорогу вылетел рой мелких бесов. Алексей рявкнул команду, и солдаты перестроились в боевую формацию. Их было больше, они были хорошо подготовлены и закалены месяцами непрерывных сражений и учений. Под выверенными ударами бесы разлетались черными клочьями. Алексей ощутил прилив гордости, но враг был несерьезным – на Изнанке водились противники куда опаснее.

Они прошли мимо земляного вала. От его подножия разбегались глубокие трещины, которые приходилось перепрыгивать. Вниз никто не сорвался, но бесогоны все равно занервничали, точно чувствуя: упадешь в такую, и трещина тотчас сомкнется, пережевывая несчастного земляными челюстями. Пока что на пути встречались лишь некрупные твари, и они все еще не потеряли ни одного человека, но напряжение только росло. Алексей тяжело оглядывал бледные лица: с кем-то он вместе учился, кому-то преподавал, кого-то помнил еще по Гатчине. В отличие от императора, Алексей не мог удержать в голове фамилии всех, но маршируя сквозь выжженные пустоши и мертвые кварталы, он понял, что мысль о возможных потерях наполняет его тревожным трепетом. Сегодня это были его люди, все до единого. Он в ответе за то, чтобы вывести их с Изнанки живыми.

Под ногами хрустели кости. Позади должна была остаться уже добрая половина пути, но каждая следующая улица с обгорелыми фасадами и черными зевами окон была похожа на предыдущую. Казалось, они уже много часов бредут наперерез ржавому и проперченному ветру.

Нелидова замедлила шаг, разглядывая торчащие из окна высокого здания костлявые руки. Даже для скелета они были чертовски тонкими, будто сплетенными из желтых нитей.

– Можно подумать, их тут голодом морят, – Нелидова натянуто улыбнулась.

– Может, и морят, – сухо ответил Алексей. – Бесами разве наешься?

Скелеты его не тревожили – пока что они восставали только в кошмарах. А вот бесы – вернее то, что сегодня их так мало, – здорово напрягали. Обычно на Изнанке шагу не ступишь, не вляпавшись в выводок тварей, способных на несколько часов занять хороший отряд с артиллерийской поддержкой. Сейчас же они будто гуляли на закате в своем мире: какие-то твари попадались, но мало, и больно ленивые.

Неужели их борьба приносит плоды? Все это время они верили, что бесов нельзя истребить под корень, только отвадить в таких количествах вылезать в человеческий мир. Что если они, сами того не подозревая, добились большего? Похоже на детскую грезу, но если кому-то и суждено избавить мир от зла, разве может этим спасителем быть кто-то, кроме его величества?

– Это он? – Нелидова кивнула на просвет меж домами, где мутно мерцали алые отсветы.

– Похоже. – Алексей ускорил шаг. – Готовьте Иглу.

С этой стороны разлом горел еще ярче и уродливее. Густо-алая сердцевина, обрамленная угольной дымкой, щерилась кровавым оскалом, только и мечтая раззявить пасть и заглотить беспечно спящий город. Но, как и прежде, пульсировала она неправильно. Лихорадочный ритм нетерпения сливался с тяжелым мерным боем – будто отползали и накатывали волны необъятного черного океана.

За разломом начиналась открытая местность. Там, где в настоящем городе текла река, проходило глубокое каменистое ущелье. Его дно скрывала клубящаяся тьма, с шелестящим смехом облизывавшая неровные растрескавшиеся края.

«Иди к нам, – шептала она. – Сколько можно ждать?»

«БЕЙ. БЕЙ. БЕЙ».

«БОЙ. БОЙ. БОЙ».

«БЕЙ. БЕЙ. БЕЙ».

– Алексей Андреевич? – голос Нелидовой вырвал его из приступа темной дрожи в такт ритму, в пульс боя. – Вы еще с нами?

– Разумеется. – Алексей махнул ближайшему бесогону на разлом. – Попробуй пройти через него. Может быть, эта дверь открывается только нараспашку.

Тот без лишних слов шагнул вперед и коснулся алого нарыва.

Ничего не произошло.

– Не получается, ваше превосходительство.

Алексей не сомневался, что так и будет. В виски ввинтилась головная боль.

– Пробуйте зашить, – бросил он Нелидовой.

Длинная серебряная игла вспыхнула мутным багрянцем, но то были лишь отблески разлома. Она прошла сквозь черную дымку, как сквозь обычный дым, даже на секунду не подцепив разошедшуюся ткань мироздания. Нелидова пробовала несколько раз – без толку.

Над отрядом сгустилось тягостное молчание. Алексей закусил щеку, давя едкий гейзер отчаяния. Они не могут просто уйти! Его величество сказал, эта вылазка – их последняя надежда…

Он приблизился к разлому вплотную, не смея прикоснуться, но пристально вглядываясь в клубящуюся гниль. Издали та напоминала черный туман, но вблизи походила на копошащихся маленьких насекомых, стеной облепивших разлагающийся труп.

Алексей вспомнил, чему учил его Герман. Потянулся к разлому – не руками, только мыслью. Темный вой в ушах заколебался, настраиваясь на нужную ноту. Цвета поблекли, будто покрылись тонким слоем пепла. Гарь растеклась по горлу липким медом. Алексей затаил дыхание, ожидая, пока сердце войдет в ритм, которым пульсировал разлом. И тогда, наконец, почувствовал: тонкую нить, ведущую вдаль. Она продолжала разлом, пунктиром очерчивая линию будущего разрыва.

Нить уходила за ущелье и терялась средь остовов зданий на другой стороне. Сбоку от изувеченных домов высился холм с покосившейся часовней. Если забраться на нее, он сможет увидеть…

Взгляд заметался по ущелью, обнаружил странный каменистый мост – грубые валуны склеивались друг с другом, образуя арку. Алексей указал на него пальцем.

– Туда. Идем на другой берег.

Бесогоны недоуменно переглянулись, но послушно повернулись к мосту. Нелидова едва слышно прошипела:

– Что вы задумали?

Алексей не ответил.

Он дождался, пока половина отряда благополучно переправится через мост, прежде чем ступил на него сам. Шероховатый камень крошился и исходил меловыми облачками, но держался. Алексей запретил себе смотреть вниз – и так боязно идти над бездной, когда мост шириной в один твой рост.

В этом была его ошибка.

Уже перешедшая на ту сторону Нелидова вскинула руку, крикнув что-то острое и резкое. Алексей отшатнулся, потерял равновесие. В волоске от его носа просвистело черное остроконечное щупальце. Он повалился на спину, с красной вспышкой приложившись локтем о каменный выступ. Попытался вскочить, но дыхание застряло в груди.

По обе стороны моста вздымались уродливо извивающиеся плети. Тьма, обитавшая на дне ущелья, вознамерилась сделать их своей добычей.

Свистящее щупальце схватило черно-белого офицера и в одно мгновение сдернуло вниз. Не успел стихнуть истошный вопль, как полились новые крики и проклятья. Отряд поглотил хаос.

Пара команд, которые Алексей успел выкрикнуть, перекатываясь по шершавому камню, потонули в паническом мельтешении тел и щупальц. Черные отростки колошматили по мосту, по берегам, по солдатам, бросавшимся на них с обнаженными клинками, и по тем, кто пытался спастись бегством. Чернота мазнула в пяди от бедра Алексея, но он чудом успел откатиться. Вскочил на ноги, взмахнул шпагой и – черная лента обвилась вокруг запястья, склизкая и упругая. Алексей рванулся. Шпага со звоном полетела на камни.

Разве