Литания Длинного Солнца - Джин Родман Вулф

– Но как ты успел?..

– Подавальщик. Я, пока ходил туда-сюда, перекинулся с ним парой слов, понимаешь? Должны подойти, только здесь не пробуй.

Шелк опустил сверток с иглами в карман риз.

– Я… еще раз спасибо тебе, Чистик! Не знаю даже, как тебя благодарить!

– Я велел ему свистнуть кого-нибудь, раздобыть для тебя малость, и он послал за ними кухонного мальчишку. Если не подойдут, скажи завтра. Только, я думаю, должны подойти.

Вопреки опасениям Шелка, путь оказался недолгим. В скором времени носильщики остановились возле высокого дома. За окнами первого и третьего его этажей не брезжило ни огонька, но вереница окон второго, среднего, сияла, будто внутри пожар. Дверь на стук Чистика отворил худощавый старик с небольшой неопрятной бородкой и белой от седины шевелюрой, взлохмаченной куда сильней волос Шелка.

– Ага! Прекрасно! Прекрасно! – воскликнул старик. – Входите! Входите! Только закройте дверь. Закройте дверь и следуйте за мной.

С этим он ринулся к лестнице и помчался наверх, перемахивая по две ступеньки разом. Подобная прыть поразила бы Шелка, будь она даже проявлена кем-либо вдвое моложе.

– Зовут его Меченос, – сообщил ему Чистик, расплатившись с носильщиками. – Он станет твоим наставником.

– Наставником… в чем?

– В рубилове. Тридцать лет тому назад лучшим был… лучшим на весь Вирон.

Развернувшись, Чистик пропустил Шелка в дом и затворил за собою дверь.

– Он-то хвалится, что и сейчас лучший, но молодые не принимают от него вызовов. Говорят, неохота выставлять его на смех, но… не знаю, не знаю, – хмыкнув, добавил он. – Представь, проиграть этакому старому козлу! Позор на весь город.

Кивнув, Шелк решил потерпеть с выяснением, что означает «рубилово», еще пару минут, уселся на вторую ступеньку снизу и снял с лодыжки повязку доктора Журавля. Повязка совсем остыла – остыла настолько, что ему показалось, будто ворс ее замшевой оболочки покрылся изморозью, пускай в полумраке прихожей ее и не разглядеть.

– А с такими штуковинами ты знаком? – спросил он, хлестнув повязкой об пол.

Чистик нагнулся, сощурился:

– Вроде нет. Что это у тебя?

– Воистину чудотворная повязка для лодыжки, – ответил Шелк, хлестнув ею об пол еще раз. – Сама обвивает сломанную кость, будто змея. Доктор Журавль одолжил. Ее необходимо пинать или еще что-нибудь вроде, пока не нагреется.

– Можно взглянуть? Стоя-то я с ней лучше управлюсь.

Шелк подал ему повязку.

– Слышал я о таких… как-то раз даже видел, только в руках не держал. Тридцать карточек – шутка ли!

Хлестнув повязкой по стене, Чистик присел на корточки, чтоб помочь Шелку пристроить ее на место. От третьего удара повязка разогрелась так, точно вот-вот задымится.

Крутая лестница оказалась узкой, под стать всему дому. Покрывавший ее ковер обветшал, местами истерся настолько, что скользил под подошвой, но с дружеской помощью Чистика, подстегиваемый любопытством, стиснув зубы, по возможности помогая поврежденной ноге одолженной Кровью тростью с головой львицы, Шелк поднялся наверх без задержек, почти как на двух здоровых ногах.

Дверь, выходившая на площадку, привела их обоих в просторный зал без какой-либо мебели, занимавший второй этаж целиком. Пол устилали потертые парусиновые половики, а на стенах красовались мечи и сабли всех мыслимых форм (подобных многим из них Шелк в жизни не видывал, а может, просто не замечал) и длинные бамбуковые рапиры с плетенными из лозы гардами.

– Да ты – калека! Хромой! – воскликнул Меченос и, приплясывая, атакуя, парируя, двинулся им навстречу.

– Я повредил лодыжку, – объяснил ему Шелк. – Думаю, спустя пару недель заживет.

Меченос сунул ему в руки рапиру.

– Но начать упражнения должен сию же минуту! Сегодня! Сейчас! Как держать ее, знаешь? Э-э, да ты – левша? Хорошо! Превосходно! Со временем я обучу тебя биться и правой. Да, в правой у тебя трость. Можешь ею парировать, но не колоть и не рубить. Позволь, я тоже возьму трость. Будем на равных. Согласен? Не возражаешь? Так, где у меня… а, вот!

Умопомрачительным прыжком отскочив к стене, старик сдернул с крючьев еще пару рапир и желтую, не толще прутика, трость из того же полированного бамбука, что и клинки рапир.

– Сударь, я не могу биться против тебя с поврежденной лодыжкой, – возразил Шелк. – Мало этого, Капитул относится к подобным занятиям крайне неодобрительно… да и вообще, я ведь тебе вовсе, вовсе не ровня, не говоря уж о том, что мне нечем заплатить тебе за науку.

– Ага! Но Чистик тебе друг? Чистик, а ты что скажешь? Ты же не просто так, на убой, его сюда вел?

Чистик отрицательно покачал головой.

– Он друг мне, а я друг ему, – ответил Шелк и в тот же миг осознал, что это ни больше ни меньше как чистая правда. – И именно поэтому не позволю ему платить за меня.

Меченос понизил голос до шепота:

– Стало быть, не желаешь драться, хроменький-убогий, ножка перевязана… а если на тебя нападут, а? Придется драться, придется. И Чистику тоже придется, раз он твой друг, не так ли? Придется драться, тебя защищать. Ты, стало быть, не желаешь, чтоб он платил за тебя. А как по-твоему, самому ему за тебя платить очень хочется?

С этими словами он бросил Чистику одну из рапир.

– Что, Чистик, в карманах-то пустовато? Добрый воряга, да только вечно на мели, так о тебе говорят? Разве тебе… разве вам обоим не хочется сберечь Чистику прорву денег? Да! О да! Знаю, хочется, и еще как!

Чистик отстегнул от пояса полусаблю и прислонил ее к стенке.

– Если побьем его, он с меня ничего не возьмет, – пояснил он.

– Именно! – воскликнул Меченос, отпрыгивая назад. – Прошу прощения, патера, позволь только брюки снять…

В тот же миг брюки старика соскользнули на пол, и Шелк увидел, что одна из его ног – тоненький, точно веретено, протез из черного полимера с хромированной сталью. Стоило старику прикоснуться к нему, протез тоже упал и откатился в сторону.

– Ну, как тебе мой секрет? – продолжал Меченос, качнувшись на единственной природной ноге, узловатой, в паутине синих прожилок. – Пять! Пять таких отыскать потребовалось! И я их!..

Рискованно балансируя рапирой и тросточкой, он прыгнул к Шелку с Чистиком.

– И я их нашел!

Рапира старика свистнула, рассекая воздух, и Шелк еле успел парировать размашистый рубящий удар в голову.

– Запчастей, говорите, навалом? Как же, поди раздобудь!

Еще один размашистый удар…

– Ну! Не робей!

Чистик рванулся вперед, однако старик неуловимым для глаза движением отвел удар. Треск бамбукового клинка, соприкоснувшегося с теменем Чистика, прозвучал куда громче, звонче вчерашнего выстрела в «Петухе», и Чистик растянулся на парусиновом половике во весь рост.

– Давай! Защищайся, патера!

Какое-то время, едва достаточное для самой краткой молитвы, но растянувшееся до доброй половины ночи, Шелк только этим и занимался, лихорадочно отражая удар за ударом – справа