Литания Длинного Солнца - Джин Родман Вулф

Стоившее восемнадцать долей карточки, мясо на ребрышках оказалось самым дешевым из предлагаемых блюд, но если даже ребрышко в порции всего одно, этот ужин обещал стать самой сытной из трапез Шелка за всю минувшую неделю.

– Как ты через стену перелез? – спросил Чистик, дождавшись ухода хозяина. – Без трудностей?

И Шелк, слово за слово, рассказал ему обо всем, начиная с рассеченной острогранным стальным шипом веревки из конского волоса и заканчивая поездкой обратно, в город, на заднем сиденье пневмоглиссера Крови. К тому времени, как подавальщик принес им заказанное, Чистик хохотал во весь голос, но как только дело дошло до разговора с Кровью, вмиг посерьезнел.

– Ты случаем обо мне как-нибудь невзначай не обмолвился разок-другой?

Шелк с наслаждением разжевал и проглотил кусок сочного мяса.

– Нет, не обмолвился, однако крайне, до глупости неосторожно пытался поговорить с тобой посредством стекла в будуаре Гиацинт, о чем уже поминал.

Чистик задумчиво поскреб щетинистый подбородок.

– Об этом Кровь, может, и не узнает. Смотрители со временем забывают, что видели да слышали.

– Но может и узнать, – возразил Шелк, – а стало быть, тебе нелишне держаться настороже.

– Скорей уж не мне, а тебе, патера. Он же захочет вызнать, о чем ты собирался со мной говорить, а разговора-то не было, значит, из меня этого не вытянешь. И что ты намерен ему сказать, если прижмет?

– Если уж придется что-либо говорить, скажу чистую правду.

Чистик отложил вилку.

– Что я помогал тебе?

– Что ты беспокоился обо мне. Предупреждал меня насчет опасностей, подстерегающих путников за городом поздними вечерами. И мне хотелось сообщить тебе, что со мной все в порядке.

С этим Шелк вновь принялся за еду, а Чистик надолго задумался над услышанным.

– А что, патера, может быть, и пройдет. Может быть, и пройдет… если он вправду считает тебя за чокнутого.

– То есть за честного человека? Что ж, лучший способ слыть честным – быть честным… во всяком случае, способа еще лучшего я найти не сумел, вот и стараюсь жить честно.

– Притом что всерьез собираешься награбить для него двадцать шесть тысяч карточек?

– Да, если это необходимо для спасения нашего мантейона, а иначе их раздобыть не удастся. Тут уж поневоле придется выбирать из двух зол, совсем как минувшей ночью. Но, разумеется, я постараюсь никому не чинить вреда, а деньги брать только у тех, кто легко переживет их утрату.

– Так Кровь заберет твои деньги, патера, да посмеется над тобой от души.

– Ну, деньги я передам ему не прежде, чем он представит гарантии… однако слушай, я должен рассказать кое о чем еще. Я ведь уже упоминал, что Кровь просил меня очистить от демонов тот желтый дом?

– Заведение Орхидеи? Ага, было дело. Там и жила эта девчонка, Дриадель, только я раньше не знал, что Орхидея ей мать.

– Да, так и есть.

На середине стола имелось масло и мягкий, свежий хлеб. Намазывая себе ломоть, Шелк пожалел, что не сможет забрать с собою, в обитель, всю ковригу.

– Так и есть, и сейчас я расскажу об этом в подробностях. И об этом, и о Дриадели, умершей одержимой.

– Это уж твоя деляна, патера, а не моя, – крякнув от неожиданности, проворчал Чистик.

– Одержимость? Боюсь, ныне такими вещами всерьез не занимается никто. Вероятно, в прежние времена большинство авгуров верило в демонов – тот же патера Щука сему наглядный пример. Однако ныне я вполне могу оказаться единственным живым авгуром, искренне верящим в них, и то сомневаюсь, что моя вера в точности соответствует его воззрениям… его вере в демонов как духов, прокравшихся в наш круговорот без позволения Паса и стремящихся его погубить.

– А что насчет Дриадели? Она вправду дочерью Орхидеи была?

– Да, – подтвердил Шелк. – Я говорил о ней с Орхидеей, и та признала ее родной дочерью. Можно сказать, даже хвастала этим. А ты что о Дриадели можешь сказать? Какой она была при жизни?

– На вид симпатичная… – Запнувшись, Чистик ненадолго умолк. – Знаешь, патера, как-то неудобно с тобой о таких вещах. Она… ну, много чем могла порадовать, потому, как обычно, плевать хотела, что вытворяет и что о ней кто подумает… понимаешь, о чем я? Если б еще умела внушать людям, будто они ей нравятся, озолотилась бы, вот слово-лилия!

– Да, понимаю, – подтвердил Шелк, проглотив прожеванное. – Я отчего спрашиваю: задумался о личностях, свойствах характеров и так далее – не склонны ли люди определенного нрава подпадать под власть демонов чаще других… а Дриадели мне при жизни видеть не довелось. Разговаривали с ее матерью, услышали вопль, поспешили наружу и нашли ее лежащей замертво на ступенях. Заколотую кинжалом. Кое-кто заподозрил, будто она могла заколоться сама, а лицо ее… Тебе приходилось когда-нибудь видеть одержимых?

Чистик отрицательно мотнул головой.

– Вот и я впервые столкнулся с таким только сегодня утром, незадолго до того, как увидел тело Дриадели, – утерев губы салфеткой, продолжил Шелк. – И, видишь ли, умереть-то она умерла, однако ее лицо даже после смерти осталось… словно бы не совсем ее собственным. Помнится, мне оно показалось довольно-таки ужасным, а еще очень, очень знакомым. Глаза, нос, губы… и я, поразмыслив минутку, понял: да ведь она невероятно похожа на Орхидею, с которой мы только что разговаривали! А после спросил прямо, и Орхидея призналась, что Дриадель – ее дочь. Как я и предположил.

– Может, и мне следовало бы сообразить, но нет, даже в голову ничего подобного не приходило, – признался Чистик. – Дриадель ведь вон насколько младше.

Шелк скромно пожал плечами:

– Уверен, ты знаешь о женщинах гораздо больше, чем я. Возможно, я и разглядел так много, поскольку так мало в них смыслю. Понимаешь, не разбираясь в предмете, человек обычно примечает в нем самое основное, если вообще заметит хоть что-нибудь. Однако я вот что хотел сказать: ужасающее в ее лице тоже оказалось знакомым.

– Вот оно как? – Сдвинув брови, Чистик снова наполнил бокал вином. – Выкладывай, слушаю.

– Вся моя нерешительность и многословие – оттого, что я точно знаю: ты в это не поверишь. Однако Дриадель напомнила мне еще одну особу, с которой я также недавно имел разговор, а именно – Мукор, безумную девчонку, живущую у Крови на вилле.

Чистик отложил вилку в сторону, так и не отведав телятины, аппетитно дымящейся на ее зубьях.

– То есть ты, патера, хочешь сказать, ими обеими овладел один и тот же демон?

Шелк покачал головой:

– Этого я не знаю, но должен, обязан предупредить тебя вот о чем. По моему глубокому убеждению, дух Мукор следует за мной по пятам. Еще я обнаружил, что она, подобно демонам, а порой якобы и богам, способна каким-то образом вселяться в других людей. Сегодня утром я, вне всяких сомнений, видел