Возвращение. Часть I - Даниил Корнаков

Скрипели половицы под ногами. Из оставшихся позади комнат доносились приглушенные стенами голоса. Из триста первого номера донеслась музыка, играли на гитаре.

Матвей добрался до конца коридора, к самому дальнему номеру 312. Постучал костяшками пальцев два раза и приоткрыл дверь.

— Это я, Матвей.

Ответа не последовало.

Матвей без приглашения зашёл внутрь и увидел нового постояльца «Берлоги» на эту ночь — Лейгура Эйгирсона. Исландец сидел на стуле и смотрел в окно, не шевелясь, словно мёртвый. На койке рядом стояла нетронутая тарелка с жареной рыбой и картошкой.

Собиратель закрыл дверь, взял за спинку один из стульев и поставил рядом с Лейгуром. Взглянул на его профиль — угрюмый и задумчивый. Пускаться в слова благодарности за спасения он явно не горел желанием, но Матвею этого было и не нужно.

Тогда он проследил за взглядом исландца в попытке выяснить, что же так приковало его внимание. Понять это не составило труда. Лейгур наблюдал за Эребусом, из жерла которого валил густой пар, растворяющийся высоко в ясном небе полярного дня.

Не отрывая взгляда от горы, Лейгур спросил:

— Как всё прошло?

Матвей наклонился вперед и сцепил руки в замок, размышляя, с чего бы начать?

— Тео будут судить жители «Мак-Мердо». Кейт собирается выступить завтра перед всеми, рассказать, как всё было на самом деле…

— И как же оно всё было на самом деле?

Матвей набрал воздуха в лёгкие, собираясь с силами. Страшно ему не хотелось вновь погружаться в гущу всего этого кошмара, но сейчас это было необходимо.

Как можно короче он рассказал другу обо всех причинах, побудивших Тео Эллери на этот ужасный поступок.

Выслушав всё до конца, молча, без единого комментария, Лейгур долго не отвечал, словно впал в забытие. Матвей хотел было его растормошить, но этого не понадобилось.

— Выходит, вчера в камере я сказал правду.

— Правду? — не понял Матвей.

— Что я убил Вульфа и его дочь. — Голова его опустилась ниже. — Я должен был простить его, Матвей. Перестать быть для него угрозой. Но я не смог заставить себя, не смог.

Глаз исландца дернулся, и собиратель заметил это.

Несогласие Матвея норовило вырваться наружу. Ты не прав! Ты не убивал их! Ты не мог знать, что творилось на душе Вульфа Кольтера! Ты…

Но зачем? Во имя чего пытаться убеждать его в обратном? Все пережитое за эти месяцы помогло понять Матвею одно: когда смерть взмахивает своей роковой косой и пожинает чью-то жизнь, растущие подле колосья станут винить себя в том, что росли чуть дальше, что судьбоносный ветер отклонил их в миллиметре от лезвия, что не смогли отвести удар, предназначенный другому. Винить в том, что видели, как заносится коса, но ничего не смогли сделать. В том, что выжили, когда другие — пали.

Матвей решил поступить проще и просто сменил тему. Взглянув на дымящуюся гору, он спросил:

— Твои… боги всё еще хотят твоей смерти?

Впервые с начала их разговора глаза исландца повернулись к нему, но всего лишь на короткий миг.

— Полагаю, — произнёс он, — у них ещё имеются на меня планы.

— Надеюсь, в их планы входит дорога со мной и остальными дальше, на юго-восток?

Уголок его рта дёрнулся в унылой ухмылке.

— Безусловно.

— Рад это слышать, — Матвей встал со стула. — Остальные скоро подтянуться к ужину. Будет хорошо, если ты спустишься. Нужно как следует подкрепиться и выспаться перед завтрашним днём.

Лейгур кивнул:

— Я приду.

Взгляд его вновь устремился к Эребусу, на идущие от него клочки дыма, и на где-то расположенный у его подножия курган, под которым покоилась его Сольвейг.

* * *

На утро следующего дня рядом со входом в «Берлогу» стоял огромный внедорожник, не оставшийся без внимания проходящих мимо макмердовцев. Бредущие по своим делам местные непременно останавливались поглазеть минуту-другую на чудо техники, несмотря на кусачий холод. Некоторые осмеливались подойти ближе, в желании получше рассмотреть «Титан». Забавно в эти минуты смотрелись детишки, подкрадывающиеся к внедорожнику, будто тот был спящим драконом.

Команда как раз заканчивала с упаковкой продовольствия в дорогу, когда в «Берлогу» зашла её хозяйка. Кейт тщательно вытерла подошвы своей обуви о щетинистый приходной коврик.

— Патрик, сделай чаю, — бросила она, вешая свою тяжелую зимнюю куртку на крючок.

— Да, мэм, — послышался голос из кухни.

Матвей подошел к мэру и прочистил горло.

— Ну? Что они решили?

От Кейт отдавало приятным холодом, когда она прошла мимо него.

— Жить будет, — ответила она буднично, словно речь шла о каком-то пустяке. — Угроза его внучке, безвыходное положение, всё это сыграло как смягчающее обстоятельство. Но убийство есть убийство, а потому Тео Эллери будет сидеть за решеткой, и сидеть очень долго. Возможно, до конца своих дней.

Кейт села за стол и размяла шею.

— Увидела вашу махину у входа, — сказала она с прикрытыми глазами. — Надеюсь, к открытию таверны вы уберете её оттуда?

— Через полчаса мы уедем, — ответил Матвей.

Она натянула на лицо вежливую улыбку.

Патрик подошел к ней с алюминиевой чашкой, из которой змейкой вился дым. Мэр сделал глоток и облегченно выдохнула.

— Кейт, нам нужно поговорить. — Матвей сел напротив неё.

— Вот как? О чём же это? — Она облизала губы.

— О Дэне. — Он посмотрел в сторону шерифа, стоявшего рядом с остальными. — Он едет со мной.

Кейт осклабилась и издала короткий смешок.

— Ты сейчас это серьезно?

— Серьезнее некуда.

Её лицо помрачнело.

— И речи быть не может. Он мой пленник и будет расплачиваться за содеянное до конца…

— Да за что я должен расплачиваться⁈ — взъерепенился Дэн, шагнув вперед. — Я прибыл на эту станцию в середине прошлого года, и…

— Дэн, заткнись, — одернул его Матвей, взглядом велев сесть на место.

Кейт оставалось невозмутимой.

— Короткий срок на посту шерифа, мистер Шутер, — сказала она, — не служит оправданием вашей непричастности ко всему злу, которое творили законники, находясь в вашем подчинении. Они убивали и пытали моих людей, делали маленьких детей сиротами, насиловали женщин…

— Я ничего этого не знал…

Кейт ударила по столу. Из кружки выплеснулся чай, оставив чёрное пятно на деревянной поверхности.

— Нет уж,