Тартуга.Обратно в Хелл - Максим Алексеевич Антипин

Пограничники, все как один, злостные преступники в прошлом, в данный момент искупали прошлые злодеяния ценой своей жизни. Прошептав короткую молитву, она швырнула разожжённый фитиль на потрепанные доски редута, что славно послужил этой ночью. Огонь мигом вспыхнул, пожирая все вокруг. Жаркая волна молниеносно пошла между сражающими, обжигая пламенем, душа едким дымом. Пламя продвигалось быстро и вскоре достигло злополучных канав. Последовала череда взрывов, вначале глухих, так как волну и звук гасили мертвые тела, но потом все четче, сильнее, громче. Огненная волна с летящими осколками накрыла потрепанное войско фанатиков на всем его протяжении. Сотни душ в секунду отправились на небеса. Тысячи стали изуродованы.

Взрывы раздавались то справа, то слева, и любые попытки увернуться заканчивались неудачей. Сухой кустарник подхватил эстафету. Погост превратился в огненное море. Иного выхода нет. Да, она только что лично сожгла почти три сотни своих людей. Не разбив яйца, яичницу не приготовить, верно?

Войско чкеров окончательно потеряло всякое управление, и подобно бурному потоку, сносящему все на своем пути, ринулось обратно, в горы. Оставшиеся в живых надеялись найти спасения под защитой родных камней.

Мина бахнула аккурат перед колдующим предводителем. Взрывная волна отбросила Ин-ке, неприятно ударив о твердое надгробие, но магическая защита сработала четко. Зато ситуация оборачивалась не в его пользу. Осматривая поле брани внутренним взором, вождь сделал неутешительные выводы: в свете начинающей зари его планам пришел конец. Попытаться вразумить воинов, поддавшихся панике? Бред! Царящий грохот, бушующий пожар и удушливый сизый смог в настоящее время правили здесь. Перемещаясь между сознанием своих верных бойцов, повсюду он встречал лишь одно – животный страх. Нет более силы дать обратный ход происходящему, остается лишь смириться.

– Обратно прут, – Верзила харкнул, а после вобрал тяжелый воздух полной грудью, – вот и настал тот светлый миг любви…

– Ты это о чем? – Один из приговоренных, носящий цифру сто и звание капитана, внимательно посмотрел на командующего.

– Забей… – Крепыш махнул рукой, плюнул. – До этого им спинку чесали, теперь личико умыть придётся.

– Я не против, – капитан пожал плечами, – мы готовы, на все готовы.

– Я домой пошел, – Верзила положил ружье на плечо, улыбнулся, – бывайте братья! – Здоровяк зашагал по раскуроченному тракту, переступая через остывшие тела павших. Перед собой он видел красно-оранжевую стену рукотворного пожара. Серо-черные столбы дыма, подымающиеся в небо, добавляли красок в окружающую обстановку. Однако центральными персонажами, были бегущие либо скачущие ему на встречу сотни теней, желающий, дабы поскорее все это закончилось.

«Горцы колоннами отступали к реке. Невзирая на встречную пальбу торчащие острия свежевыструганных копий и дождя из картечи. По пути некоторые фанатики вступали в короткие стычки с пограничниками, дабы убрать их с этого свету, но тот вред, что мог исходить от остатков заслона, был несоизмерим с возникающей давкой, преследовавшим огнем и слизанным серпантином. Живой оползень погрузился в реку Иво. Будь их отход более скоординированным, больших жертв можно было бы избежать, но имеем то, что имеем.

Раненая толпа гурьбой повалила прямиком к воде, из которой, буквально несколько часов назад, вышла, мечтая о жестоких развлечениях. Парни ломали конечности, с ужасом наблюдая за торчащими из мяса костями, обильно кровоточащими при этом. Срываясь с крутого извилистого склона в холодный поток, многие падали ниц, так и не достигнув цели. Жаждав спасения, встретили иную судьбу – быть растоптаными заживо своими боевыми товарищами. Один горец слетел со скакуна, причем, так неудачно, что открыто сломал голень. Торчащий отломок большеберцовой кости смотрел в небо, пока на него не свалился другой воитель. Кость пробила глазницу с ее содержимым на раз. Вонзилась в мозг, быстро прервав страдания бедняги. После горца растоптали копыта и ноги товарищей, похоронив его под слоем мертвых тел.

Большинство воинов смогли достичь брода, окунуть в него разгорячённые тела. Если на погост они заходили верхом, могли спокойно пересечь преграду, то теперь водный барьер приходилось местами преодолевать вплавь.

Альбокорийские приговоренные, что еще могли стоять на ногах, решили осложнить им незапланированный заплыв. Выстроившись у берега реки, в зарослях плакучей ивы и колючего кустарника, начали обстреливать из духовых ружей отступающих. Целились в спину, в затылок. Без жалости. С каждым убитым азарт только возрастал. Они не обращали внимание на раны, боль, заливающий глаза пот. Чем больше пуль поселятся в телах врагом, тем лучше. В скором времени вода, до этого спокойно текущая, прозрачная, обратилась в грязный, бурлящий поток. А после окрасилась в алый цвет, щедро сдобренная кучей плавающих трупов.

Количество отступающий и гибнущих по итогу оказалось столь велико, что их останки перекрыли реку. Дамба, жуткая рукотворная дамба, материалом для которой послужили мышцы, кости и жилы несчастных. Через пару часов, можете мне поверить, образовалась небольшая запруда, затопившая близлежащие территории.

Лишь немногим счастливчикам удалось достигнуть противоположного берега, почти обессиленным лечь на мокрые мелкие камни, еще покрытые утренней росой. Единицы после короткой передышки поднялись, дабы отправиться домой, в родные надежные горы. Остальные так и остались лежать, умершие от кровотечения, чудовищных физических нагрузок, а может, и страха…».

Лейтенант сидела на голой земле, перед догорающим редутом. Скрестив ноги, в руках вертела жезл, ставший к текущему моменту абсолютно бесполезным. В какой-то момент она просто откинула его в сторону. Тяжело поднялась. Достала пистолет из кобуры, взвела курок. Руки немного трясутся. Может, стоит присоединиться к павшим боевым товарищам? Нет! Нет! Пока рано! Убрала оружие обратно. Направляюсь лучше к реке. Навстречу восходящего солнца и своей судьбе.

Поднимаясь на гору бездыханных тел, поскальзывалась, оступалась. Запах гари и крови плотной стеной стоял в воздухе. Хоть топор вещай. Взобравшись на самый верх, огляделась. Дорога в ямах и воронках щедро усыпана мертвыми фанатиками и приговоренными. Повсюду оружие, амуниция, затихшие на веки скакуны. Сие великолепие окаймляли покрытые сажей могильные камни да опаленные голые кусты.

Пребывая в несколько туманном состоянии своего рассудка, двигалась по широкой дороге. Возможно, она так бы и прошла весь путь, не опомнившись. Неожиданно один из раненых, до этого лежащий недвижимо, схватил за лодыжки отважную предводительницу альбокорийских пограничников. Рухнула, больно ударилась коленом. Мигом пришла в себя. Церемониться с ним не стала, отправила пулю ему в лоб. Чкерец ослабил хватку. Обмяк. Затих.

Поднявшись, на ходу перезарядила пистолет. Какая ирония, как раз последний заряд. "Крайний", так бы назвали его суеверные. В задумчивости она почти полностью пересекла погост. Впереди, в шагах ста, стоял человек, повёрнутый к ней спиной. Когда дистанция сократилась до десяти шагов, горец заговорил. Заговорил внутри головы воительницы, чем нагнал жути:

– Посмотри… Посмотри. Посмотри! Довольна?!

– Обернись! – Ай-лис крикнула,