Меж авторский цикл "Боло". Компиляция. Книги1-13 - Кейт Лаумер

же виноватыми, сколь и благодарными. Не поймите меня неправильно. Я знаю, почему Конкордат и бригада направили нас обоих сюда. Позволить какой-то предотвратимой внешней угрозе уничтожить эту колонию, когда пара Боло, достаточно старых, чтобы сделать их активами второго уровня на фронте, могли бы предотвратить это, было бы преступной халатностью. И это важное задание, даже если — как мы все надеемся — ни Лазарусу, ни Микки никогда больше не придется стрелять в гневе. Но это дало нам выход. Для нас это был способ получить чертовски хороший шанс на выживание, и поскольку мы были выбраны для выполнения задания, а не стремились к нему, мы можем даже сказать себе, что никогда не пытались спасти свои шкуры.

— Я уверена, что это то, что по-своему разделяем мы все, — мягко сказала ей Эллисон. — Вы, офицеры бригады — и офицеры флота, такие как Эд — больше находились на линии огня. Целенаправленно, полагаю, вы могли бы сказать, потому что это была ваша работа — идти туда, где шли бои. Но уже много лет было очевидно, что в конечном итоге борьба коснется всех нас. Вот почему мы с Биллом, — ее голос слегка дрогнул, когда она произнесла имя своего покойного мужа, — решили не заводить детей. Мы оба хотели их, и я знаю, что папа хотел внуков. — Она одарила отца слегка туманной улыбкой. — Но мы не собирались приводить детей в галактику, которая, казалось, намеревалась стереть их с лица земли еще до того, как они достигнут совершеннолетия.

Она помолчала мгновение, затем посмотрела прямо в глаза Манеке в сгущающейся темноте.

— Ты, лейтенант Чин и Эд были назначены на это, так же, как и папа. Я не была. Папа не сообщил мне никаких подробностей, когда они выбрали его для этого. Он всегда серьезно относился к соображениям безопасности, и я могу понять, почему правительство не хотело бы, чтобы новости о "Кукурузном семени" просочились наружу. Даже если бы мелкониане не услышали об этом, последствия для морального духа гражданского населения были бы разрушительными.

— Но я знаю его всю свою жизнь, и я знала, что он был в очереди на пост губернатора колонии по крайней мере за два года до начала войны. Поэтому, когда он внезапно перестал говорить со мной о том, куда его могут отправить или что он может делать, было не так уж трудно понять, что происходит. И когда Фред Стонтон, папин босс в Управлении колонизации, появился в больнице с просьбой о добровольцах для неопределенной "специальной миссии", я вызвалась сразу, как за себя, так и за Билла. Так что, в отличие от тебя, я действительно "пыталась спасти свою шкуру". Мне не стыдно, что я это сделала. И я бы предпочла сидеть здесь, с моим отцом и с остальными из вас, чем все еще ждать, когда мелкониане достигнут мира Шиллинга. Но это не значит, что я не чувствую себя виноватой перед миллионами и миллионами других гражданских лиц, другой Эллисон Аньелли, у которой никогда не будет возможности сделать то же самое.

Тишина повисла за столом почти на целую минуту, а затем губернатор протянул руку и нежно похлопал свою дочь по руке.

— Я хотел бы рассказать тебе, — мягко сказал он. — И я совсем не уверен, что не сломался бы и не сделал именно это, из-за безопасности или нет. Но мне и не пришлось этого делать, потому что ты была достаточно умна, чтобы самостоятельно сложить два и два. И в отличие от тебя, я не чувствую ни капли вины из-за того, что ты сидишь здесь. Я только сожалею, что Билл не сидит здесь с нами. И что у вас двоих никогда не будет моих внуков, в конце концов.

Она повернула свою руку ладонью вверх под его, поймав его пальцы и крепко сжав их.

— Я тоже скучаю по нему, — прошептала она, смаргивая слезы. Но потом она улыбнулась. Она в последний раз сжала руку отца, затем откинулась на спинку стула и снова взяла свой бокал с вином.

— Я скучаю по нему, — сказала она, ее слегка дрожащий голос был почти нормальным. — И я хотела бы, чтобы он был здесь, и я хотела бы, чтобы мы вдвоем вместе воспитывали наших детей. Но мы дадим тебе этих внуков, папа.

Мы оба внесли вклады в генный банк. Приоритет для искусственных маток будет трудно получить, пока мы не сможем заменить все, что мы потеряли на "Куан Инь", но искусственная беременность вполне в пределах наших нынешних возможностей. Вот почему примерно через тридцать четыре стандартных недели ты все-таки станешь дедушкой.

Глубокая, раскаленная радость вспыхнула в глазах Аньелли, и он наклонился и поцеловал ее в щеку.

Его голос был глубоким и хриплым, и он прочистил горло, затем сделал глоток вина.

— Поздравляю, Эллисон, — сказала Манека, поднимая свой бокал в знак приветствия, и другие бокалы поднялись по всему столу.

— Спасибо. — Возможно, Эллисон на самом деле немного покраснела — в сгущающейся темноте было трудно сказать, — но ее голос полностью вернулся к норме, и она указала пальцем на Манеку.

— А как насчет вас, юная леди? — требовательно спросила она.

— Меня? — моргнула Манека.

— Этой колонии понадобится столько генетического разнообразия, сколько она сможет получить. И люди, приемлемые для службы в бригаде Динохром, как правило, относятся к тому типу людей, чьи гены хотелось бы сохранить в популяции.

— Я… на самом деле не думала об этом, — сказала Манека не совсем честно. Фактически, совсем нечестно, строго сказала она себе.

— Ну, начинай думать об этом, — скомандовала Эллисон. — И если ты не можешь придумать генетического партнера, с которым хотела бы поделиться опытом, — она многозначительно посмотрела на Хоторна, — я уверена, что кто-нибудь из медицинского персонала сможет организовать для тебя слепую подборку.

— Если — хорошо, когда — придет время, чтобы это решение было принято, я приму его сама, спасибо, — твердо сказала ей Манека, радуясь, что угасающий свет скрывает румянец, который, как она чувствовала, согревал ее лицо.

— Просто не позволяй траве расти под тобой, — сказала Эллисон, и нотка серьезности снова окрасила ее голос и выражение лица. — Думаю, что мы с Биллом приняли правильное решение еще до того, как эта возможность, — она махнула рукой в сторону растущих зданий новорожденной колонии, — представилась сама собой. Но если бы мы не ждали, если бы мы пошли дальше и все равно завели детей, тогда у меня была бы хоть какая-то память о нем с ними, и у них тоже могла бы быть