Суровая расплата. Книга 1: Тень среди лета. Предательство среди зимы - Дэниел Абрахам

нему. Никто из моряков с ней не разговаривал, хотя по меньшей мере один владел ниппуанским. Мадж села на палубу, скрестив ноги. Ее глаза были почти бесцветными.

– Сны? – спросила она.

Ота ответил утвердительной позой.

– Если бы тут ручной станок, ты бы ткать, – сказала она. – Занять ум настоящим. Тебя ест прошлое.

– Справлюсь, – коротко ответил он.

– Ты грустный по дому. Я знаю. Я вижу.

– Наверное, – согласился Ота. – Я все размышляю, правильно ли мы поступили.

– Думай, нет?

Ота опустил взгляд на воду. Кто-то вырвался на поверхность и снова исчез в глубине. Он не успел разглядеть, что это за живность.

– Вряд ли. Наверное, мы сделали что могли. Но вот это дело… Правильно ли мы поступили?

– Убийство, – поправила Мадж. – Называть своим именем. Не «это дело». Когда прятать имена, давать им власть.

– Меня беспокоит, правильно ли мы сделали, что… убили его.

– А если вернуться назад, ты бы сделать по-другому?

– Нет, я поступил бы так же. Это тоже меня беспокоит.

– Ты слишком долго жить в городах, – заметила Мадж. – Тебе было лучше уехать.

Ота промолчал, хотя мог бы поспорить. Близится рассвет. Еще неделя, и они достигнут Квиана, самого южного из Восточных островов. Груз – тонкие ткани и канаты Сарайкета, пряности и кованые изделия прочих городов Хайема – поменяют на жемчуг и перламутр, шкуры экзотических островных животных и красочные птичьи перья. Спустя неделю-другую судно начнет принимать на борт рыбу и сушеные фрукты, бревна, соленую древесину и рабов. И лишь с первыми днями весны, оставив позади десять портов, они достигнут Ниппу.

Заработок за годы работы в порту, подарки и деньги, врученные ему Маати на поездку к даю-кво, – все, что у него было, Ота вложил в это плавание. Он гадал, что будет делать дальше, когда попадет на Ниппу, когда доставит Мадж ее родственникам. Когда она вернется домой ни с чем, если не считать ужасных воспоминаний. Без ребенка.

«Можно поработать на судах», – подумал Ота. Он уже был готов к простому грубому труду вроде сворачивания канатов или мытья палубы. Вернуться бы только в летние города…

Но в мире предостаточно открытых путей для того, у кого ничего не осталось. Верно говорит Мадж: его обступило прошлое, потому что он отринул настоящее.

– Ты думать о ней, – произнесла женщина.

– Что? А, о Лиат? Нет, не очень. Сейчас – нет.

– Ты оставить ее, твою любимую. Ты сердиться из-за нее и того мальчика.

Оту кольнула досада, но ответил он вполне спокойно:

– Они причинили мне боль, и все же я по ним скучаю. Хотя…

– Это должно освободить тебя, – закончила за него Мадж. – Для меня тоже так. С ребенком. Я боялась, когда первый раз поехала в город. Думать, никогда не подойду, никогда не приживусь. Никогда не стану хорошая мать без моей итиру, которая рассказать, как растила меня маленькую. Боялась много. И что? Ничего. Потерять все – не самое плохое, что есть.

– Это значит начать все заново, с чистого листа, – понял Ота.

– Точно так, – согласилась Мадж и добавила чуть погодя: – Начать заново и сделать лучше.

Они сидели и молча смотрели, как невидимое солнце озаряет края моря и неба. Едва над водой взошел рассветный пламень, молочно-белая кружевная дымка сгорела, и вот уже вся команда высыпала на палубу поднимать паруса. Зазвучали песни, окрики, топот босых ног.

Ота поднялся, разминая затекшую спину, Мадж тоже встала и отряхнулась. Пока снаружи закипала работа, Ота спустился вслед за Мадж в каюту, где надеялся усыпить совесть и отдохнуть еще ладонь-другую. Его думы, однако, были по-прежнему обращены к неизвестности, что ждала впереди, и покинутому им Сарайкету – городу, еще не осознавшему своего падения.

Предательство среди зимы

Посвящается Кэт и Скарлет

Перевод И. Русаковой

Пролог

Биитру Мати разбудил голос жены:

– Просыпайся, к тебе гонец с рудников. Там, похоже, сломался один из твоих водоподъемников.

Старший сын хая Мати, зрелый мужчина сорока пяти лет, застонал и открыл глаза. Первые лучи восходящего солнца окрашивали в золотистый цвет окна из тончайшего, как бумага, камня.

Хиами присела на кровать рядом с мужем и продолжила:

– Я уже послала мальчика за теплым халатом и сапогами, и чай с хлебом сейчас принесут.

Биитра откинул одеяло и, закряхтев, голый встал с кровати.

В его полусонной голове пронеслась сотня ответов на услышанное: «Там и без меня хватает мастеров, сами справятся», «Чай с хлебом? Я что, в тюрьме?» или «Да сними же ты халат, милая, до утра сами там как-нибудь все наладят».

Но он дал обычный ответ, зная, что другого жена от него и не ждет:

– Нет времени, перехвачу что-нибудь на месте.

– Будь осторожен, – сказала Хиами. – Как представлю гонца с вестью о том, что кто-нибудь из твоих братьев до тебя добрался, худо становится.

– Не думаю, что они, когда настанет время, выберут в качестве оружия какой-то водоподъемник.

Биитра ответил шутливо, но перед тем, как уйти из спальни, с особенной нежностью поцеловал супругу. В комнате для переодеваний слуги помогли ему облачиться в лилово-серый халат и надеть сапоги из тюленьей кожи.

И он вышел к принесшему дурные вести гонцу.

– Высочайший! – Гонец принял позу столь смиренную, что сгодилась бы и для храма. – Подтопление на руднике Дайкани. Говорят, в нижних штольнях воды уже по пояс.

Биитра мысленно выругался, но в ответ принял позу благодарности, и они вдвоем пошли по просторному главному залу Второго дворца.

На ходу Биитра размышлял о том, что штольни сами так быстро не затопляются. Здесь дело нечисто. Он попытался мысленно воспроизвести план рудника Дайкани, но тщетно – в горах и долинах вокруг Мати десятки шахт, всего просто не упомнишь. Одних вентиляционных стволов четыре… Или шесть? В общем, надо поехать и самому осмотреть.

За стенами дворца Биитру поджидала личная стража – десять телохранителей в парадной кольчуге, которую, несмотря на блеск и тонкое плетение, не пробьет нацеленный удар клинком. И вооружены они были мечами и кинжалами столь острыми, что при желании и бороду сбрить можно.

У каждого из братьев Биитры была такая же серьезная охрана.

«Придет время, и они выполнят свое предназначение, – подумал Биитра о телохранителях, – но не сегодня. Сегодня надо наладить работу водоподъемника».

Он сел в паланкин, и четверо носильщиков подняли жерди на плечи.

Биитра подозвал гонца и с легкостью, которая достигается бесчисленными повторениями, одним движением кисти дал понять, что последует приказ.

– Иди рядом.