Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Хассинельг уткнулся взглядом в гравий.

— Это… нехорошее такое название, — промямлил он, рассматривая наконечник посоха. — Лучше так не называть. Все говорят, что они не едят мертвечину. А сам я не присматривался.

Из-за двери послышалось громкое шипение. Страж, отрывисто зашипев в ответ, подался назад. Гедимин запоздало схватился за височные щитки, но разобрать ничего не успел — только Хассинельг бормотал что-то непонятное, выставив перед собой посох.

— Надо Руниену сказать, — буркнул он, воткнув наконечник в землю. — Или даже Кайшу.

Яркий свет ударил Гедимину в глаза. Фонарь у ворот, поясные светильники, «факелы» внутри ангара — всё «включилось» одновременно. По пальцам потянуло холодным сквозняком, тени вдоль зданий странно качнулись и замерли. Хассинельг, шумно выдохнув, с силой вогнал посох в гравий. Камешки и белый свет брызнули во все стороны.

— Ушли! — Вепуат щёлкнул когтем по экрану сканера. На нём снова было помещение душевой, не затянутое рябью. «Все шланги по местам,» — машинально отметил Гедимин. «Воду вылили не всю — две полцистерны в запасе.»

— Зови Скогнов, — сказал он Хассинельгу, открывая дверь. — Я тут запущу водоподъёмник. Он им не помешает.

— Звать? Сюда? — страж заглянул в ангар и завертел головой, высматривая что-то сквозь кольцо-навершие. — Эррх… Ну да, они ушли… совсем ушли… да, теперь можно.

Он перехватил посох у навершия и ударил наконечником в стену. Белая вспышка разлилась по ангару. Пока она гасла, Гедимин успел подумать, что этот свет ведёт себя как летучая жидкость.

— Ку-унну да развеет тьму, — пробормотал страж, высекая вспышку из другой стены. Гедимин схватился за дозиметр — сигма-излучение, а вместе с ним и омикрон-, поднялось плавной волной и угасло. «Реакция? Или посох нафонил?» — сармат смотрел на стрелку-указатель, будто ждал от неё ответа. «Посох. Основной источник — он,» — ответ получился, в кои-то веки, однозначным. «Похоже, Хассека боги тоже не слышат. А если я… Так. Тихо. Без экспериментов. Слишком много местных. И Гварза с Айзеком где-то рядом.»

Стайка Броннов по коридору летела бегом, обогнав даже Скогнов, несущихся по пятам. Не добежав пары метров, все замерли — и, обогнув Гедимина по широкой дуге, юркнули в ангар. Сармат только и успел мигнуть вслед последней спине. Дверь за ней захлопнулась.

— Ну, это уж зря, — укоризненно сказал Вепуат Хассинельгу, подошедшему на секунду позже. — Гедимин их не пугал и не выгонял!

Страж уставился на посох.

— Они не хотели никого обидеть, — пробормотал он, упорно не глядя на сарматов. — Им страшно. Слишком много… всяких странностей.

Вепуат растерянно хмыкнул.

— Икси пришли и ушли, никого не тронув. Это что, плохо? Тут есть чего бояться?

Хассинельг переступил с ноги на ногу и неловко поправил накидку.

— Они не должны были сегодня приходить… так явно и без причины. Здесь не Ук-кут. И здесь нет ничего из Ук-кута. Они, Скогны… и Бронны тоже… просили в другой раз говорить им. Чтобы они заперли двери и сделали… ну, всё, что нужно сделать.

— Следующий день Мрака, — буркнул Гедимин, угрюмо щурясь. — Пусть хоть с утра запираются.

…Хранитель дремал в реакторе, высунув наружу кончики щупалец, — дозиметр намерил меньше пары милликьюгенов, а на пороге горячего цеха стрелка-указатель и вовсе закачалась — печи «фонили» вровень с «уснувшим» реактором. Гедимин покосился на тени у стены — ничего необычного в них не было.

— Надо бы поговорить с Кут’тайри, — вслух подумал Вепуат, переступая порог. — О тонкостях общения. Сэта спокойнее относятся к Икси, чем все остальные.

— Иди, — отозвался Гедимин, глядя на закрытую заслонку. «В ядерный могильник все традиции. И общение туда же. Проверю, как остыли чашки.»

… — Hasu!

На выдернутом из печи поддоне лежала горка стеклянной пыли. От сотрясения её размело от края до края. Гедимин даже не сразу заметил миниатюрные цветные чашечки — их присыпало, но они уцелели и даже не опрокинулись. Сармат заглянул в каждую из них, выискивая трещины, поднял мелкую «цацку» двумя пальцами, — стенки сосуда были тонкими, но цельными.

— Saat hasesh…

— Что? Что такое? — встревоженный Вепуат заглянул через плечо и шумно выдохнул, чуть не сдув пыль с поддона. — И что, всё сра… А-а, нет. Только… выходит — только серебристые?

— Где жрец? — Гедимин недобро сощурился. Кут’тайри, выглянувший из-за печи, посмотрел на поддон, прижал уши и сложил руки у груди.

— Я слышал, как зазвенело, но не решился взглянуть.

— Ты в печь не лазил? — мрачно спросил Гедимин. Вепуат возмущённо фыркнул.

— Да он-то тут при чём⁈ Тут что-то другое…

Он стряхнул немного пыли на ладонь и вывернул пальцы, прикрывая вещество от посторонних излучений. «Щупы» дозиметра повисли над порошком и с резким щелчком втянулись в корпус.

— Ничего. Ноль. А ведь они оба фонили, помнишь? — Вепуат поднял озадаченный взгляд на Гедимина. Сармат медленно поднял свой дозиметр. О Кут’тайри он уже забыл.

— Мелкие сосуды даже не задело. А ведь стенки были толще… — пробормотал он, глядя на прибор. Под рёбрами неприятно ныло. «Что там они все твердили про огонь и лёд? Местный сопромат, чтоб его… хорошо ещё, никого не зацепило!»

…Гедимин вставил линзу в «термобластер» и прикрепил так и не взорвавшееся устройство к поясу. Вепуат сосредоточенно изучал графики интенсивности излучения — полосы экрана так и мелькали на растянутой вдоль стены голограмме.

— Та-ак… А, нет, с той стороны был реактор. Тут печка… а это Кут’тайри подошёл. Вот как им удаётся фонить локально? Я думал, если сигма лезет, так её не удержишь…

— Что-нибудь нашёл? — спросил Гедимин. От рассуждений о свойствах «сигмы» удержаться было непросто, но ему удалось.

— Ничего, — Вепуат качнул головой. — Что тут только ни фонило, но ты — ни разу.

Гедимин