Ночь упырей - Анастасия Александровна Андрианова

Разорвали бы черти этих упырей!.. Как Покровители вообще допустили, чтобы такие монстры ходили по земле и убивали людей?

– Поезжай, конечно, – неохотно сказала она. Запрещать или отговаривать не было смысла, Илар слишком упрям и всё равно поедет. Только поссорятся. А ссориться, когда вам грозит опасность, – одна из худших вещей, которые можно придумать. – Только будь осторожен.

Как же глупо и банально это звучало! Словно мозги совсем перестали работать. Купава понимала, что должна сказать что-то другое. Что-то нежное и красивое. Показать, как сильно она на самом деле волнуется. Но все слова казались пустыми.

Илар прыгал на одной ноге, пытаясь попасть в штанину джинсов. Купава зажгла ночник и закатила глаза, когда вспомнила, что на Иларе были идиотские свободные трусы, синие с белыми ромашками. Она чувствовала, что однажды её терпение закончится, она приедет к ним домой и выкинет всё его уродское бельё, заменив на качественное и дорогое.

Купава встала с постели и подошла к нему. Подождала, пока он влезет в джинсы, и обняла сзади, прижавшись щекой к спине.

– Не геройствуйте с этими упырями. Вы же мальчишки. Есть те парни с огнём, у которых получается лучше. Может, позвонить им? Смороднику. Вроде бы он отзывчивый. И эффективный в бою, тогда у кафе он отлично справился. Скажи ему, что нужна помощь.

– Он давно не был в сети, – буркнул Илар и положил ладони на руки Купавы, сомкнувшиеся на его груди. – Да ладно тебе. Мы с пацанами давно справляемся. По затылку тварь огреть – и нормально. Поеду посмотрю, чего там.

«По затылку огреть» – звучало страшно. Купава видела упырей в ту ночь у кофейни, и эти монстры не выглядели как те существа, к которым легко подобраться настолько близко, чтобы ударить. Парни из пригорода – дураки без инстинкта самосохранения.

В животе у неё стало холодно от тревоги.

– Да ладно тебе, Купав. – Илар неуклюже выпутался из её объятий и опять растрепал свои волосы. – Ну чего ты вцепилась? Ты знаешь, сколько раз мы с ними дрались? Да не сосчитать. И никакие чародеи нам не помогали. Они крутые и всё такое, огонь этот пуляют так мощно, вш-ш-шух! – Илар со смешком сделал вид, что выпускает из ладони поток пламени. – Но недаром говорят, что против лома нет приёма. Огонь – это красиво. Фейерверки там всякие, девочки пищат. Моя сеструха вон запала. – Он усмехнулся. – Но мне нравится работать руками. Треснуть по башке – и дело с концом. Я поеду, Купав. Не грусти, спать ложись. Всё хорошо будет, утром напишу.

Он чмокнул её в лоб и натянул толстовку.

Купава молча проводила его до двери, а потом наблюдала из окна, как Илар шёл к автобусной остановке. В сердце упал холодный камешек тревоги, и Купава отправила Мавне сообщение. Без звука. Чтобы не разбудить.

* * *

– Лируш Амдерцус здесь проживает?

Варде чуть высунулся, выставив вперёд плечо так, чтобы только он мог контролировать, насколько широко приоткрыта дверь. Он дружелюбно улыбнулся, цепко подмечая детали: у лейтенанта рубашка на шее расстёгнута, а второй его помощник – кажется, какой-то студент или рядовой – выглядит едва ли не младше самого Варде.

– Проживает, да. Это я.

Полицейские переглянулись.

– Ваши документы.

Варде сделал вид, что ощупывает карманы своих штанов. Послав лейтенанту Доро очередную виноватую улыбку, он развёл руками.

– Ой, знаете, я забыл паспорт у своей девушки. Тут недалеко, на соседней улице. Мы можем проехать вместе. А если нет, то уже до участка, там установите мою личность.

Варде шагнул в подъезд, аккуратно закрывая за собой дверь. Хоть бы эти дураки в квартире притаились и замолчали.

Полицейские опять переглянулись. По их неуверенным лицам было ясно, что план висит на волоске. Уж Темень разберёт, что они подумали: может, что Варде с его пшеничными волосами совсем не похож на парня-райхи или что его голос звучит иначе, чем голос Лируша на видео. Надо срочно брать инициативу в свои руки, не давая им опомниться.

– Так мы едем за паспортом? Тут недалеко. – Варде прошёл мимо полицейских и сделал вид, что спускается по лестнице.

– Едем, – недовольно буркнул Доро.

Во дворе стояла бело-синяя полицейская машина. Сигнализация издала короткий звук, когда Доро её отключил, и Варде послушно забрался на заднее сиденье, сев посередине, чтобы у него была возможность одновременно дотянуться до обоих передних мест.

Руки были противно холодными от волнения. Неизвестно, что хуже: сделать то, что он хотел, или обмануть полицию, зря прокатав их по несуществующему адресу половину ночи. Наверное, всё-таки человек бы не сдал Лируша. Лируш помог ему с жильём. И Варде должен постараться помочь ему в ответ. Так ведь делают люди? Услуга за услугу.

Но помимо расплаты за услугу было что-то ещё. Варде хотелось помочь. Не в уплату долга. Просто так.

Рация в машине что-то неразборчиво шипела и квакала. Доро недовольно нахмурился, проверил телефон и резко сунул ключ зажигания в замок. Мотор заурчал охрипшим котом.

– А наручники на меня наденете? – невинно распахнув глаза, спросил Варде.

– Пока нет необходимости. – Доро пристегнулся.

Варде понял: пора. Позже, если машина уже тронется с места, будет сложнее перехватить управление. Двор тесно забивали припаркованные автомобили жильцов, гаражи-«ракушки» и велосипеды курьеров, поэтому въехать во что-то было бы проще простого.

Он глубоко вдохнул и задержал воздух в лёгких. Сосредоточился на ударах сердца, тихих и ленивых, полумёртвых. Или, точнее сказать, по-иному живых. Подался вперёд, всё так же сидя на заднем сиденье, – и едва сдержал вскрик, когда кости начали выпирать и меняться. Зажал себе рот рукой, но человеческая кисть вывернулась, царапнула по лицу вытянувшимися когтями. Перед глазами на мгновение всё затянула багровая пелена, но Варде успел заметить в зеркале, как расширились глаза полицейского на пассажирском месте.

Звериной лапой он резко ударил «маленького» полицейского лбом о приборную панель и метнулся к Доро, пока тот не успел сообразить, что произошло.

Звериные челюсти сомкнулись на шее, зубы вошли в кожу, как в стопку мягких оладий, крик вспыхнул и погас, а в пасть хлынула сладкая горячая кровь.

* * *

Грёбаный автобус ездил кругами. Смородник понял это не сразу – только когда в пятый раз заметил из окна одну и ту же аптечную вывеску. Разбитую и нервно мигающую, повторяющую ритм его перманентно дёргающегося глаза.

Подболотье что-то делало с мозгами. Разжижало. Отравляло. Смородник плохо соображал, ему было душно, тревожно, хотелось курить. Хотелось порвать этот защитный костюм, растерзать пальцами,