Восьмой район - Алиса Аве

– Как мог он все испортить?

– Не думаю, что его устроил бы Хортус или любой другой новый мир. От себя не убежишь.

Зенон говорил не только о Старшем Стирателе.

Я любовалась узорами листьев, окрасивших небо в золотисто-зеленый оттенок. Солнце наполняло их тягучим свечением, они выглядели тенями, окруженными огнем. Трепетные, нашептывающие давно забытые сказки, ненужные этим людям. Я бы послушала, может, они знали и папину.

За мягким поворотом основной тропы нам открылись узкие дорожки. Люди, устав от размеренной ходьбы, забирались на ползущие ленты, катились по парку, погрузившись в Мираж по уши. Они напоминали обитателей верхних ярусов – живущих в своих фантазиях, пустых или целенаправленно опустошенных.

Зенон запрыгнул на свободную дорожку, она тут же подстроилась под удобный ему темп. Заскользила быстрее, ускорилась так, что мне пришлось прибавить темп.

– Запрыгивай!

Мы мчались по парку, ветер свистел в ушах, я прижималась к Зенону.

– Технологии явно придумали лентяи. Очень сильно хотели ничего не делать, – он перекрикивал свист ветра.

Лента вилась и петляла. Те, кто вставал на нее, быстро спрыгивали, дорожка выкидывала их, не готовых к скорости, они летели в кусты, высовывались лохматые, все в листьях. Я отключила им Мираж на пару секунд. Они смотрели на нас недоуменно и по-настоящему, с любопытством и раздражением. Зенон хохотал, никогда не слышала, чтобы он так громко смеялся. Маленькое усилие – и столько радости.

Лента остановилась у границы с городским кладбищем. Никаких ворот, оград. Та же зеленая трава, белые тропинки. Вместо деревьев из земли возвышались серые прямоугольники. Жизнь переходила в смерть незаметно. Смех оборвался, мы вспомнили, зачем пришли. Кир там, мы успели.

Двадцать пятый сектор, шестнадцатый ряд. Место справа не занято, слева покоился молодой мужчина, жертва столкновения летательных модулей. Я уже приходила сюда.

Кир держал букет белых цветов, стоял не шевелясь. Голографическая проекция выбрасывала вверх размытый образ беременной женщины. «Амелия и Юи Дара. Из всех даров ценнейший – любовь».

– Смерти нет, Амелия, – произнес Кир вполголоса. – Лишь долгое ожидание встречи.

Ладони вспотели. Подгоняемая ненавистью, я могла выпалить и вытворить все что угодно, но к этому человеку я ненависти не испытывала. Он еще не стал Старшим Стирателем, не стал доктором-мучителем и даже знаменитым корректором Киром, подсадившим стандартной дочери Карен измененный ген. Он был мужем и отцом, чья душа стремилась вырваться из тела и слиться с женой и дочерью если не в иллюзорном небесном мире, так хоть в голубоватой голограмме.

– Корректор Кир?

Он обернулся сразу. Я отступила, ощутила тепло Зенона, решилась.

– Мое имя Яра Мёрфи. Я из будущего.

Вот сейчас он вскинет брови или нахмурится, махнет поникшим букетом и пошлет меня прочь. В будущее. Или куда подальше. Но он не поднял взгляда, лишь вздохнул:

– Вас послал он? Узнать ответ?

– Не совсем. Он мертв, мы убили его.

Теперь Кир смотрел мне прямо в глаза, и я должна говорить быстро.

– Он построил Ковчег.

– Те чертежи…

– Он уже показал вам? Предложил работать в Восьмом районе? Пообещал, что эксперименты помогут вернуть дочь? Он так много о ней знает, о ней и вашей жене. Рассказывает о таких маленьких, ерундовых на первый взгляд деталях, о которых можете знать только вы. Говорит о других детях, что вы сможете помочь и им. И постоянно твердит одно имя – Анита Дэвис, так ведь?

– Откуда вы знаете?

– Анита Дэвис родится на свет через тридцать лет. Она будет стандартным ребенком, произведенным из геномного набора пары модифицированных подопытных, введенного в Карен Дэвис для естественного вынашивания. Однако мать приедет к вам, корректору Киру, главному врачу Perfectum. По социальному эксперименту, проводимому партией нашего общего знакомого, она не имеет права вносить изменения в стандартного ребенка. Значит, обратиться Карен может к другому врачу, самому лучшему, делающему коррекцию за большие деньги. За определенную сумму можно и утаить некоторые подробности. Вы будете ждать Карен Дэвис тридцать лет. Притворитесь, что не хотите браться за ее дело, но все же согласитесь.

– Вы говорите в точности как он, дословно. Как? Кто вы такие? – Кир явно испугался, но любопытство подстегивало его. Он выбирал – уйти или остаться.

– Мы из будущего, господин Кир, – повторила я. – Из того, где вы долгие тридцать лет проводили безрезультатные исследования в Восьмом районе, скидывая в выгребную яму трупы. В котором внесли особый ген, изменивший Аниту Дэвис, пробудивший в ней нужные вам… и ему способности.

– Вы и про это знаете? – удивился он. В голосе все же прозвучал страх.

– После чего вы сообщили о факте нарушения условий эксперимента Карен Дэвис, и она скоропостижно скончалась. А ее муж, Калеб Дэвис, выбросил Аниту в ваш район смерти. Она дала то, что вам нужно, стерла настоящее и построила Ковчег.

– Это невозможно. Уйдите, пожалуйста. – Кир наконец выбрал, что с нами делать.

Но я не сдавалась:

– Он вам уже все рассказал. А мы видели результат. Разрушенный мир, Ковчег, собирающий детей, чтобы переписать будущее так, как хочется ему.

Букет трясся в руках Кира. Воспаленными глазами он смотрел на Амелию.

– Он показывал вам, не так ли? Показывал вам Юи. Счастливую девочку, кидающую мячик собаке. Объедающуюся… – Я снова забыла слово.

– Мороженым, – подсказал Зенон. Он, раскачиваясь взад-вперед, буравил Кира взглядом.

– Да, мороженым. Показывал, я знаю. Вот только в созданном вашими руками будущем Юи лежит в коме. Ей внушают счастье, она не приходит в себя, но и умереть ей не дают, потому что ее отец играет в бога и творит идеальный мир. Он заигрался.

– Что вы такое говорите? – Кир выставил вперед букет, защищаясь от моих слов и в то же время бросая мне вызов. – Я отец Юи.

– Именно, – подтвердила я, непроизвольно сжав кулаки. – Человек в маске, как вы его называете, – это и есть отец Юи, то есть вы. Им вы станете, когда Анита Дэвис разрушит стену Восьмого района и создаст Ковчег. Человек в маске не явится в тот день, ваше лицо обгорит в огне. Шрамы украсят его. А после на них натянут искусственную кожу, чтобы вы могли возвращаться в прошлое, не пугая восторженных почитателей.

– Вы несете бред. Я вызову Общественный надзор.

– Я могу показать, – вмешался Зенон, – благодаря Старшему Стира… точнее, благодаря вам, корректор Кир, я могу перемещаться во времени.

– Мы же договорились. – Я не могла позволить Зенону рисковать.

Но Зенон отодвинул меня в сторону:

– Иначе он не поверит. И все повторится. Вновь и вновь. И я стану ужасным человеком,