Восьмой район - Алиса Аве

в горле. Я представляла, что после взрыва реальность, создаваемая батарейками Кира, тут же перестанет действовать и Ковчег просто-напросто исчезнет, взорвется или упадет, но у их сил было продолжительное действие, в отличие от моих. Анита почувствовала охватившие меня сомнения.

– Запустить программу уничтожения! – голосил Старший Стиратель. – Начать отсчет!

– Яра, он запускает уничтожение блокираторов, – прошептала Анита. – Он всех убьет. Забудь, что ты человек. Стань той, кем он создал тебя. – Веки ее закрывались, она держалась изо всех сил. – Поверь в себя.

Анита отпустила ремень. Маленькая стандартная девочка прожила долгую нестандартную жизнь.

Я поднялась с колен. Нити, которыми страх оплетал меня все эти годы, распустились, лопнули, и образовалась пустота. Я знала, чем ее заполню. Я уже пыталась уничтожить Ковчег. В этот раз доведу дело до конца.

Остановить двигатель. Огромное железное сердце замерло, поршни сделали полкруга вперед, медленный круг в обратном направлении и застыли. Я провела ладонью, стирая ограничения: замигали разом мониторы пилотов, красными вспышками озарились подшлемники Стирателей, верхние ярусы огласило размеренное биение тревоги: бом!

«Внимание, жители Ковчега! Немедленная эвакуация. Повторяю. Немедленная эвакуация. Просьба продвигаться к ближайшим аварийным выходам. Вас ждут индивидуальные транспортные капсулы». Я сжимала и разжимала кулак. Капсулы взрывались, система не успевала за чередой разрушений. Бом! Бом! «Наблюдателям обеспечить защиту обитателей верхних ярусов. После чего всем наблюдателям спуститься в нижний ярус, в лифтовую зону А».

Значит, тех, кто обеспечивал порядок, не намерены спасать. Прислуга и молчаливые контролеры оставались мусором, от которого избавляются без сожаления.

Я обрубала связь с лифтами и переходами. Подняла другую руку, представила нижние этажи. Общие спальни, душевые, лифтовую зону, из которой мы столько раз разделялись на потоки – покорные, не знающие настоящего течения. Представила коридоры, я знала в них каждый винтик. Выдернула из темноты плохо освещенных шлюзов и комнат детские лица. Мощь, рвущаяся из меня, походила на огонь, разрушивший Восьмой район, уничтоживший Хортус. Огонь охватил сочную зелень листьев, безжалостно смял яркие цветы, пробежал по веткам и заревел над кронами этажа с садом Старшего Стирателя. Пламя наткнулось на защитную пелену, отделявшую сад от соприкосновения с холодным воздухом. Волна жара, бьющаяся о невидимую преграду, околдовывала зловещей красотой. Я просто моргнула. Пелена пошла множеством шестиугольных секторов, осыпалась на пол серым пеплом, огонь и жар вырвались наружу. Языки пламени лизали обшивку Ковчега, выплавляли стекла иллюминаторов.

«Бом!» – взревела тревога на нижних этажах. Наконец-то вспомнили о возлюбленных детях Ковчега.

«Внимание! Оставаться на местах. Не покидать пределов отведенных для возрастных групп зон. К вам направлены дополнительные команды Стирателей».

«Они убьют вас!» – крикнула я детям. И они услышали меня. Шлемы Стирателей, бегущих изо всех шлюзов, разбивались.

«Смотрите! Они заставляют детей убивать детей. Смотрите, вот он – великий кукловод!»

Старший Стиратель приближался ко мне. Его лицо, перекошенное злобой, появилось по всему Ковчегу. У меня вышла отличная голограмма. Шрамы Старшего Стирателя корчились.

– Ты теперь новая Анита! – закричал он.

Я оглянулась на Лидера, лежащую ничком, на Зенона, сотрясаемого бесконечной рябью. Разве сейчас важно, что я обернулась чудовищем? Я наконец могла достать его. Пусть человеческое сердце остановится, как двигатели Ковчега. Пусть разделит судьбу своего рукотворного ада. Желание не осуществилось.

– Ты в моей реальности, Яра Мёрфи. – Губы Кира змеились.

Стиратели подняли оружие. Лишенные черных шлемов, они выглядели беззащитно. Пустые глаза, бледные лица, искусанные губы. Я прощалась с жизнью на Ковчеге. Они не успеют выстрелить. Старшего Стирателя защищают его марионетки, мои предшественники, но Стирателей никто не защищает. Я приготовилась стать Минотавром и в этот раз пожрать виновных.

Кто-то тронул меня за плечо.

– Я обрубил пуповину, – шепнул Мёбиус бесплотным голосом.

В руки мне лег тяжелый автомат. Тот самый, что, как я думала, остался в лабиринтах главного здания Хортуса. Пальцы сами нажали на кнопку. Старший Стиратель вновь самодовольно улыбнулся. Краткий миг растянулся в вечность. Улыбка угасла. Снаряд пронзил его насквозь.

Мёбиус подарил детям в лабиринте долгожданную смерть.

– Мёбиус, – прохрипел Старший Стиратель. Он не мог поверить и снова отдавал приказ: – Скорее, унеси меня.

Мёбиус подошел к нему. Сейчас он вспыхнет привычным белым светом и унесет хозяина в прошлое, где его выходят. Но он лишь наклонился к Киру:

– Вот и финал, друг мой. Я успел, ты опоздал.

Ковчег ревел. Он походил на огромную бескрылую птицу. Феникс летел с неба, чтобы больше не возродиться. Я не взяла дани. Не позволила умереть людям Ковчега, равно как и жителям Хортуса. Закрыла глаза и пожелала, чтобы они все очутились в моем родном городе, у Старого Великана. Пока я не исправлю их будущее, пусть они будут там… под крышей великого прошлого. Оставались дети-батарейки и Юи. «Простите меня, если сможете, – шепнула я им, – скоро я присоединюсь к вам».

Старший Стиратель вцепился в Мёбиуса:

– Ты… ты говорил, любовь – удел слабых…

– Мы с тобой оба слабаки, Кир.

– Зенон, – Старший Стиратель посмотрел мимо Мёбиуса, обращаясь к нему настоящим именем. Показывал в сторону, словно видел там кого-то. – Это не я. Найди меня настоящего. Я прошу, в последний раз…

Дыхание его оборвалось.

Старший Стиратель умер.

Я стояла, сжимая в руках оружие. Ствол раскалился. «Он мертв, – звучало в голове. – Мертв навсегда».

– Яра, Яра, – они звали меня вместе. Оба Зенона. Один, старший, тормошил за плечо. Второй, настоящий, откуда-то издалека, слабым голосом.

– Зенон.

Мой взгляд так и остался прикованным к мертвому телу Старшего Стирателя.

Я убила его.

Своего мучителя, вершителя судеб. Убила своего отца… пусть он никогда и не был моим отцом. Он лишь взрастил во мне то, что убило его.

– Очнись, – сказал Мёбиус, – вам пора.

Он подтащил меня к Зенону. Тот сидел возле Аниты, плечо его зацепило выстрелами Стирателей. Из уха Лидера вытекла и застыла струйка крови. Зенон закрыл ей глаза. Ясные глаза Аниты, отвлекающие от изъянов, которыми ее отметили природа и время. Могла ли я называть ее матерью, раз Старший Стиратель – мой отец?

– Я только что в очередной раз уничтожила свою семью… – прошептала я и встала на колени рядом с Анитой.

Вокруг рушился Ковчег. Наконец я совершу полет, на который так и не смогла решиться на вершине Старого Великана.

– Держи ее крепко, – командовал Мёбиус. Откуда только у него брались силы? Кожа, которую мы прилепили, сползла, обнажив сочащийся сукровицей ожог. Он вздернул меня на ноги, кинул в объятия поднявшегося Зенона. – Тебя должно хватить. Кир залатает раны. Сначала доставь ее в ложу. Ты помнишь дату и время?

– Д-да, – еле выдавил из себя Зенон.

– Я не пойду, – слабо запротестовала я. – Я останусь