Восьмой район - Алиса Аве

– Приступаем. – Мёбиус очнулся, усмехнулся и прижал палец к шее, за мочкой уха. – Ты доверяешь нам, Яра?

Мой Зенон обнял меня, в его объятиях ответить вышло легко:

– Да.

Потолок загудел, затих. В давящей тишине раздался взрыв.

– Хортусу конец!

Мёбиус действительно научился смеяться как самый настоящий злодей.

Глава 22

С высоких небес

Добро – изнанка зла.

Японская пословица

Я знала одну волшебную сказку. Папину. Том рассказал ее, когда мне было шесть. Мама уже засыпала, уставая от скрипа наших полок и перешептываний. Брат умел играть с голосом, менять высоту и звучание, казалось, будто герои забились в нашу тесную комнату. В темноте я представляла, что папа сам рассказывает ее:

– Давным-давно, когда мир был юным, солнечный свет слабым, а тьма плотной, жили на земле люди, больше походившие на животных, чем на людей. Они обладали волшебной силой, могли передвигаться по всей планете, не чувствуя усталости. А когда все же останавливались, чтобы отдохнуть, земля принималась меняться. Люди засыпали, и пока спали, поднимались и рушились горы, текла лава, раскрывались огромные трещины, вода била из-под ног. Когда сны перестали им сниться, земля приняла законченный облик, и люди-животные поднялись на небо, чтобы оттуда любоваться своим творением.

– Не хочу, чтобы горы рушились, – прошептала я с полки, – мы провалимся в трещины.

– Тогда бы засыпало шахты, – произнес Марк.

– Папа говорил, если сильно чего-то пожелать, оно может исполниться, – сказал Том.

Я свесилась со своей полки, чтобы лучше его видеть.

– Говорил, что эта сказка учит тому, что мы все связаны с миром и наши мысли способны повлиять на него.

– Яра даже на свои ноги повлиять не может, – хрюкнул Марк. – Вечно спотыкается.

– А я пожелаю не падать! – обрадовалась я.

И я в самом деле больше не падала. Даже на вершине Старого Великана, на краю раскачивающейся балки, взвешивая желание полететь вниз, я не оступилась. Сейчас, когда пол вывернуло ударной волной, капсула с Юи вздрогнула, треснула, закачалась и перевернулась, я отскочила, удержалась над раскрывающейся под ногами бездной искрящихся проводов. В соседнем зале срывались с креплений мои предшественники. Агония охватила здание от корней до верхушки.

– Ускорим процесс, – гаркнул Мёбиус, хватая меня за руку, а Зенона за шиворот.

Сильный рывок выбил воздух из груди, я задохнулась – время остановилось. Тело отяжелело, движения запаздывали и смазывались. Зенон и Мёбиус превратились в неясные пятна света, постепенно сливаясь в одно: многорукое, многоногое и говорившее вязким, давящим голосом, проникающим в голову жаром, что обрушился с потолка со вторым взрывом. Хортус складывался, как картонный домик. Огонь разрушал защитный купол. Главное здание полыхало, ветви его падали, прекрасное дерево Кира умирало. Но пламя тоже обратилось в точку, в горячий шар где-то далеко и одновременно невероятно близко. Мёбиус втянул нас в скачок, мы прыгнули не из одного времени в другое, нас размазало в небольшом отрезке, который Мёбиус прокручивал все быстрее и быстрее. Он отделился от Зенона, их буквально оторвало друг от друга, раскидало в стороны, Зенон рухнул к моим ногам, а Мёбиус бежал, оставаясь на месте. Хортус крутился вокруг нас, стеная от взрывов и разрушений, мы стояли в одной точке и в то же время перемещались.

Сказка в моей голове продолжалась:

«Верили, что и позже встречались люди, способные путешествовать на дальние расстояния, погружаясь в сон. Они перемещались из сегодня во вчера, да так далеко, что видели спящих людей-животных и то, как создавался мир. С годами подобных путешественников становилось меньше, возможно, они просились на небо к своим предкам».

Теперь я знала таких людей: одного опытного и другого, не раскрывшего силу. Я попала в папину волшебную сказку, растерявшую свое очарование. Моя сказка страшная, папа. Ты знал, что я одна из этих людей-животных. Может, пожелать, чтобы все остановилось?

– Что ты творишь? – заорал Мёбиус.

Я очнулась.

Многоцветие временного прыжка погасло, вокруг сгущался туман. Мёбиус распадался на части. Пальцы его обращались в песок, частицы уносило во тьму. Зенон дернул меня. Пламя прорвалось сквозь время, полыхало все, полыхал сам Мёбиус.

– Это не я! Это не я, – взмолилась я, отчаянно размахивая руками, – я просто захотела, чтобы все остановилось.

– Время нельзя остановить, нужно поддаваться течению! – крик Мёбиуса прорывался сквозь огонь. – Выталкивай ее, Зенон! Я прыгну следом!

Мы с Зеноном выпали перед транспортником. Хортус сверкал белизной. Вдалеке шли Стиратели, капсула с Юи проплывала рядом с ними. Я смотрела на третьего стража в шестом ряду – на себя. Замыкал шеренгу Зенон, который для той меня еще оставался Z-033.

Мёбиус вывалился мгновением позже, охваченный пламенем, покатился по земле. Зенон бросился сбивать с него огонь. Лицо и руки Мёбиуса сильно обгорели. Что я наделала?!

– Ты должна остановить лишь одно, Яра, – прошипел Мёбиус, выкашливая копоть и кровь, – сердце Старшего Стирателя. Оба… живо в транспортник… – Он кое-как встал, его вырвало. – Мы поднимаемся, Анита ждет.

– Хортус цел, – сказал Зенон.

– Ненадолго. Вы же несете взрывчатку, как я и распорядился. Сверху на пожар смотреть куда занимательнее. Мы подбросим дров в славный костер. Живо в транспортник!

Мы покидали мирный город, зная, что через час он исчезнет.

Мёбиус лег на пол, тело его периодически конвульсивно сотрясалось, он дышал поверхностно и часто. Я не могла смотреть на его обожженное тело, куски комбинезона прилипли к почерневшей плоти.

– Не смей умирать. – Зенон сорвал со стены набор первой помощи: бутылка с водой, антисептический регенерационный гель, вторая кожа – Стиратели владели минимальным количеством медикаментов. Зенон зачерпнул гель, щедро намазал руки, закрывавшие лицо, – Мёбиус стонал, смеялся и повторял, что как-то уже дрался с огнем. Зенон тихо ругался. – Без тебя ничего не получится. Мы должны знать направление.

– Глаза же у тебя видят, – выдавил Мёбиус, – смотришь и идешь. Но не бойся, я продержусь. Финал скоро… я не могу пропустить развязку этой версии.

– Ты спас нас.

– Спас? Мы летим к смерти. Оставь, это не поможет от боли.

– Почему мы падали? – спросила я у Зенона. Обращаться к Мёбиусу не позволила совесть. – Я думала, он контролирует прыжки.

– Кажется, ты нарушила временную связь.

– Ты пожелала, чтобы все остановилось, идиотка. – Ироничный тон Мёбиуса не пострадал в огне. – Что значит твое «все», не задавалась вопросом? Насколько «все» огромно?

– Ну я же не могу остановить мир! – запротестовала я.

Мёбиус снова затрясся от смеха и судорог.

– Успокойся, – попросил Зенон. – Ты делаешь себе хуже.

Мёбиус убрал одну руку