Восьмой район - Алиса Аве

Я растворилась, оставив двоих у могилы – смерть и жизнь, по сути, одно и то же. Сон, мечта, игра света и тени.

Как и говорил Старший Стиратель.

«Интересно, есть ли другие миры, свободные от страха и слез?» – мелькнула напоследок мысль девочки далеко-далеко, в будущем, в темноте общей спальни Ковчега.

– Сразу двое, потрясающе. – Мужчина на соседней скамейке не смотрел на меня. Он разглядывал закатные облака. Но обращался явно ко мне. Странный. – Один из них стандартный, не так ли?

– Не ваше дело, – огрызнулась я.

Неужели попался один из тех моралистов-отщепенцев с их лозунгами о тщательной корректуре и исключительно отстраненном вынашивании? Сейчас полно семей, где растут дети, рожденные обоими способами, а они все бурчат и бурчат.

– Не подумайте, я восхищен, правда.

Я поперхнулась. Старое кино, что Мираж настойчиво подсовывал мне для сохранения душевного равновесия, окончательно развеялось.

– Не ваше дело! – Других слов у меня не нашлось.

Хотя почему, я бы с удовольствием вылила на него поток всех известных ругательств, если бы не участвовала в программе сохранения чистого языка и чистой совести, как язвительно называл мои курсы внутренней гармонии Калеб.

Мужчина рассмеялся, громко и непринужденно. Он явно сумасшедший. Или, внезапно пронзила меня мысль, наслаждается эмоциями вместо того, чтобы ограничивать их.

Он повернулся ко мне. Улыбка продолжалась в гусиных лапках у внешних углов глаз. Далеко не старый, но весь покрытый сеткой тонких морщин, он, видимо, совсем не разделяет современной моды на омоложение. Мужчина был одет во все белое, только рубашка отличалась, бледно-салатовая, с большим карманом и вышитым на нем логотипом Perfectum.

– Вы работаете с корректором Киром? – спросила я.

Мужчина медленно кивнул.

– Я могла вас видеть в Perfectum? – Я искала точки соприкосновения.

Он кивнул еще раз.

– На какой должности?

– Кир передал вам планшет? – перебил он меня.

Я опешила. Он смотрел на меня серыми пронизывающими глазами с крошечными искрами солнца в пасмурной дымке, подался вперед, сцепив руки на колене.

– Я… о чем вы?

Сперва от удивления я действительно не поняла, о чем говорит этот ужасный тип. Но мужчина глядел уверенно, показывая, что ему известно все и даже больше.

– У него правый нижний угол отбит и в экране не хватает нескольких кристаллов, оттого текст внизу плохо читается и приходится прокручивать заранее.

Я подавилась коротким вздохом. Он говорил про небольшой, чуть вогнутый планшет, который я таскала с собой. С того дня, когда Кир вручил мне его со словами: «Любовь меняет судьбы».

Анита заплакала, заворочалась, не просыпаясь. Я схватилась за край коляски, Анита кряхтела, Кассандра лишь слегка морщила нос.

– Анита всегда требует чуть больше внимания, – непонятно почему сказала я, вскочила и пошла прочь от странного незнакомца.

Коляска поплыла рядом. Этот человек не мог знать о планшете, пусть даже он работает или работал с Киром. И все же он знал.

Он сказал непринужденно, словно сообщал прогноз погоды:

– Яра Мёрфи попросила Кира отдать вам планшет. Чтобы ее история помогла вам здесь, в прошлом, так же, как ваша помогала ей в будущем.

Анита перестала плакать, коляска остановилась раньше меня.

Мужчина продолжил:

– В каком мире и в каком отрезке времени мы бы ни оказались, жди меня каждый вечер под апельсиновым деревом. – Он говорил, а по моим щекам текли слезы, будто я никогда в жизни не посещала курсов внутренней гармонии. – Если там не будет закатов, не будет ни одного апельсина, приходи туда, куда позовет душа. Помни, это зову тебя я.

– Вы… Ты… Зенон?

Скамейка показалась мне невероятно далекой. Мужчина зарябил, задрожал и на мгновение растворился в воздухе. Я часто заморгала. Нет, он сидел, как и прежде, закинув ногу на ногу, в безукоризненной униформе сотрудника Perfectum, улыбался длинными лучами у глаз.

– Здесь меня знают как Мёбиуса.

– Мёбиус, – рассеянно повторила я, – как другого.

– Удивительно, я так легко принял имя, которое ненавидел столько лет. Я стал им? Никак не могу разобраться.

Я подошла к нему, коляска чуть толкнула меня в ногу.

– Ваши девочки прекрасны, – произнес Зенон. – Обе.

– Вы живы? – Это все, что я смогла выговорить.

– Конечно, и собираюсь пожить еще, если позволите.

– Вы не мерцаете?

– Уже давно. Знаете, жить намного проще, когда не распадаешься на атомы.

Я спятила, ну точно, спятила. Надо назначить в Мираже сеанс с психотерапевтом.

– Карен, – обратился ко мне человек, который жил в будущем, но встретился со мной в настоящем, – я обещал себе никогда не встречаться с вами. Больше из-за себя, чем из-за вас. Не хотел бередить раны. Долгое время я считал вас виновной во всем. Пусть косвенно, но все ниточки вели именно к вам. И вдруг сегодня нестерпимо захотелось нарушить обещание. Сегодня я проснулся с мыслью: «Она придет». Я думал о Яре, но знал, что имею в виду вас. Чудесный парк.

Я долго подбирала слова. Они складывались неправильно, и пальцы никак не успокаивались, перебирали край одеяльца Кассандры:

– Вы знали, что я буду здесь, потому что мы с вами уже встречались? В этом самом месте и в это время?

Он рассмеялся, и руки мои успокоились.

– Мы с вами встречались один раз. В Perfectum. Я присутствовал на процедуре корректировки, наблюдал из соседнего кабинета. Именно я принес планшет, чтобы Кир его передал. Я дополнил его историей Яры. Она наговорила ее в такой маленький черный шарик. Вы читали про подобный. Вставляется сюда, – он указал на углубление. – В Perfectum вы не обратили на меня внимания. И правильно. Я с волнением переживаю наше знакомство в первый и единственный раз, потому что будущего я не знаю вот уже почти тридцать лет. Этого времени вполне хватило, чтобы восстановить здоровье, благо медицинские технологии у вас на чрезвычайно высоком уровне, чего, увы, не скажешь об эмоциональном развитии современных людей.

Я слушала его, плавая в тумане. Голос Зенона то приближался, то отдалялся. Я видела в нем то подозрительного типа, то смутно знакомого врача из клиники по коррекции генов, то мальчишку, бегущего по длинным коридорам Ковчега, который я представляла эдаким живым кишечником. Жуткая ассоциация.

– А Яра? – осенило меня. – Что с ней? Где она?

– Яра выполнила свой долг. – Зенон привстал, заглянул в коляску, в отделение Аниты. – Вот он, сопит мирно и спокойно. И я надеюсь, все так и останется. Мирно и спокойно.

– Это не может быть правдой, – я прокручивала дурацкую фразу вновь и вновь на все лады, –