Завоевание Антарктики по воздуху - Ричард Эвелин Бэрд

старику-солнцу была отдана, когда мы разрыли снег с крыши собачьего туннеля и открыли в нем вентиляторы; навстречу свету и воздуху послышалась дикая смесь лая и воя.

Наступил сентябрь, и благодаря солнечному свету холод немного убавился. С 31 августа по 4 сентября включительно наблюдались соответственно следующие температуры ниже нуля – 40°, 51°, 54°, 44°.

Когда наш термометр показывал 51° ниже нуля, мы справились о температуре в Нью-Йорке. Там было 35° выше нуля, то есть между нашими двумя температурами была разница в 86 градусов. Удивительно, как человеческий организм может приспособляться.

20 августа солнце было видно с радиобашни

Сентябрь окончился метелью, и когда мы подсчитали данные температур за сентябрь, средняя температура оказалась 42° ниже нуля, на 10° холоднее средней температуры, отмеченной Амундсеном за тот же месяц. Наша средняя температура за август была 33° ниже нуля, а у Амундсена – 45°, на 12° ниже нашей. В июле, по нашим записям, средняя была 42,5°, а по наблюдениям Амундсена – только 36,5°.

Сани для геологической партии

Во время этого холода мы продолжали работать – делали и чинили сани, укладывали припасы и инструменты для поездки на собаках геологической и вспомогательной партии, которые должны были отправиться на юг.

Возвращение солнца было отпраздновано

Первой отправлялась вспомогательная партия, которая должна была пройти полпути до гор и там сложить запас пищи для следующей за ней геологической партией.

Вспомогательная партия облегчила геологическую, избавив ее от обязанности везти груз, который мог бы ослабить собак и препятствовал научной работе. Эта партия устроила склады пищи по пути на расстоянии 80 км один от другого и проложила путь по опасной местности, испещренной расселинами.

База у подножья гор

Геологическая партия шла по следу на юг к 81°45′, она также устроила склады по Гровеноровской тропе и основала базу у подножия гор.

Эта база служила штаб-квартирой для геологической партии во время ее работы в горах, а также в случае необходимости, она могла служить аэропланной базой во время нашего исследовательского полета к Южному полюсу.

Наш путь лежал по прямой линии к леднику Аксель Гейберг, немного восточнее пути, которым шел Амундсен.

Передний на лыжах

15 октября 1929 г. ряд саней, запряженных собаками, отправился через первый откос барьера южнее Китовой бухты.

Волнистая снежная равнина, ведущая к обширной ледяной пустыне, была отражена нежным розовым цветом, который пересекали пурпурные тени. Солнце сияло над западным горизонтом; на востоке медленно двигался месяц, подобный привидению.

Впереди саней шел человек на лыжах. При трудных переходах он прикреплял себя веревкой к кому-нибудь из следовавших позади его. На его обязанности было следить за расселинами и прокладывать прямой путь.

Около собак бежали погонщики, тоже на лыжах. Сани были низки, с загнутыми концами и соединены по двое для более равномерного распределения груза, который был упакован в прямоугольные тюки, называемые танками и прикрепленные к саням ремнями. Эти танки предохраняли груз от снега, и в случае, если сани опрокидывались, их можно было поднять, не отвязывая груза.

Через каждые полмили навигатором ставился оранжевый флаг на бамбуковой палке, чтобы те, которые должны были ехать позднее, могли видеть след. Мы нашли по опыту, что оранжевый цвет лучше всякого другого выделяется на снегу. Хорошая отметка следа уменьшала риск и сберегала время при обратном пути.

На остановках как в полдень, так и ночных воздвигались снежные валы, на вершину которых ставились флаги.

От людей и собак на холодном ветру шел пар. О собаках следует также упомянуть. Они тянули изо всех сил, почти ложась на живот и высунув языки. Люди тащили, напрягая мускулы и нервы и выполняя самую тяжелую работу, которую я когда-либо знал. Каждые полчаса была небольшая остановка для отдыха, а затем медленно, с трудом шли дальше. Было страшно холодно. Обыкновенно не многие знают, что чем холоднее, тем езда и ходьба становятся труднее. При температуре 45° ниже нуля снег действует на полозья, как песок.

Полозья проламывали корку и попадали на твердый снег, который они тоже продавливали. Лежащий под этим слоем зернистый, похожий на песок снег тормозил полозья саней. Местами сани опрокидывались и их приходилось поднимать. Иногда люди перепрыгивали на лыжах через небольшие препятствия; после такого прыжка лыжи крепко прилипали к снегу, благодаря чему прыгавшие падали на лицо.

В первый день было сделано 14,5 километров во второй – 16, а в третий – только 11.

«зеленый луч» при солнечном закате

Вернувшись в лагерь, мы увидели зеленый луч. Это явление обычно наблюдается в тропиках, где солнце быстро опускается под горизонт. Благодаря атмосферическому преломлению свет исчезает в порядке преломляемости лучей. Красные лучи преломляются всего меньше, а потому исчезают первыми; затем идут зеленые и наконец синие.

Здесь движение солнца вниз продолжительнее; последние лучи мерцают над краем преграды по мере движения его к востоку, появляясь, исчезая и снова появляясь из-за поверхности преграды.

Вследствие этого здесь происходит ряд солнечных закатов. «Зеленое солнце», как наши товарищи называли его, длилось 35 минут. Это явление вызывается особыми антарктическими атмосферическими условиями.

НА дрожащих крышах черных расселин

Мы с тревогой ожидали известий от вспомогательной партии об ее приключениях на холмистой, изрезанной расселинами местности вблизи Депо № 4, отстоящем от нас на 320 километр. Амундсен, возвращавшийся по этой местности, названной им «Западной», описал, что она изрыта зияющими пропастями такой глубины, что в них могла бы поместиться вся его партия, и предательскими ямами, спрятанными за рифами.

Наши товарищи, связавшись между собою веревками, собирались прокладывать себе путь через эти ловушки. Они были готовы тянуть сани альпийскими веревками, если бы сани провалились в пропасть.

28 октября де Ганал сообщил по радио: «К югу от 81° широты на вершине холма, идущего на восток и на запад, показался ряд бугорков, зубчатых вершин и волнообразных куполов».

«Когда мы прошли восемь километров, Бернт, идущий во главе перевязанного веревками каравана, остановил свои сани. Собаки его оказались на крыше, простирающейся над круглой ямой в 15 метров диаметром.»

«Крепко перевязанные веревками, мы решили сделать рекогносцировку пешком. Вскоре оказалось, что поперек нашего пути лежат расселины, в большинстве закрытые крышей.

Балчен, сойдя с саней, ступил в трещину, в которую он погрузился до талии. Его вытащили, но через несколько минут он попал