Завоевание Антарктики по воздуху - Ричард Эвелин Бэрд

19 ноября мы совершили полет для закладки базы. Это являлось необходимым подготовительным шагом для полярного полета. В полярных странах рискованно опускаться вне базы. С высоты трудно судить о поверхности, покрытой снегом, и можно легко ошибиться, приняв неровное поле для спуска за гладкое. Между тем подобная ошибка могла бы повести к поломке аэроплана, а в таком случае экспедиции пришлось бы отказаться от всяких дальнейших полетов. Взявши с собою Мак-Кинлея с его местнофотографическрм прибором, мы не могли лететь к полюсу и обратно без остановки. Безостановочный полет был бы возможен без Мак-Кинлея, но он сам и его снаряжение, составлявшие значительный вес, мешали это сделать.

С самого начала возник вопрос, сможем ли мы держать курс совершенно прямо к леднику Акселя Гейберга, отстоящему на 700 километров. Мы знали, что нам трудно будет узнать горы по описанию Амундсена, прежде всего потому что по соседству много других высоких гор. К тому же Амундсен видел их с земли, а с воздуха они могли иметь совершенно другой вид.

Разогревание мотора для полета

Во время полета Мак-Кинлей снимал своим аппаратом каждый сантиметр дороги, идущей вдоль Гросвеноровской тропы. На расстоянии 240 километров от базы мы пролетели над опасной, испещренной расщелинами местностью, через которую пришлось проходить сначала вспомогательной, а потом геологической партии. Мы видели расставленные оранжевые флаги, которыми была отмечена извилистая тропа среди расщелин и ям. Лишь снимки, сделанные специальной камерой, могли дать понятие о хаотической массе пропастей с ледяными глыбами по концам, веерообразных расселинах и предательских ледяных мостах.

Громадная галерея гор

Скоро по правую сторону от нас мы увидели горы. Мы считали, что можем видеть ледник Бэрдмор, где Скотт и Шекльтон входили на плато. Позднее мы действительно увидали ледники Бэрдмор и Аксель Гайберг, представлявшие собой великолепный хребет.

Расщелины в 5 метров с высоты 1 500 метров походили на лыжные следы

Когда мы направились к горам, одна за другой стали появляться вершины. В конце концов горизонт по направлению с юго-востока на юго-запад обратился в одну громадную галле рею гор. Еще ближе мы увидели мощные ледники, выбрасывающие лед в преграду через огромные извилистые отверстия, которые служат выходами с плато вышиною в 3,2 километра, на котором лежит Южный полюс.

Никогда не видел я таких суровых гор и такой великолепной картины, но нам они казались ревнивыми защитниками, охраняющими одиночество полюса.

Мак-Кинлей сфотографировал еще много новых вершин. Мы летели насколько возможно точно по нашему солнечному компасу, желая обязательно попасть прямо на ледник Аксель Гейберг.

По всем направлениям были разбросаны колоссальные горы, но так как мы не узнавали ни одной из них, то нам пришлось всецело довериться компасу. Если взятый курс был правилен, ледник Аксель Гейберг и гора Нансен должны были находиться перед нами. Перед горой, принятой нами за гору Нансена, появилась другая, более низкая, с прекрасными, стекающими по ней ледниками. Мы решили попробовать спуститься у ее подошвы.

Серьезный момент

Это был один из величайших моментов, от него зависел успех экспедиции. Это был риск, на который исследователь должен иногда решиться, чтобы победить. Мы выбрали самое гладкое место для спуска.

Я дал знак Дину Смиту опуститься. Мы предварительно сбросили четыре дымовых бомбы для определения направления ветра и высоты. Аэроплан ударился о снег и остановился.

Быстро устроили нашу маленькую базу – самую южную в мире, оставив там газолин, масло, 150 кило пищи, газолиновую печь и другое оборудование. Пища, газолин и масло могли пригодиться также для геологической партии.

При подъеме я оглянулся на базу, спрашивая себя, удастся ли нам попасть на нее снова. Будет ли она достаточно видна для того, чтобы мы могли спуститься на обратном пути с полюса.

Все двигатели внезапно останавливаются

Наши заботы еще не кончились. Не долетая 150 километров до «Маленькой Америки», мы достигли местности, которая, по описанию наших товарищей, путешествовавших на санях, была опасна и даже совершенно неподходяща для спуска.

Как раз над этой местностью моторы начали сдавать. Джюн сказал, что мало газа. Внезапно все три мотора остановились. Дин Смит был у рулевого колеса; спуск опять выпал на его долю.

Мы сильно ударились, слегка закачались и, к нашему удивлению, остановились без поломки. Казалось невероятным, чтобы мы могли благополучно опуститься в такой местности. Мы были на краю самого скверного места. Счастье оказалось на нашей стороне.

В «Маленькой Америке» тотчас узнали, что произошел вынужденный спуск, так как автоматически радиопередатчик остановился, как только машины перестали работать. Естественно, они начали беспокоиться.

Мы пробыли на льду 36 часов. По счастью мы были на пути и спустились недалеко от Гровеноровской тропы, так что полетевший к нам с газолином Балчен легко отыскал нас.

У нас были с собою газолиновые нагнетательные печи для согревания машин, а масло мы согрели на примусе. Возвращение к базе прошло без событий.

Главная научная цель полета

Я опишу лишь коротко продолжительные приготовления к полету на полюс.

Главная задача полета состояла в обследовании и наблюдении сверху всего видимого пространства между нашей базой и полюсом. Мы должны были видеть вправо и влево от себя по крайней мере на 100 километров, и несомненно на этом пространстве мы должны были увидеть что-нибудь интересное с географической точки зрения. Мы хотели зафиксировать фотографически каждый километр из всех 2 550 километров, над которыми мы должны были пролететь.

Мы предполагали делать снимки к востоку от себя по дороге к полюсу и к западу – на обратном пути. До того никто еще не делал такой длинной карты в течение одного исследовательского полета, и Мак-Кинлею пришлось выполнить этот подвиг при новых условиях. Нельзя было рассчитывать на вполне точный обзор, но даже те мозаичные фотографические карты, которые мы хотели получить, должны были представлять большую научную ценность.

Метеорологические наблюдения

Камера была пропущена через отверстия, имеющиеся по обеим сторонам аэроплана, и защищена прикрепленным вокруг нее холстом. Наш, весь металлический трехмоторный фордовский моноплан «Флойд-Бенетт», исключая некоторые специальные соединения и части, весь был сделан из дюралюминия. Каюта пилота была окружена стеклянными стенами и устроена так, что в ней могли сидеть двое для наблюдения с обеих сторон.