«Любимые, ждите! Я вернусь…». Фронтовые письма 1941–1945 гг. - Нина Константиновна Петрова

Ксана, мне приходиться работать днем и ночью. Некоторые наши части находятся на переднем крае, другие подальше от него, третьи километрах в восьми от передовой. И вот днем работаю в тех, что подальше от переднего края, а ночью на переднем крае. За вчерашнюю и сегодняшнюю ночь спал всего два с половиной час. Поэтому сегодня лег в 11 часов утра, а встал к обеду в 4 часа дня. Говорят, что меня два раза будили, но толку не добились. Этой ночью вручал в частях комсомольские билеты, принятым в комсомол. Делается это у нас сейчас не так как в райкоме комсомола. На машине далеко не уедешь, и приходится во время боев машину жалеть больше чем себя, и в пределах действительного артиллерийского и минометного обстрела двигаться только на своих двоих. Вчера выдал два билета прямо в танке, потому что в это время шел обстрел наших позиций, два билета выдал автоматчикам, охранявшим танки, прямо под танками, и несколько билетов выдал нашим стрелкам, минометчикам прямо на переднем крае, в блиндаже. Когда шел туда и обратно, фриц производил обстрел наших позиций тяжелой артиллерией (калибр 202 мм). При первых прошумевших «чушках» пришлось пригибаться, а затем, когда увидел, где разрывы, пошел свободнее. Не первый раз эта история, но каждый раз неприятно становится, когда поблизости рвется. Потом прилетели наши «кукурузники» и фриц вынужден был замолчать. Дважды пели «Катюши».

Такие-то мои дела.

…Подумай только – быть в таких жарких боях, в боях, где фрицу крепко дали. Я могу гордиться тем, что я участник Сталинградских боев и участник этих боев. Вообще-то нам и впредь придется бывать в самых жарких местах. Уж такое наше дело, – то сидишь в тылу и выжидаешь, то сразу попадаешь на самый тяжелый участок. Это будет потому, что наше дело такое, а также и потому, что нами командует лучший генерал танковых войск Красной армии.

Ксана, я гадать не люблю, а стараюсь делать так, как сам считаю нужным и как хочу. Ты сама знаешь – «кто хочет, тот добьется, кто ищет, тот всегда найдет». Поэтому каждый раз предпочитаю не гадать, а действовать… Саша.

14.07.1943 г. Добрый вечер, милая Ксана!

Сегодня день был на нашем участке таким же спокойным как и вчера. Фриц, убедившись, что мы не отойдем, прекратил атаки, против наших боевых порядков. Наверное попробует теперь прощупать оборону на другом участке… Думаю, что мы и туда поспеем, если будет необходимость. Этот день у меня также знаменателен: получил свою вторую награду, на этот раз на левую сторону груди – медаль «За оборону Сталинграда».

Сейчас в перерыве между боями ребята наши веселятся, поют, танцуют. Возможность есть, желание тоже, многие получили сегодня за эти бои ордена и медали, и медали за Сталинград.

Ксана, только что пришел начальник и сказал, что обстановка требует, чтобы я пошел немедленно отдыхать. Значит что-то будет…

Саша.

20.07.1943 г. …Сейчас же у нас самая горячая, самая рабочая пора. У нас такая специфическая особенность – или сидим в тылу (как это было с марта по 5 июля) или участвуем в самых горячих делах. Так было и под Воронежем и под Сталинградом в прошлом году, такое же положение и в этом году. В этом году воевать намного веселее, чем в прошлом (о 1941 и говорить нечего).

Все идет более организованно, хотя еще много недостатков. Чувствуем себя гораздо увереннее, чем когда-либо. Наша авиация проявляет такую активность, какой я еще никогда не видел. Правда с 5 по 9 июля «Юнкерсы» и «Хейнкели» не давали головы поднять, наши появлялись редко. А когда и появлялись то малыми группами и «Фоккеры» их заклевывали. Сейчас же наши ходят группами по 20–30 самолетов. Иногда в течение получаса над головой появится до 150–200 наших самолетов. Это хорошо, но еще не совсем. Наши прилетят, отбомбят и улетят за какие-нибудь 10 минут. А фриц как прилетит, то улетает не скоро. Круга два сделает прежде, чем начать бомбежку. Бомбит не с одного захода, сбрасывает постепенно – круга за 3–4. Потом сперва покружится, чтобы посмотреть на результаты, а иногда для разнообразия и из пулеметов саданет. Но уж если припекает огонь зенитной артиллерии, то или смывается, или весь груз сбрасывает в один прием. Один «Хейнкель» сбросил сразу 32 бомбы среднего калибра. Зенитчики все же молодцы. Они сбивают больше, чем истребители.

Я тебе писал, наверное, о случае когда зенитные батареи однажды над нашими головами сбили сразу все звено (3 самолета) «Юнкерсов‑88». Наших «ястребков» мы в первые дни называли презрительно «чижиками». Появятся где-нибудь в сторонке, полетают и смоются. А если близко подберутся, то, как часы врежутся от огня «Фоккеров» в землю. Сейчас же называем их «соколиками». Ходят партиями по 8—10 штук и фриц не вылезет. Приятная картина, приятный гул.

Ксана, ты, может быть, удивляешься уже, что я так распространяюсь, пишу такое большое письмо, находясь на фронте. Удивляться нечему. Сегодня наша часть ведет бой, но я нахожусь от нее километрах в 15, в тыловых подразделениях нашей части. Выполняю одно задание. Дело сделал, потом отдохнул. Отоспался за прошлые дни. Теперь же принялся составлять «конспекты на родину».

Вообще, наша часть очень подвижная. С 5‑го числа переменили 7 мест-стоянок. Передвигаемся вдоль линии фронта и в глубину. По примерным подсчетам, я сделал за эти пятнадцать дней около 300 километров на машинах, не принимая в счет движения на 11 номере. Ездил и на мотоцикле, и на «эмке», и на «виллисе», на самых разнообразных грузовых машинах, на боевой машине. Нам, работникам политотдела, приходится бывать во всех частях, поэтому на месте не сидим, даже в те минуты, когда части не местах.

У меня с делами положение не плохо. Раньше во время боев работа как организационная, как и партийная затихала. Сейчас же ничего подобного нет! Работаем с еще большей энергией и дела идут. Со здоровьем тоже порядок полный. Конечно похудеть пришлось, но не потому, что с питанием неладно. Питание отличное и налажено хорошо (я говорю о частях действующих, а не тыловых). Подвозят кухни утром и вечером. Вот спать меньше приходится. Днем война, а иногда и отдых, а ночью передвижение в очередной лес.

Письма получаем регулярно, как и газеты. Я получаю часто, потому что Ян и родители пишут почти каждый день. От тебя письма реже стали приходить, но я тебе на