Мирослав – князь Дреговичский - Эдуард Мартинович Скобелев

себя смысла или слишком беден и горек. Пусть будет, что есть, и это радость радостей. Пусть ищут и не находят, и это радость радостей. Пусть находят и торжествуют, и это радость радостей. Ничего не придумать сверх. Алчущий ядет, уставший спит, беспокойный напрягает мысль, сильный развлекается, что еще?

Если (нас) не научает свой опыт, разве научит чюжой?

Измены и слабости присущи (людям), от них подлость, злоба и невежество; преодолети себя – долг долга, ибо кто избавит человеца, если не сам? Нескончаема борьба в душе меж боземи и злыми духами; отвергнув повсюду искати обретениа, (душа) обретет радость, позарившись на удовольствия, найдет мучения; отвергнув покой, получит отдохновение; возал-кав безмятежности, иссякнет в стонах; строя, разрушит, и лишь разрушая, построит. Мудрости не бывает много; сказавший «аз утомился под бременем мудрости моей», недалек и незряч. Повернути вспять бег солнца – разве мудрость? Опустити небо – разве мудрость? Мудрость – не пожелати больш, чем дако (человеку). Смысл – во всем, созидающем радость; кто не радуется, мертв; да не отравит смрадом благоухания живых. Некто в унынии: «Аз есмь не вечен. Какой смысл у вечности?» Но если бы (мы) были вечны, вечность лишилась бы смысла. Не подобно ли, если вопят: «Аз есмь слеп, зачем зрение людем?»

Жизнь – тень от пролетевшей птицы. Оле без смысла не быти мудрости, смысл же во всех человецех, не в одном, во времёнех, не во днях, в земле, не в селище, в бозех, не в едином. Всему (свое) назначение, и ветр не может и толкати лодью, и служити пищей. В беде являют волю: чем труднее и горш, тем тверже и возвышенней; беда открывает, каков человец; горе скажет о нем, удача и веселие промолчат. Одна смерть; и нет боли больше, нежели восприимут душа и тело, чего же трусить? Испьем и мы (свое), како испивали предки; мгновением больш, мгновением меньш – мало разницы, а честный и бесчестный – как правда и ложь; смотрит (на нас) прошлое и грядущее, ждут потомки нашей победы, а не жизни любой ценой, ждут свободы, а не рабства, хлеба, а не укора.

Мудрость – честь души, храбрость – честь сердца; мудрость – жизнь духа, неведение о смысле вещей – смерть (его). Утолишь жажду, противно будет пити; насытишься, ясти боле не станешь; натешишься веселием, мерзкими содеются лики пирующих в беззаботии; одной мудростию не переполнишься и совершенства в деле своем (так и) не достигнешь, радость ясе (от них) во всякий час; тяжкости и печали не в счет се ступени, и каждому тщися вверх; чем болып муки, тем ярче озарение; излишек же боли погубляет неотвратимо. Мудрость зиждит ся не на истине, но на справедливости и правде; мудр и малосведущий, але (лишь) многознающие в почете у бозей и человецей. Мудрость – дух рода, украшение племени; сопряжена со слезьми, но радость (от нее) беспредельна; лишь радость мудрого без горечи.

Овладети вещьми, еже не сулят прибытка.

К чему тяготы обретения (мудрости), если мудрый умирает наравне с глупым и счастие не от одной мудрости? Рассудите сами: коли бози платили бы за мудрость полегчениами судьбы, всякий бы пожелал; была бы мудрость в постижении мудрости? Вси людье за мудрость, отчего мало мудрецов? вси за правду, отчего не переводится лживый? Вси за жизнь, а умирают без числа. Не ищите причины, желание (никогда) не совпадает с исполнением и потому только бессмертно. Не внемлите безымянным с именами, не слушайте спавших во время жатвы, дремавших при поучении, скучавших в праздник, не рисковавших животом ради ближнего, не познавших своего лика. Человец – тайна, подвластная и не подвластная человецу: како величает мир, тако величает ся, како любит себя, тако и мир; злой сердцем умирает от язвы души, разоряющий дом свой первым гибнет от холода. Что покой морю? – - зацветет и затухнет; бороздят волны страстей, але знает Еолна, идеже берег.

Самообман не помогает нести ярмо. Опьянение кончается стыдом и срамом. Помогает правда, и вот она: принять, что выпало. Быти садом при дороге жизни, не дать завянути и погнити плодам, но напитать мимо идущих и страждущих – напитает судьбу. Праздноду-мы глаголют: «Округ – пустота, и без смысла; ничего не удержати и самому не удержаться». Се страх мелких и робость ничтожных; смерть – перший жезл справедливости, а преходящность вещей сообщает (им) истину и смысл. Людям не выправити замыслы бозей, но ведь (они) постигают их; в каком поколении при-идет Великий, никто не знает. Он может быть вашим сыном, ваша дщерь может стать матерью Его. Бози сказали людям: «Покажите, на что способны, сравняйтесь с нами, и откроем вам землю, еще более прекрасную». f**». Жизнь дана, дабы познавати радость и горе. Нера-. зумно искати укрылища от жизни: как бы и не жити вовсе. Нелепо хотети беды, но нелепо стремитись к одному благополучию, все подчиняя ему; «идеже не насытит радость, насытит печаль», – глаголют ильменские Письмены. Ищите себя повсюду, не бойтесь лишений, дни в лишениях лутше прозябания в достатке; а что болит сердце и покороблена душа – от приверженности суетному; коли можете выбрать, выбирайте судьбу, идеже болын запомните и менып забудете. Не твердите, что много округ бесчестных: кто из вас изнемог в борьбе с бесчестием? Честь одного сохраняет честь всех, бесчестие одного бесчестит остальных. Нет пользы для племени от пустосевов и ругателей всуе, наипаче от убедивших ся в своем совершенстве. Будьте милостивы к раскаявшимся; к злоумышленникам, чья вина доказана, снисхождения не являйте; судя одного, судите всех, но судя всех, не судите каждого. Прегрешение неискупно в жертвах покаяния; ложится в душу всякий грех и отягчает ее; бози не напомнят, люди забудут, а вы помните, что поступили не по совести, и терзайтесь. Не повторяйте ошибок; нет безошибных, мудрый же ошибается по разу на каждой ступени; мудрым присуще сшибаться, глупым – ПОВТОРЯТ!! Ошибки.

Признаюсь, дети моя, в глас божий, понятный всякому, не верю, – се уклонение заповедей и выдумка соблазкиков. В сны же верю, особно в совесть, глас Неба непрерываемый, ибо кто оставлен боземи, без совести; совести не учат, а она во всяком деле научи-тель. Вот, слышны жалобы на несвободу и стеснение, стеснен же и несвободен человец более в себе, нежели отвне. Несвободный даже более свободен, а свободный более отягощен, свобода ведь – - неуемно в беспрестанности одоление несвободы. Желает свободы благородный, а подлому довольно легких цепей. Ищите свою свободу в друзиях и единомыслах, одинокий –