О женской стыдливости - Жан-Клод Болонь

двух составных частей — необходимое условие для вынесения обвинения в правонарушении. Приходя в кинотеатр посмотреть порнографический фильм или в клуб по обмену сексуальными партнерами, клиент — если он хорошо информирован о том месте, куда он входит, — подписывает соглашение. Присутствие на пляже тоже подразумевает выполнение соответствующих негласных правил поведения.

Вместе с тем выставление напоказ своей наготы должно носить сексуальный характер: имеется в виду намерение большее, чем просто обнажение. Поскольку сексуальность не ограничивается генитальными органами, следование старой логике могло бы привести к абсурдным ситуациям: не без чувства юмора юристы спрашивали, нужно ли запретить показывать публично свой рот, поскольку он тоже может быть объектом полового акта. Следовательно, именно практика определяет границы эксгибиционизма: нейтральность рта (мы не говорим о фелляции), согласно этой логике, распространяется на все части тела, которые могут быть открыты вне их сексуальных функций. Следовательно, правонарушение состоит во взгляде другого человека, в коротком моменте удивления, перед тем как он делает выбор: либо улыбнуться, либо отвести глаза. Иначе говоря, непристойного акта — этого старого пробного камня развратных действий — больше не существует: именно тот, кто смотрит, определяет развратность того, что он видит. Отсюда — раздражение женщины, которая чувствует, что на нее кто-то смотрит: обнаженная грудь под похотливым взглядом приобретает эротическую силу — ее же она приобретает, если при нанесении солнцезащитного крема массирующие движения совершаются слишком быстро или слишком медленно.

Таким образом, невидимый покров, считавшийся когда-то естественным для женщины, связан не с ее стыдливостью, а со взглядом постороннего человека, который либо несет на себе отпечаток желания, либо нет. Последний парадокс. Непрозрачный покров (банное полотенце) свидетельствует о стыде, который мы испытываем, и это может придать эротичность взгляду другого человека. Необходимое условие прозрачности и открытости — непринужденность тела.

Стремление к открытости в результате крупных изменений в конце XX века, когда это слово стало политической концепцией (гласность), приблизило общество к созданию согласованной идеологии (правдивость.). Современному человеку больше нечего скрывать, в противном случае это уже повод подозревать его в мошенничестве или постыдных комплексах. Тонкая замена внушения чувства вины на признание вины делает искренность принципиальным критерием нравственности. Согласно официальной версии считается, что скандал по поводу сексуальной жизни президента Клинтона не разгорелся бы с такой силой, если бы он сразу признал свою вину. Дискредитация понятия стыдливости до такой степени, что люди не уверены, можно ли быть человеком современным и в то же время стыдливым, бесспорно, была подготовлена завоеваниями современной науки с ее желанием все видеть и знать.

С этих позиций становится понятен успех диссертации Норберта Элиаса «Процесс цивилизации», которую он защитил еще в 1939 году. Она приобрела известность во Франции лишь в 1973 году. Историческое разнообразие правил поведения в разных культурах подрывает веру в существование естественной стыдливости. Оно наводит на мысль о ее приобретенном в процессе исторического развития характере и допускает установление специфических норм, адаптированных практически для любой ситуации: для города или пляжа, для офиса или дома. Однако эти правила поведения, основанные на усвоенных людьми культурных нормах, становятся такими же прозрачными, почти абсолютными: приличие смогло заменить собой стыдливость только благодаря принятию ее ценностей. Оно позволило появиться новому виду стыдливости, зародыш которой мы находим в третьем взгляде по теории Кофмана, в том самом, который открывает красоту женской груди. Природу именно этого взгляда нам необходимо уточнить.

БЕЗ ПОКРОВА: РЕАБИЛИТАЦИЯ СТЫДЛИВОСТИ

После слишком резких отклонений от нормального поведения — сначала в пуританстве, а затем в обществе эксгибиционизма без границ — в наши дни мы можем констатировать, что человеческое сообщество не может долго жить без стыдливости.

Такое мнение в самом начале XXI века высказывает в своей книге «Стыдливость, основание для свободы» (2003) Моника Зельц. В то же время она осознает, какое важное значение имеет стыдливость для подтверждения мужской силы. Являясь специалистом по психоанализу, она убеждена в том, что работы Фрейда сыграли большую роль в процессе уничтожения этой «плотины».

В обществе редко так много говорили о стыдливости, как за последние полвека, в результате чего количество различных понятий, относящихся к этой проблеме, приумножилось. Противопоставление идеализированной обнаженности (nudity) и наготы повседневной (nakedness), проведенное Кеннетом Кларком в 1956 году, вдохновило Жака Лорана на создание своей концепции наготы и обнаженности в 1979 году. И подобных различий в 1990-е годы становится все больше: закрепленное законом понятие сексуального эксгибизма (1992), три концепции женского тела у Кофмана (1995), культурное и бескультурное обнажение у Гендона (1998), интимное и экстимное у Тиссерона (2001) и т. д. Женщины тоже не остаются в стороне и высказывают свои идеи. Особенно новаторскими являются работы Клод Абиб (1993), Кристоф-Жеральдин Метраль (1996), Инес Пелисье дю Роса (1997), Жозе Мораль Сенк-Мар (2002), Моники Зельц (2003). Не забудем упомянуть мнения медсестер и санитарок.

Все эти размышления, высказываемые представителями очень разных социальных сфер (юристы, социологи, психоаналитики, философы, работники медицины), приходят к одному выводу: для анализа поведения современного человека уже недостаточно понятия стыдливости-стыда. Нужна новая концепция, позволяющая дать более точное определение стыдливости, характерной для общества в настоящее время. Однако это не препятствует тому, что в силе остается и старое понятие, особенно в мужском образе мыслей, которому не часто удается выйти за рамки стыдливости-стыда. Для него не существует иного выбора, кроме как между концепцией стыдливости относительной (релятивизм) популярной в эпоху Просвещения — и стыдливости абсолютной, характерной для христианства.

Мировая история вооружила релятивизм множеством примеров. В 1939 году Норберт Элиас в своей работе «Процесс цивилизации» подчеркивает, что в процессе исторического развития человеческого общества существовало много разных стереотипов поведения. Вопрос стоит о чувствах: «Изменился ли порог того, что затрагивает наше чувство стыдливости, со времен Эразма Роттердамского, жившего в XVI веке?» Полностью соглашаясь с идеей об относительности поведения, в своей книге «История стыдливости» я напомнил о том, что чувство стыдливости проявлялось у людей во всех культурах и затрагивало разные слои общества. В 1988 году немецкий физик и философ Ганс Петер Дюер подверг резкой критике диссертацию Элиаса главным образом за то, что автор привел лишь примеры, подтверждающие правильность его теории, — это упрек в том, чего, увы, не удалось избежать и самому Дюеру. Его книга «Нагота и стыдливость», переведенная на французский язык в 1998 году, имела заслуженный успех благодаря точности аргументов и большому количеству документальных доказательств, но ход его рассуждений остался прежним. Действительно, он вновь подчеркивает старую идею о существовании стыдливости абсолютной и вечной, которая основана на чувстве стыда за свои половые органы и постороннем