Вячеслав Молотов. От революции до Перестройки. - Александр Владленович Шубин

8 сентября Молотов вернулся к дипломатической работе и принял польского посла С. Кота, который в самой теплой обстановке вручил ему копию верительных грамот. «Посол беседовал недавно с поляками, бывшими военнопленными. Они много страдали, но они горячо одобряют политику польского правительства и выражают большое желание совместно с русскими бороться против Германии»[786]. Молотов дал понять, что не только экипировку, но и вооружение для формирующейся на территории СССР польской армии нужно получить у союзников. Советскому Союзу самому не хватает.

Андрей Александрович Жданов. [РГАСПИ. Ф. 77. Оп. 1. Д. 1008. Л. 208]

29 сентября – 1 октября в Москве прошла конференция, на которой СССР представляли Молотов и Сталин, Великобританию – член кабинета У. Бивербрук, США – близкий к Гопкинсу предприниматель А. Гарриман. В первый день обсуждение объемов и характера поставок вел Сталин, Молотов внимательно слушал. В приоритете были танки, противотанковые орудия, средние бомбардировщики, зенитная артиллерия, броневые листы для танков, истребители, самолеты-разведчики, колючая проволока. Бивербрук взмолился: «Мы в своем предложении дошли до предела возможностей»[787]. Обсуждались также перспективы открытия второго фронта и даже отправки британских войск на советский фронт.

Сталин и Гарриман покритиковали послов Штейнгардта и Уманского, в ноябре оба они будут заменены. А вот Бивербрук Майского похвалил, и тот продолжит работать до 1943 года. Хотя претензии к нему у Молотова возникали, когда тот проявлял самостоятельность, рассчитывая на свой дипломатический опыт: «Посол должен обращаться со своим личным мнением к своему правительству, а не к чужому правительству. Я Вас прошу прекратить практику демонстрирования „личных мнений“. Никто из послов не позволяет себе таких вольностей»[788].

В день завершения Московской конференции 1 октября 1941 года Молотов произнес итоговую речь: «Наша конференция в несколько дней с успехом провела свою работу… При этом приходится особо отметить, что не только воюющая с нацистской Германией Англия, но и невоюющая страна – Соединенные Штаты Америки – в одинаковой мере признали как необходимость ликвидации гитлеризма, так и необходимость помочь в этих целях Советскому Союзу своими богатейшими материальными ресурсами»[789]. Действительно, агрессия тем опасна для агрессора, что ставит на сторону его жертвы гораздо большие силы, чем мог рассчитывать развязавший войну диктатор. Наращивая агрессию, он вызвал страх уже и вдали от Европы, в США. Поставки вооружений – это только начало. Период «умиротворения» ушел в прошлое. Полумеры и компромиссы с источником агрессии становились недопустимыми.

В тот же день Молотов, Гарриман и Бивербрук подписали секретный протокол с перечнем поставок, которые с ноября шли в том числе по ленд-лизу – то есть без оплаты, с обязательством вернуть лишь то имущество, которое уцелеет к концу войны. В дальнейшем Молотов и другие советские представители, опираясь на это соглашение, добивались новых договоренностей о поставках, которые были зафиксированы в Вашингтонском протоколе 6 октября 1942 года, Лондонском протоколе 19 октября 1943 года и Оттавском протоколе 17 апреля 1944 года.

Уильям А. Гарриман. 1940-е. [Из открытых источников]

Учитывая дальний путь, который даже первые поставки должны были преодолеть до места военных действий, они не могли оказать влияние на ход битвы под Москвой. Но в конечном итоге советско-американские переговоры 1941 года имели большое значение, с 1942 года поставки союзников стали серьезно экономить жизни советских солдат.

После нападения Японии на США 7 декабря 1941 года массовые поставки из США приостановились, но вскоре возобновились. Более того, 28 декабря 1941 года Рузвельт распорядился нагнать отставание к 1 апреля 1942 года. Однако войти в график тогда партнеры не смогут, протокол будет выполнен по разным категориям от 48 до 80 %. И в 1942 году Молотов отправится обеспечивать поставки лично.

Всего по ленд-лизу по американским данным США предоставили СССР 14 795 самолетов, 7056 танков, 8218 зенитных орудий, 131 600 пулеметов; Великобритания – 3384 самолета и 4292 танка; Канада – 1188 танков. СССР также получал автомобили, мотоциклы, локомотивы, вагоны, рельсы, суда, тракторы, станки, промышленное оборудование, снаряды, патроны, взрывчатые вещества, запчасти, авиационное топливо, продовольственные товары, лекарства, медь, алюминий и другое сырье. США поставляли продовольствие, что позволило с 1944 года в условиях разрушения сельского хозяйства нормально кормить армию, рабочих и служащих[790]. Вклад Молотова в обеспечение этих результатов был исключительно велик.

Пока шла конференция, 30 сентября началась битва за Москву. Прорвав советскую оборону, противник вышел 6 октября к Вязьме и окружил значительные силы четырех армий. Между немцами и Москвой сплошного фронта больше не было. Разгром Западного фронта шокировал советское руководство. Вроде бы достаточно времени было, чтобы научиться воевать, понять намерения противника и подготовить оборону. И опять Сталин отправил Молотова разбираться на фронт. Командующий Западным фронтом И. Конев вспоминал, что «его прибытие в штаб фронта, по совести говоря, только осложняло и без того трудную ситуацию»[791]. Прибывший с Молотовым А. Василевский, напротив, утверждал, что именно «пожарная команда» добилась вывода войск на Можайский рубеж. Западный и Резервный фронты объединялись под командованием Жукова, Конев стал его заместителем. Они принялись выстраивать линию обороны на новом рубеже в районе Можайска, но ее прочность была неизвестной величиной.

Утром 15 октября Сталин собрал соратников и «предложил срочно, сегодня же эвакуировать правительство и важнейшие учреждения, выдающихся политических и государственных деятелей, которые были в Москве, а также подготовить город на случай вторжения немцев. Необходимо назначить надежных людей, которые могли бы положить взрывчатку под важнейшее оборудование машиностроительных заводов и других предприятий, чтобы его не мог использовать противник в случае занятия Москвы для производства боеприпасов. Кроме того, он предложил командующему Московским военным округом генералу Артемьеву подготовить план обороны города, имея в виду удержать если не весь город, то хотя бы часть его до подхода основных резервов. Когда подойдут войска из Сибири, будет организован прорыв, и немцев вышибут из Москвы.

Сталин сказал, что правительство и иностранные посольства надо эвакуировать в Куйбышев, а наркоматы – в другие города. Он предложил Молотову и мне вызвать немедленно всех наркомов, объяснить им, что немедленно, в течение суток необходимо организовать эвакуацию всех министерств»[792], – рассказывал Микоян. Молотов сообщил иностранным миссиям, что они должны немедленно перебираться в Куйбышев. То же он сказал Димитрову: «Надо эвакуироваться. Советую еще сегодня ехать… Москву нельзя защищать, как Ленинград»[793].

Сталин оставался в Москве и должен был уехать на