Вячеслав Молотов. От революции до Перестройки. - Александр Владленович Шубин

Договорились о переводе польских частей из района Бузулука в Среднюю Азию, ближе к британскому снабжению. В феврале 1942 года армия Андерса составляла 73 тысячи человек. Это была большая сила, которая пригодилась бы на фронте, но Андерс рассчитывал на эвакуацию польской армии на территорию Британской империи. А ради отношений с союзниками Сталин и Молотов были готовы на уступки.

СССР настаивал на признании своих территориальных приобретений 1939–1940 годов, с чем Великобритания не соглашалась. Поиску решения этой проблемы будут посвящены следующие два года. Сталин и Молотов надеялись заинтересовать руководство Великобритании таким разделом Европы, на фоне которого проблема Польши будет не столь заметна. Британцы смогут поставить под свой контроль Западную Европу, создать базы в странах ее западного побережья, включая Францию, которая после войны, вероятно, станет второстепенной державой вроде Испании. От Германии предлагалось отделить Рейнскую область и, возможно, Баварию. СССР претендовал на «военный союз» – фактически протекторат над Румынией (которую предлагалось расширить за счет Венгрии) и Финляндией (у которой хотелось бы забрать Петсамо).

Владислав Сикорский. 1940-е. [Из открытых источников]

Увенчать послевоенную Европу, по замыслу Сталина и Молотова, должна была международная организация – аналог Лиги Наций, прототип будущей ООН. Ее ядром мог бы стать советско-британский союз: «…в будущей реконструированной Европе в интересах поддержания мира и порядка желательно было бы создать военный союз демократических государств, во главе которого стоял бы какой-либо совет или другой центральный орган, имеющий в своем распоряжении международную военную силу»[799].

Иден по многим пунктам согласился с партнерами: «…в послевоенной Европе ответственность за ее реконструкцию и за поддержание мира и порядка ляжет главным образом на наши два государства, совместно, конечно, с Соединенными Штатами, поскольку последние готовы будут вообще сотрудничать в этом деле»[800]. После того, как США в 1920 году уклонились от участия в Лиге Наций, и теперь нельзя было гарантировать их активного участия в послевоенных европейских делах.

Обсудили и вопрос о репарациях, сойдясь на том, что с учетом неудачного опыта 20–30-х годов, их лучше брать не в денежной, а в натуральной форме, например, станками. Иден, однако, подчеркнул, что консультации носят сугубо предварительный характер, основные вопросы придется согласовывать с США. Сталину это не понравилось. Зачем вовлекать Рузвельта в решение наших европейских дел?

Иден предложил британский проект договора, но Сталин отнесся к нему весьма скептически: «Тов. Сталин ответил, что текст, предлагаемый Иденом, очень напоминает декларацию. Наоборот, советское правительство предлагает два договора. Декларация – это алгебра, договоры – это простая практическая арифметика. Мы хотим арифметики, а не алгебры. Так как Иден в этом месте несколько двусмысленно засмеялся, то т. Сталин добавил, что из его слов не следует заключать, будто бы он относится неуважительно к алгебре. Алгебра – хорошая наука, к которой он относится с полным почтением, но сейчас, при данных конкретных обстоятельствах, мы предпочитаем арифметику»[801].

Раз теперь Иден не хочет договариваться о стратегических вопросах без США, то «алгебру» придется отложить на потом и сосредоточиться на практической «арифметике». Рузвельт был далеко, вряд ли хорошо разбирался в европейских делах, его выступления все еще напоминали речи Вильсона, сломавшего политические зубы на попытке создать конституцию мира в виде устава Лиги Наций. Зачем англичане втягивают американцев в европейские дела? Это все усложняет, так хорошо было бы договориться на двоих об организации европейских дел… Видимо, англичане с помощью американцев хотят получить перевес. Надо бы подумать, как расколоть этот новый империалистический фронт.

Сталин пробовал настаивать, «что вопрос о западной границе СССР мог бы быть разрешен немедленно». Иден твердо возразил, «что он не может дать сейчас ответ на этот вопрос… Британское правительство обещало американскому правительству консультировать с ним по всем вопросам подобного рода». Да и мнение доминионов нужно спросить.

Ну что же, Штаты так Штаты: «Тов. Сталин заметил, что он не имеет никаких возражений против информирования Соединенных Штатов о наших переговорах по данному вопросу. Наоборот, он был бы очень доволен, если бы Соединенные Штаты приняли участие в признании советской западной границы 1941 года». Иден высказал сомнение по этому поводу, однако Сталин упорствовал: «…военные цели СССР и Англии должны быть идентичны, ибо только в этом случае наш союз может быть крепок. Если у нас будут различные военные цели, не будет никакого союза»[802]. Выслушав эту угрозу, Иден обещал передать соображения советской стороны кабинету и перешел к обсуждению сугубо военных вопросов, также весьма интересных для Сталина и Молотова.

Пока Сталин и Молотов ставили на взаимовыгодное советско-британское соглашение, которое обменяет советскую границу 1941 года на широкие уступки британцам на западе Европы. Американское вмешательство в европейские вопросы тревожило. Было непонятно, что можно предложить Рузвельту взамен согласия на советские территориальные приобретения 1939–1940 годов.

Сталин и Молотов пытались вставить упоминание границ в текст договора: «Обе договаривающиеся стороны обязуются совместно работать над реконструкцией Европы после войны, с полным учетом интересов безопасности каждой из них, равно как интересов СССР в деле восстановления его границ, нарушенных гитлеровской агрессией, и в согласии с двумя принципами – не стремиться к территориальным приобретениям для себя в Европе и не вмешиваться во внутренние дела народов Европы»[803].

Иден не мог согласиться с хитрой советской формулировкой, так что подписание соглашения стало невозможным, что стороны констатировали 18 декабря. На следующий день Криппс уговаривал Молотова: «…если визит Идена будет безрезультатным, то мы сделаем шаг во вред отношениям между СССР и Великобританией. Было бы лучше, если бы Иден вообще не приезжал в СССР. Но он прибыл. Нам надо справиться с положением, которое создалось в результате присутствия в СССР британского министра иностранных дел».

Молотов, однако, стоял на своем: «Воюющие страны – Англия, СССР и США должны знать, за что каждая из них воюет. Элементарные интересы этих стран должны быть признаны. Вопрос о границах – это самый элементарный вопрос. Без того, чтобы не договориться по этому вопросу, не может быть настоящего прочного союза, а мы хотим, чтобы он был. Если этого нельзя сделать сегодня, то отложим подписание соглашения»[804].

Иден 20 декабря предложил Сталину подписать хотя бы договор о военной помощи, но Сталин настаивал, что оба договора тесно связаны между собой. Иден был обескуражен: «Зачем ему нужно было предпринимать столь длинное и сложное путешествие?»[805] Что же, в будущем подобные вояжи придется предпринимать и Молотову.

Сталин вдобавок уколол и без того расстроенного Идена, заявив, что он «несколько удивлен