Модернизация vs. война. Человек на Балканах накануне и во время Балканских войн (1912-1913) - Рашид Рашатович Субаев

Болгарию, где работал инженером и школьным учителем. В Болгарию он перебрался вместе с супругой и дочерью. В годы Второй мировой войны помогал партизанам в борьбе с гитлеровцами, затем восторженно встретил приход Красной армии, однако конкретных данных об оказываемой Пехливановым партизанам помощи, кроме краткого свидетельства его дочери, в моем распоряжении нет. В 1946 г. вышел на пенсию, поселившись на севере страны, в городе Сухиндол, но работал лектором в обществе советско-болгарской дружбы. Умер 26 марта 1955 г.

Жизненный путь полковника Пехливанова, во многом, характерен для судеб немалой части офицеров-генштабистов русской армии, но в то же время сопряжен с целым рядом уникальных событий, которые выделяют биографию Пехливанова из многих других. Пехливанов отличался незаурядными способностями к учебе, тягой к знаниям, оставил обширное письменное наследие, ряд статей и книг (как переводов других авторов, так и собственных трудов).

За исправным несением Пехливановым службы до мировой войны последовало его героическое участие в этой войне, подкреплявшееся русофильскими и антигерманскими настроениями (которые, кстати, в полной мере проявились у него и в годы Второй мировой войны). Затем наступил 1917 г. Тогда Пехливанову оказала доверие и поддержку, выдвигала на руководящие посты солдатская масса. Многие офицеры, прошедшие через схожее признание революционных солдатских масс, позднее оказались в Красной армии. Не стал исключением и Пехливанов.

Офицер добросовестно пытался понять суть нового режима, установившегося в стране. Более того, он оказал полную поддержку новой власти в деле защиты страны от германского наступления. Фактически речь шла о защите России, безотносительно ее политической системы. Именно патриотическими, антигерманскими мотивами руководствовался сам Пехливанов. Тяжелое положение семьи вынудило его осенью 1918 г. поставить личные интересы выше служебных, дезертировать из Красной армии и бежать на белый юг.

Пехливанов был далеко не единственным перебежчиком от красных к белым. Даже в сравнительно узкой корпорации генштабистов таких людей были сотни, не говоря уже об офицерстве в целом. Неопределенность идейного выбора и метания были отличительной чертой поведения офицерства в Гражданской войне. Однако к перебежчикам, бывшим военспецам, белые тоже относились с недоверием. Положение людей, которых не принимали ни в том, ни в другом лагере, было сложным, нередко трагическим. У Пехливанова оказался свой выход из этой ситуации — возвращение на родину в Болгарию, позволявшее забыть об ужасах Гражданской войны в России и избежать репрессий за измену Советской власти со стороны победивших большевиков.

Жизнь Пехливанова в Болгарии оказалась сродни пребыванию в странах рассеяния русских офицеров-эмигрантов, и облегчалась только тем, что он был у себя на родине и не ощущал языковой и культурной изоляции. Тем не менее, на военную службу он принят не был, и оказался вынужден подыскивать другие источники средств существования. Материальное положение семьи Пехливанова в первые годы после Гражданской войны было крайне неблагоприятным, но со временем жизнь нормализовалась.

Британская пресса о Балканских войнах

А. Ростович

Балканские войны стали поворотным моментом в том, как британская пресса писала о балканских государствах и народах. Выраженная туркофильская направленность, в той или иной степени превалировавшая на протяжении XIX и в начале XX в., уступила место более объективному освещению балканских реалий. Первые военные победы, одержанные союзом балканских государств над Оттоманской империей, снискали симпатию британских газет. Публиковавшиеся в них статьи, вступительные комментарии и сообщения стали в большей, чем прежде, мере отражать законные интересы балканских народов. Особую значимость репортажам английских журналистов придавало то обстоятельство, что внешнеполитический курс британского правительства находился под сильным влиянием общественного мнения (особенно с середины XIX в.) и, в первую очередь, прессы{1076}. Из всех союзников Сербия и Болгария были наиболее интересны британским газетам. Накануне конфликта на Балканах находившийся в Лондоне сербский дипломат Славко Груич сообщал об особом внимании, уделяемом Сербии местными СМИ. Он неоднократно извещал Белград о благосклонности британской печати, проявлявшейся в отсутствии как открыто антисербских, так и протурецких материалов. Груич отмечал, что все газеты соглашались с тем, что требование фундаментальных реформ в Османской империи было оправданным, что великие державы, так или иначе должны выступить гарантом их осуществления. Одновременно единодушно признавалась необходимость того, что следовало локализовать очаг войны, которая становилась все более вероятной{1077}.

С того момента, как сербская армия оказалась вовлеченной в боевые действия, ряд британских газет, включая «Daily News» и «Leader», выступали на сербской стороне. В номере от 9 октября 1912 г. была опубликована статья Гарольда Спенсера — личного друга В. Гладстона, — возлагавшего ответственность за развязывание конфликта на великие державы, в первую очередь, на Англию{1078}.

Первым британским изданием, безоговорочно поддержавшим балканские государства, стал консервативно настроенный «The Bystander». Напечатанная в номере от 9 октября 1912 г. статья «Горячее пожелание успеха народам Балкан» объясняла позицию редакции, вставшей на сторону балканских стран и выражавшей надежду, что те раз и навсегда выгонят турок из Европы в Малую Азию. Однако «The Times» и «Pall Mall Gazette» не разделяли этой точки зрения, полагая, что британскому общественному мнению следовало сохранять сдержанность, а прессе — нейтралитет. Свое мнение они обосновывали опасностью эскалации конфликта на Балканах до уровня общеевропейской войны{1079}.

Славные военные победы балканских союзников над Турцией подкрепили убежденность европейских держав в том, что поддерживать неизменность status-quo более невозможно, и что следует признать фактическое положение вещей. В Великобритании возникла парадоксальная ситуация, когда наметилось расхождение позиций правительства, с одной стороны, и, общественного мнения и прессы, с другой стороны, единодушных в том, что завоевания балканских триумфаторов должны получить признание. Такой консенсус общественности и прессы заставил кабинет принять реальное положение дел, то есть приложить усилия к тому, чтобы союзники удержали освобожденные территории. Этой тематике уделяли внимание, главным образом, «The Westminster Gazette», «Daily Telegraph», «Daily News», «Daily Mail» и «The Times», высказывавшиеся в поддержку союзников, а также за изменение status-quo и признание результатов войны. Первыми газетами, обнародовавшими тезис о невозможности сохранения status-quo на Балканах, были «The Westminster Gazette» и «Daily News». В статье «Ростки общей политики», напечатанной 15 октября 1912 г., «The Westminster Gazette» утверждала, что «прежнего положения вещей не вернуть, что общие интересы всех сторон диктуют необходимость заменить его на новую устойчивую форму правления, неважно какую»{1080}. 26 октября то же издание опубликовало статью «Великая стратегия», в которой подчеркивалось, что союзники добились окончательной победы, продемонстрировавшей, что Балканский союз оказался сильней, чем ожидалось. Автор полагал, что, «в случае победы балканских государств, принцип “Балканы балканским народам” становится единственно жизненным. Отказ от его применения делал бы мир недостижимым»{1081}. Анализируя заявление Эдуарда Грея о невозможности поддержания прежнего состояния, та