Долгие Дороги - Дэн Марко

я считал себя виновным. И в том, какую мы ошибку допустили, и к чему это в итоге приведет. Просто хотел сказать тебе. Не звучит, как опровдание, конечно. И так уже звучит слишком жалко, после всего содеянного…

– Так значит доктор отправил меня намеренно? Он знал, что ты будешь ждать? Что похитишь? – при этих словах у молодого Даниэля неприятный ком встал в горле.Он почувствовал себя преданным. Его друг и учитель всё это время манипулировал им. Неужели он действительно был так доверчив всё это время? – Но почему тогда ты не встретил меня открыто?

Старший мужчина тяжело вздохнул.

– Прости, что пришлось играть в этот глупый маскарад. Но у меня не было уверенности. Нельзя было, чтобы претеритант услышал. К тому же, как я и подозревал, тебя уже караулил тот великан Дисмаса. Нет, слишком опасно. – Он дрожащей рукой прочесал грязные волосы. – Вьятт должен был вынести последний компонент, ампулу с частью Ребис, либо спрятав её там. Так как я изначально считал, что Ребис не сможет переместиться из одного мира в другой. Однако, судя по вашей телепортации сюда – я ошибся. Я понимал, что твои коллеги из РИСИ, узнав о катастрофе только из рассказов выживших и Вьятта попытаются изучить Точку.

– Так ваш план не удался. Разве они должны были поверить доктору, после того как узнали, что здесь произошло? Почему они всё равно послали нас?

– Да, должны были поверить. Но не сделали. Алчность и тщеславие окончательно затуманили им глаза. Они были пьяны Точкой ровно так же, как и мои директора. Точно так же, как и Дисмас. Однако твои учёные смогли воссоздать Ребис из той части, что была у Уоллеса и доверились Ребис, когда те появились и поведали, что только они смогут раскрыть истинный потенциал Точки. Каким-то образом убедили отправить их и экземпляр вместе с ними на Землю с аномалией. Думали, что претеритант не солжёт им, идиоты… Вьятт оказался беспомощным, когда те прижали его. Однако, судя по всему, продолжил следовать моим указаниям, раз нашёл и уговорил тебя, вместе с этим исказив состав экземпляра ампулы первых Ребис и части Точки так, что при соединении потерянного экземпляра, обоих должна будет произойти реакция темпоральности. Разумеется, полной гарантии на такой результат у меня нет, но это лучше, чем ничего.

– Значит, даже если бы Ребис отняли у меня ампулу, у них бы ничего не получилось?

– Именно.

Им удалось подняться по лестничным пролётам вверх, чтобы выйти возле неглубокого, но очень широкого кратера, в самом центре которого отчётливо ярко, освещая свои светом, находилось то, ради чего все живые души так стремились сюда – Точка Сингулярности.

– Видишь те лучи? – сказал старший Вестерфозе, указывая в центр. – Это то, ради чего все пришли сюда. Подойти слишком близко к ней мы не сможем. Нестабильные объёмы темпоральной энергии сотрут наши с тобой тела и души, расщепят на месте. Подумать только, столь же желанное сокровище, сколь безмерно опасное.

– Значит, мы уже на месте? Это и есть моя миссия… – Последняя фраза была сказана тише, самому себе.

– Да. Но расслабляться ещё рано. Мы должны успеть добраться туда первыми, не дав Ребис или Дисмасу опередить нас.

Молодой Даниэль кивнул в ответ. Однако, в его голове был ещё один вопрос.

– А если мы встретим Дисмаса лично? Быть может нам удастся как-то убедить его, избежать конфликта?

Вергилий с недоверием посмотрел на параллельную версию себя.

– Ты не знаешь этого человека так, как знаю его я. Идеалисты всегда должны были и будут чем-то жертвовать ради себя. Проклятье Макиавелли. Либо он нас задавит на своём пути, либо мы его. Иного быть не может.

Молодой Вестерфозе был вынужден принять его слова, не смотря на презрение к убийству другого человека. Однако, здесь нет места для моральных принципов. Это должен быть вопрос жизни и смерти и никак иначе.

– Назад дороги не будет. Ты должен это понимать. – предупредил его пожилой мужчина.

– Думаю, иначе и быть не могло…

Вергилий заметил поникший тон в голосе юного учёного.

– Думай об этом, как о героическом деянии. – ответил со столь знакомым словом он, приподняв уголок рта в конце.

На мгновение, от знакомого и приятного чувства ностальгии, Даниэль сперва удивился, но потом поняв смысл сказанного, уверенно сосредоточился, глядя на блистающий, как маяк вдалеке, свет.

Оба уже намеревались пойти дальше, как вдруг по их ушам ударил звук громогласного рёва, заставившего землю дрожать. Затем послышались шум и топот, похожие на схватку. Всё это раздавалось на противоположном конце кратера в небольшом полуразрушенном фрагменте опавшего здания.

– Это та чёрная тварь. – заключил старший Вестерфозе. – Вперёд! Нельзя терять ни секунды!

Последняя битва уже началась. Им необходимо было торопиться.

…

Калеб вышел к второму подземному кратеру, проделав свой путь сквозь завалы и каменистую породу. Взрыв, после битвы двух претеритантов, оставил более глубокую дыру в земле, позволив пройти вниз к тому, за чем все стремились сюда.

Он не был впечатлен ровно обрезанным овальным гротом или ярким голубым свечением самой Точки. Созданная человечеством ошибка никогда не будет подобна Божьему творению в своей красоте и величии.

Нет, как раз наоборот, здесь терзало мерзкая холодная давящая аура чего-то неестественного для него самого. Ни холодный воздух на его горячем теле, ни абсолютная тишина не смущали его так, как тупая боль в голове.

Само это место казалось проклятым. В сознании великана то и дело всплывал образ маленького мальчика, с белой нетронутой временем и экспериментами кожей, с невинным и в то же время несчастным лицом, вечно смотрящим на него своими, теперь уже красными глазами. Образ его самого, потерянный не так и давно. Но столь же забытый, сколь и далёкий, особенно теперь.

Ему виделись эти образы, слышались в дали эти голоса, даже когда пытался отстраниться. Неужели это было подобие проклятия, посылаемое этим греховным рукотворным артефактом?

Если так оно и было – значит правда на его стороне. Он должен добраться в центр этой пропасти раньше всех. В том числе, раньше Дисмаса, игнорируя его приказ.

Но суть этого приказа, всё ещё была слишком реальна. Тем более, в данный момент…

Сделав ещё пару шагов, его беглый, раздраженный от местной атмосферы, чёрно-красный глаз заметил то, чего как ему казалось, быть здесь не может.

Беловолосый андрогинный претеритант был здесь, живой как и предупреждал его Кристобаль.

Они стояли и смотрели на него, выйдя из тени опавших руин комплекса. Их безэмоциональные и вечно спокойные золотистые глаза, похожие на холодный талый огонь, проникали