Пропавшие без вести. Хроники подлинных уголовных расследований - Алексей Ракитин

Ниже неловкой рукой был нарисован план местности, на котором можно было узнать ферму «Лонг медоу» и дороги вокруг. Жирный крест показывал место сокрытия тела Элис Парсонс.

Вот и всё! Теперь оставалось тело найти…

Разумеется, Эрл Коннелли не знал, где именно спрятан труп Эллис, и условный знак на присланной схеме был нарисован наобум. Расчёт инспектора строился на том, что Парсонс и Куприянова, узнав о получении письма с указанием тайного места, встревожатся и возникшее беспокойство подтолкнёт их к обмену мнениями. Их воображение будет подогрето тем обстоятельством, что сами они схему не увидят, им останется лишь гадать, что именно там изображено. Парсонс должен будет добиваться от Анны разъяснений того, кто именно и с какой целью рассылает странные письма, а Анна, разумеется, ничего толком объяснить не сможет. Коннелли надеялся на то, что запись доверительного обмена мнениями подельниками даст важную зацепку к пониманию того, как именно Анна Куприянова избавилась от трупа и где надлежит искать останки Элис.

При этом почти никто не догадывался о том, что полученное письмо — это всего лишь фикция и никакого трупа в указанном месте нет. Всё должно было происходить так, словно получена действительно ценная информация и в расследовании вот-вот произойдёт прорыв. Бесси Уилльямс, проживавшая в «Лонг медоу» и первой прочитавшая поступившее сообщение, стала свидетельницей тому, как на ферму начали съезжаться автомашины полиции и ФБР. Приехал, разумеется, и Коннелли, забравший у Бесси анонимное письмо. Женщина видела, как получив от Коннелли необходимые указания, «законники» стали уезжать.

Ещё до приезда инспектора на ферму Бесси позвонила Айзеку Леви и попросила того передать Уилльяму Парсонсу, что получено очередное письмо за подписью «Мэри». И подчеркнула, что в этом послании приведено место сокрытия тела Элис, так что, возможно, уже через несколько часов всё встанет на свои места. Адвокат тут же позвонил в квартиру на Корпорал-Кеннеди-стрит и передал Парсонсу услышанное от Бесси. Как несложно догадаться, после этого между любовниками действительно последовал обмен мнениями, и «прослушка» ФБР зафиксировала этот разговор от первого слова до последнего.

Парсонс продемонстрировал плохо скрытое волнение, а вот Куприянова осталась невозмутима. Стремясь успокоить своего нервного друга, женщина несколько раз повторила, что им сейчас не о чем волноваться, следует подождать, когда станут известны результаты поисков. Она напомнила, что однажды им уже рассказывали о трупе Элис Парсонс, якобы найденном в заливе Лонг-Айленд, в результате оказалось, что это сообщение ошибочно и погибшая женщина не имеет ни малейшего отношения к событиям 9 июня. Сейчас тоже не нужно спешить с выводами. В конце концов Анне удалось полностью погасить волнение Уилльяма, который согласился подождать 12 часов и посмотреть, что в конечном итоге напишут газеты.

Газеты ничего не написали, поскольку розыскная операция результата не дала. Таким образом, здравомыслие Куприяновой спутало Коннелли все карты. Надо сказать, не в первый уже раз.

Делая вечером 8 сентября доклад Директору Гуверу по телефону, инспектор Коннели высказался в том смысле, что, по его мнению, Куприянова уже довольно давно заподозрила, что с нею ведётся игра, и потому на уловки не поддаётся. Было бы, конечно, очень интересно узнать, подозревала ли Куприянова, что именно Коннелли придумал затею с анонимными письмами от имени похитителей, или же она думала, что это развлекается некий журналист или «городской сумасшедший», но ответ на этот вопрос объективно ни на что не влияет.

Впоследствии инспектор во время встречи с подозреваемыми и их адвокатами заявил, будто на письме, полученном 7 сентября, был обнаружен скрытый отпечаток пальца, но это был уже, выражаясь метафорически, выстрел вдогонку. Куприянова и Парсонс на данное сообщение никак не отреагировали и между собой его не обсуждали — они уже поняли, что письма за подписями «Пола Джонса» и «Мэри» им ничем не угрожают.

А в скором времени произошло событие, которое всеми причастными к расследованию должностными лицами рассматривалось как очень вероятное и крайне нежелательное. Речь идёт об утечке информации в прессу, причём утечке, связанной с весьма чувствительным участком расследования — письмами «похитителей». 14 сентября некий журналист по фамилии МакКоллум (McCollum) разместил в «New York Journal American» статью, в которой рассказал, что некие брат и сестра, осуществившие похищение Элис Парсонс, некоторое время назад неоднократно вступали в контакт с родственниками исчезнувшей женщины. Журналист сообщил содержание некоторых писем, впрочем, без особых деталей, видимо, он их попросту не знал. В частности, он не знал фамилии, которой пользовался «брат» [ «Джонс»], не знал объявленной причины смерти Элис [ «пневмония»] и прочих мелочей. Зато он был осведомлён об увеличении требования выплаты до 40 тыс.$, о присылке золотой броши и о том, что пресловутая «сестра» подписывалась именем «Мэри».

Эту утечку информации инспектор Коннелли счёл чрезвычайно чувствительной. С одной стороны, статью МакКоллума можно было считать очень полезной для ФБР, поскольку она отводила подозрения от Куприяновой и Парсонса, чьё поведение признавалось американской прессой чрезвычайно подозрительным, а роман осуждался всеми без исключения. Теперь же общественные подозрения, если можно так выразиться, переключались на мифических брата и сестру, которых в реальности не существовало. Это отвлечение внимания позволяло настоящим подозреваемым перевести дух и немного расслабиться, а возможное снижение самоконтроля могло очень помочь «прослушке» Бюро получить ценную информацию.

Однако у этой медали имелась и оборотная сторона. Не зная источника информированности МакКоллума, нельзя было быть уверенным в том, что в скором времени журналист не выдаст новую порцию сенсационных откровений, и вот тогда вся страна узнает, что в рассылке писем от имени похитителей упражняется высокопоставленный сотрудник Федерального Бюро расследований. И он не только рассылает письма, но подбрасывает улики, фактически их фабрикует. Если бы информация о подобных приёмах оперативной работы стала достоянием гласности, то на пенсию мог отправиться не только Эрл Коннелли, но и Эдгар Гувер.

Откровения МакКоллума вызвали вполне понятный ажиотаж в прессе, что не должно удивлять. Газетчики побежали брать интервью у всех, кто мог хоть что-то сказать о ходе расследования похищения Элис Парсонс. Разумеется, они добрались и до адвокатов Уилльяма Парсонса и Анны Куприяновой и получили от них подтверждения того, что МакКоллум в своём рассказе оказался довольно точен — украшение действительно было прислано в одном из писем, и это украшение действительно было опознано как принадлежавшее Элис. Адвокатов можно было понять, разглашение этой информации объективно работало им на пользу, поскольку обеляло их клиентов в глазах общественности.

Коннелли и Уитли приложили огромные усилия к тому, чтобы установить источник информированности МакКоллума. Может показаться невероятным, но им это удалось, и их успех весьма выразительно свидетельствует о высоком классе оперативной работы ФБР того времени.

Выяснилось, что журналист за три дня до публикации посетил офис № 30 в небоскрёбе «Rockefeller Plaza» в Нью-Йорке. Цель посещения была