Холокост. Черные страницы. Дневники жертв и палачей - Нина Сигал

осторожно спускались по лестнице с уровня улицы в лабиринт кирпичных стен, окаймлявших Весперстраат. Это было первое посещение Ребеккой памятника, который был официально открыт восемью месяцами ранее.

Мемориал Либескинда состоит из 102 163 отдельных кирпичей, на каждом из которых выгравированы имя, дата рождения и возраст жертвы на момент ее смерти. Ребекка пришла со списком из 144 имен, которые она планировала увидеть, – тех, кто носил фамилию Эммерик, а также других родственников, вступивших в брак в этой семье. И еще она набрала с собой полный карман камешков.

Жертвам нацистского геноцида было отказано в уважительном погребении, их бросали в братские могилы или сжигали в крематориях, их имена часто заменяли цифрами, вытатуированными на коже. В ходе этого процесса были осквернены еврейские традиции погребения, траура и скорби по умершим – еще одна форма нацистского отрицания человечности. Один из традиционных еврейских обычаев скорбеть заключается в том, чтобы оставлять камешки или гальку на месте захоронения. Цветы, конечно, красивы, но камни не вянут и не умирают. Некоторые верят, что эта практика помогает удержать на земле душу перед тем, как она покинет тело. Другие считают, что это способ сохранить душу усопшего рядом с теми, кто любил ушедшего от них.

В центре мемориального комплекса, между лабиринтом стен, Даниэль Либескинд создал сад белых камней, где посетители могли собирать камешки, чтобы оставить их затем под именами умерших. Я тоже набила карманы маленькими белыми камешками и последовала за Ребеккой и Рональдом сквозь извилистые стены мемориала в поисках Эммериков.

* * *

Впервые я побывала на этом месте в 2013 году, когда это была просто большая безжизненная площадь за прекрасным, полным цветов парком Весперпланцоен рядом с Эрмитажем Амстердама.

Тогда я сопровождала пережившего Холокост Жака Гришавера, председателя Нидерландского Освенцимского комитета, который предложил построить Национальный мемориал имен жертв Холокоста здесь, рядом с каналом напротив площади Йонаса Даниэля Мейера, где со сжатыми кулаками стоит статуя героического докера времен Февральской стачки.

По оценке Жака Гришавера, он потерял в ходе войны по меньшей мере пятьдесят своих голландских родственников. Ребенком он смог выжить, поскольку скрывался, и был обеспокоен нежеланием широкой общественности признать масштабы еврейской трагедии.

«Когда я разговариваю с молодежью, я пытаюсь объяснить ей, что пережил то же, что и Анна Франк, – сказал он мне тогда. – Я всегда начинаю свои рассказы и беседы именно с этого, потому что хочу донести до всех, что таких, как Анна Франк, было больше. Их было гораздо больше»{383}.

Комитет Жака Гришавера, основанный в 1956 году, пятнадцать лет выступал за установку памятника в честь всех жертв голландского Холокоста. Это привлекло внимание одного из ведущих мировых архитекторов Даниэля Либескинда, уроженца польского города Лодзь, дизайнера Еврейского музея в Берлине и мемориала Ground Zero на месте бывших башен-близнецов в Нью-Йорке.

Несмотря на то что администрация Амстердама долгое время поддерживала этот проект, Нидерландскому комитету по Освенциму было нелегко убедить общественность в необходимости памятника. Предыдущий дизайн Даниэля Либескинда для этого мемориала пришлось отменить после протестов жителей района, которые заявили, что они не хотят, чтобы, выглядывая из своих окон, им всякий раз приходилось вспоминать о «черной главе» истории страны. После этого было предложено и отправлено для утверждения столичной администрацией несколько других альтернативных площадок.

Нидерландский Освенцимский комитет под руководством Жака Гришавера тем не менее продолжал неустанно бороться за этот проект, и в конечном счете он получил все необходимые разрешения. В 2016 году городская администрация подписала окончательное соглашение, и шесть месяцев спустя Даниэль Либескинд поделился своим новым проектом мемориала площадью 1550 квадратных футов[383].

«Пора, пришло время! – сказал он. – Это очень своевременно, заняться этим следует срочно!»{384}

Перед созданием Национального мемориала имен жертв Холокоста на его месте стоял другой, на удивление нелепый памятник – «Памятник признательности еврейства». Он был установлен в 1950 году «от имени евреев Нидерландов своим защитникам» в годы оккупации. Белокаменная стена с пятью рельефами в форме надгробий, увенчанная «Звездой Давида», была задумана как «выражение благодарности за самопожертвование и солидарность евреев и граждан нееврейской национальности».

Как предположил в 1980-х годах бывший член Нидерландского Освенцимского комитета Боб Найкерк, который относился к числу выживших евреев, «Памятник признательности еврейства» был создан по «королевскому приказу» королевы Вильгельмины. Он процитировал слова королевы, якобы произнесенные ей при этом: «Неужели вы, евреи, не выразите никакой благодарности?»{385} Хотя некоторые историки считают данное утверждение сомнительным, по крайней мере несколько членов Нидерландского Освенцимского комитета понимали, что королева, возможно, стремилась тем самым получить знак признательности от выживших евреев{386}.

В стране существовало искреннее желание оставить нацистское прошлое позади и двигаться вперед как единая нация, без «расовой», религиозной или другой сегрегации. По логике вещей, если бы евреи могли проявить благодарность тем, кто пытался спасти их, или же простить и забыть прошлое, это послужило бы более широким интересам нации.

Мауриц де Хартог, руководитель Нидерландского Освенцимского комитета, член городского совета и человек, переживший Холокост, в речи перед городским советом в ноябре 1945 года выразил двойственное отношение к «Памятнику признательности еврейства». Он, в частности, заявил: «Конечно, наш народ не смог предотвратить выдворение подавляющего большинства голландских евреев из страны, из которых, к сожалению, вернулась лишь небольшая часть. Однако, добавил он, если бы не помощь голландцев, которые не относились к еврейской общине, «возможно, никто из них вообще не выжил бы»[384].

Требование к еврейским демонстрациям благодарности в послевоенную эпоху исходило не только от королевы. Историк Динке Хондиус пишет, что несколько газет опубликовали статьи, в которых предупреждали выживших или вернувшихся евреев о необходимости проявить признательность членам Движения сопротивления, чтобы не спровоцировать новую волну антисемитизма.

«Они должны постоянно помнить о том, что они должны быть благодарны. И они должны выразить эту благодарность, загладив свою вину перед теми, кто стал жертвами, защищая евреев, – говорилось в статье бывшего журнала Движения сопротивления De Patriot в июле 1945 года. – Они могут благодарить Господа, что сами не лишились своих жизней. Однако они могут потерять симпатию к себе. Ведь они не единственные, кому пришлось нелегко, и они страдали не больше других»{387}.

Однако, когда в 1950 году был открыт «Памятник признательности еврейства», крупнейшие еврейские организации, похоже, не согласились с этим. Ни один из их представителей не был среди сотен присутствовавших. Бывший тогда мэром Амстердама Арнольд д’Айли признал неловкость ситуации при открытии памятника. Он, в частности, сказал:

– Муниципалитет делает это с гордостью, но также и со стыдом, потому что Движение сопротивления на самом деле «потерпело неудачу»{388}.

В свою очередь, мэр Амстердама Фемке Халсема заявила в 2022 году: «Остается только позор»{389}.

Она руководила перемещением «Памятника признательности еврейства», чтобы освободить место для Национального мемориала имен жертв Холокоста. Вместо того чтобы убрать памятник, столичная администрация решила вернуть его на прежнее место на находящуюся неподалеку площадь Весперплейн, с необходимым разъяснением. Сопроводительный текст на памятном объекте теперь гласит: «Памятник и его история показывают, насколько сложно было смириться со Второй мировой войной и Холокостом в Нидерландах».

Тем не менее в течение многих лет это был единственный государственный памятник, который прямо упоминал о Холокосте. Впрочем, он рассказывал скорее о Движении сопротивления и героизма, чем о трагедии и утратах. Мы можем понимать такой вид поминовения как попытку смягчить вину и стыд лиц нееврейской национальности либо классифицировать это как стратегию отрицания Холокоста и «умывания рук», как это определил эксперт по антисемитизму Манфред Герстенфельд{390}. «Отрицание Холокоста влечет за собой попытку признания того, что Холокост имел место при отрицании соучастия в нем или ответственности за него конкретных групп или отдельных лиц, – писал он. – Многие страны пытались представить себя жертвами немцев и отрицали или принижали свою ответственность или ответственность своих граждан за Холокост». В любом случае «Памятник признательности еврейства» не был задуман как место скорби по погибшим или как утешение