«Любимые, ждите! Я вернусь…». Фронтовые письма 1941–1945 гг. - Нина Константиновна Петрова

Я в настоящее время учусь по-старому – хорошо. Учеба уже приходит к концу. Буду средним командиром и поеду работать по финансовой службе в часть. Так что будьте бодры и укрепляйте, Вова, трудовую дисциплину. Надо серьезно учитывать настоящую обстановку.

Красной армии требуется много всяких вещей для борьбы с врагом, а для этого всем надо хорошо работать. И так будьте здоровы и веселы.

Желаю всего хорошего в вашей жизни. Напишите от меня привет Любви Михайловне, так как мне писать некогда.

Надя и Вова – жду от вас письма.

Я Вова потерял Нюры адрес. – Напиши.

Всем крепко жму руки. Ваш Леня.

Ф. М-33. Оп. 1. Д. 132.

Краснобаев Виктор Антонович —1911 г.р. В декабре 1941 г., несмотря на бронь, добровольцем ушел на фронт. Был агитатором, политработником политотдела 58‑й гв. стрелковой дивизии. Награжден орденами Красной Звезды, Красного Знамени, Отечественной войны 1‑й степени. На подступах к г. Котбус 27 апреля 1945 г. был смертельно ранен.

30.12.1943 г. …Выдалась свободная минутка, решил использовать ее на письмо. Итак, моя судьба определилась. Еду в распоряжение начальника политуправления Белорусского фронта… Придется еще малость повоевать. Вероятно, будет повторение пройденного, опять ранение. Правда, теперь фрицам труднее будет подбить меня, я не тот, что был в 1941–1942 годах. Опыт войны немного впитал, но все же каков удел миллионов, таков и мой…

11.01.1944 г. …Принял дела и сразу влез в работу. Нахожусь в боевой обстановке. Часть заслуженная, носит звание Забайкальской. Одних Героев Советского Союза 17, а орденоносцев – не счесть. Рад, что попал в такую боевую семью. Думаю, что не подкачаю и не ударю лицом в грязь. В части работы ты меня знаешь. Буду жить работой. Вот, родная, так началась моя новая стезя в жизни. Стезя боевая…

17.02.1944 г. …Жизнь идет без изменений, в напряженной работе с людьми и над собой. Пришлось взяться за политическое самообразование. Занимаюсь! Без этого нельзя… Юлик! Получила ли мои газетные вырезки «17 отважных» и «27‑я годовщина Великого Октября?» Скажи, какое впечатление? Посылаю еще одну. Интересно твое мнение о содержании и качестве написанного…

20.02.1944 г. …Вчера получил письмо от Вани Казачка. Да такое хорошее, бодрое. Чувствуется, что у мужика дела идут неплохо и душа на месте. Все зовет к себе работать. Пишет, что место за мной забронировано по моей специальности. Не знаю только, по которой? Ведь сейчас я приобрел еще одну, даже две квалификации: и партработника, и пропагандиста. Выходит неплохо.

Получил новый зимний костюм, да такой, что здесь и одевать жалко. Здорово крепка и богата наша страна: четвертый год воюем, а здесь, на фронте, мы не испытываем ни в чем недостатка. И питают, и одевают, и обувают очень неплохо. В этом заслуга вас, тружеников тыла. И твоей работы сюда крупица вложена. Гордись! [В это время Юлия Михайловна работала директором промкомбината Военторга. Скончалась она 6 ноября 1959 г. – Н.П.].

11.03.1944 г. Здравствуй, Торуська!

Спешу ответить на твое письмо. Я очень рад, что имею таких дочерей, которые уже самостоятельно могут мне писать. Это для меня большая радость. Жизнь моя протекает так: вместе со своими товарищами бью фрицев и гансов, сколько духа хватает. Немцы бегут от нас прытко, что порой едва успеваем их догнать. Только в феврале мне с моими товарищами пришлось протопать пешком около 300 километров, чтобы догнать фрицев. Драпают они здорово. Думаю, что скоро освободим всю Украину и доберемся до своих государственных границ… Привет твоим подругам.

Крепко тебя целую. Папа…

20.03.1944 г. …Дела идут неплохо. Думаю, что скоро доберемся до границы. Вот будет триумф! [так в тексте. – Н.П.]. Погода здесь началась скверная. Перепадают дожди и дуют весенние ветры. Грязи хватает до света. Но и это неудобство стало привычным и как-то сравнительно легко переносимым. Все эти тяготы и лишения скрашиваются нашими успехами в боях с немцами и высоким наступательным порывом…

04.04.1944 г. …Жизнь пока течет терпимо. За этот день изменений особых нет Противник ведет себя относительно прилично. Тикает! Изредка пытается поплевывать минешками и цепляется за бугорки, но без толку. Наши чудо-богатыри его уловки изучили, не дают особо вольничать… Твоя вера в счастливое будущее – моя вера. Я тоже твердо уверен в том, что наступит миг, когда склонюсь над постелью детей, когда твои руки обовьют меня. Родная! Пойми, как на душе становится легко, когда чувствуешь, что ты не один, не забыт, не брошен! И война-то в таких случаях превращается в игрушку…

10.04.1944 г. …Нового у меня за этот день ничего нет. Правда, по пути с передовой угодил под огневой налет (били минометы). Но он был короткий и прошел благополучно. Я просто принял горизонтальное положение и отлежался…

17.04.1944 г. За последние дни жизнь течет страшно напряженно. Устаю здорово… Сегодня часов с 5‑ти вечера удалось малость поспать, а часика через 2 опять… Темная украинская ночь беспрерывно озаряется безрадужным сиянием, грохочет сухой гром и дождь свинцовый льется. И так, на полный день. Нового и чего-нибудь особенного ничего нет. Бои, которые сейчас идут, ничего особого не представляют. Жмем фрица, а он катится. Огрызается. Вот и все. Здесь вот уже второй день население празднует Исааку [день рождения]. Получается резкий диссонанс: война и праздник. Дико, но факт!..

Все время жду ваших писем. Как увижу почтальона, так его бедного в шоры: почему писем нет?

Перерыв! Должен идти. Вот даже 2‑х часов не прошло. Вего 20 мин. Такова война. Допишу завтра, если буду жив, здоров…

18.04.1944 г. …И жив и здоров, и отдохнуть уже успел. Дела на ять. Все чаще и чаще собираясь в кружок с братвой, гутарим о возможном скором конце всех наших мытарств. В воздухе так и носится это долгожданное время, когда по всей нашей необъятной Родине отгремит салют великой и окончательной победе.

Как водится, в таких разговорах, каждый высказывает свои мечты о будущем житье-бытье. Составляются кампании, сговариваемся, где собраться и выпить первую рюмку за Победу в мирной обстановке. Каждый, понятно, тянет к себе.

Вчера захватили одного пленного. Он, пока его вели, все время твердил: «Гитлер, капут» и, тыкая себя в грудь пальцем, продолжал: «Нихт капут». Таков пошел фриц. Он только думает о том, как бы сохранить шкуру и не вспоминает о мировом господстве.

Интересно, здесь я встретился с тем же немецким соединением, с которым дрался когда-то под Ржевом, но от него только №. А фрицы – исключительно тотальные. У них даже самолеты тотальные появились. Вчера летала какая-то холера, напоминающая первобытный Тауве. Как черепаха в воздухе. Короче говоря – конец близится…

27.04.1944 г. …Дочери,