Империя боли. Тайная история династии Саклер, успех которой обернулся трагедией для миллионов - Патрик Рэдден Киф

недопустимых практиках выдачи рецептов часто были «единичными» и «неподтвержденными», и если бы Purdue проявляла необдуманную поспешность, прекращая поставки, это могло бы создать риск недоступности препарата для легитимных пациентов, страдающих от боли. Но умалчивание в тех случаях, когда надо было что-то делать с проблемой, было весьма выгодной корпоративной политикой. По данным расследования, проведенного «Лос-Анджелес таймс»[1641], за два года, прошедшие между тем моментом, когда Мишель Ринглер, окружной менеджер Purdue, забила тревогу, и закрытием «Лейк Медикл», компания поставила этому криминальному предприятию более миллиона таблеток ОксиКонтина.

* * *

В той мере, в какой Саклеры были вынуждены что-то делать в связи с этой растущей волной трагедий и смертей, они трактовали ее как одну из бизнес-проблем, одну из ряда «трудностей», с которыми сталкивалась их компания. В 2008 году Кэти Саклер разослала штатным сотрудникам компании электронное письмо, в котором инструктировала их перечислить все эти разнообразные «трудности» и дать «числовое выражение их негативного воздействия[1642] на запланированные продажи». Purdue по-прежнему являлась ответчиком во множестве частных исков, связанных с ОксиКонтином, и тратила много денег на защиту в этих делах. Еще некоторое время после судебного процесса в Вирджинии Говард Юделл продолжал работать[1643] в компании. Но, согласившись вместе со своими соратниками и сообвиняемыми, Полом Голденхаймом и Майклом Фридманом, подписать заявление о признании вины, после чего они больше не могли работать ни в какой компании, находящейся в деловых отношениях с федеральным правительством, Юделл, в сущности, не оставил себе иного выбора, кроме как навсегда уйти из Purdue. (Он слезно жаловался на этот запрет, так же как и Голденхайм с Фридманом. Все трое[1644] даже осмелились оспаривать свое наказание в суде, но безуспешно.)

Вместо тюремного заключения осужденным назначили условный срок и по нескольку сот часов общественно полезного труда. Юделл выбрал работу с ветеранами и в итоге учредил в Коннектикуте юридическую службу[1645], которая обеспечивала ветеранское сообщество столь необходимой ему помощью. Purdue Pharma в тот период тоже выполняла определенную работу для ветеранов, организуя специальные мероприятия с врачами с целью поощрить их назначать опиоиды американским военнослужащим[1646], которые возвращались с войн в Ираке и Афганистане. Компания спонсировала издание книги «Свежие раны: руководство по обезболиванию для возвращающихся ветеранов и их семей». Ее автор, Дерек Макгиннис, бывший санитар военно-морского флота, лишился ноги в битве за Фаллуджу в 2004 году. Книга была опубликована с виду независимой организацией со сложным названием: Американское общество по борьбе с болью – Единый голос надежды и власти над болью. И только мелким шрифтом на странице с выходными данными издатели указывали на «щедрую поддержку» со стороны Purdue Pharma.

«Многие ветераны операции «Несокрушимая свобода»[1647], вероятно, видели цветы опиумного мака, – писал Макгиннис, отмечая, что это растение широко культивируется в Афганистане. – Болеутоляющие свойства опиоидов непревзойденны», – продолжал он, заверяя, что эти наркотические вещества «считаются «золотым стандартом» обезболивания». Однако, несмотря на их великолепные положительные свойства, опиоиды почему-то все еще «используются недостаточно»[1648], удивлялся автор. А что до страха перед зависимостью, который питают ветераны, то, как заверяла книга, «долгий опыт применения опиоидов[1649] показывает, что люди, к зависимости не предрасположенные, вряд ли станут зависимыми».

Говард Юделл умер от инсульта в возрасте семидесяти двух лет, в 2013 году. Женщина, которая вместе с ним основала ветеранский юридический центр, Маргарет Миддлтон, описывала его благотворительную работу как «изумительное искупление»[1650]. Но в действительности Юделл никогда не считал[1651], что должен что-то там «искупить», поскольку он лично не делал ничего плохого. После его смерти опубликованная в «Хартфорд Курант» сочувственная статья указывала, что Юделл знать ничего не знал о неблаговидном поведении компании Purdue, «которое сводилось к замечаниям[1652], сделанным горсткой рядовых торговых представителей в процессе общения с некоторыми врачами».

Саклеры разделяли это благодушное мнение о человеке, который четыре десятка лет представлял их интересы и в конечном итоге решил «пасть на свой меч» ради их семьи. Семья распорядилась переименовать небольшую юридическую библиотеку на восьмом этаже штаб-квартиры Purdue в Мемориальную библиотеку имени Говарда Юделла и в знак признания его заслуг повесить там фотопортрет Юделла во цвете лет. С точки зрения некоторых сотрудников, постоянное присутствие в здании этакого святилища в честь бывшего главного юридического советника, который был вынужден уйти на пенсию после того, как компания признала вину в преступлении федерального масштаба, подспудно перечеркивало любые банальности, которые изрекали Саклеры или их нынешняя свита из высшего руководства компании, разглагольствуя о своей приверженности делу борьбы с опиоидным кризисом. «В смысле, это же человек, который признал себя виновным. О чем это вам говорит?» – спрашивал с намеком один бывший администратор Purdue. Никуда не девшееся почтение к Говарду Юделлу много о чем говорило – в плане институциональной культуры и негласных указаний служащим компании о том, какие типы поведения считаются в ней допустимыми и недопустимыми.

Уход Юделла и его последующая смерть, казалось бы, должны были оставить в Purdue невосполнимый вакуум. Но у Саклеров был запас талантливых адвокатов, более чем готовых занять его место. Первым среди них был мужчина по имени Стюарт Бейкер. Классический корпоративный «серый человечек», Бейкер оставался почти невидимкой для внешнего мира. Но закулисно он действовал как надежный и расчетливый адвокат для Саклеров. Номинально Бейкер числился партнером в «Чедборн и Парк» (впоследствии переименованной в «Нортон Роуз Фулбрайт»), нью-йоркской юридической фирме, которая десятилетиями представляла семью и в которой был партнером поверенный Ричард Лезер, когда составлял «мушкетерское соглашение» между братьями Саклер и Биллом Фролихом. У этой фирмы была долгая история, в которой она выступала жестким адвокатом табачной индустрии. А вот Бейкер, похоже, посвящал чуть ли не все свое время представлению интересов одного конкретного клиента. Более того, у него был собственный кабинет на девятом этаже штаб-квартиры Purdue и собственный административный помощник в штате компании. Кэти Саклер однажды сказала[1653], что Бейкер служил «связным» между советом директоров и высшими руководителями Purdue. Но он также часто служил связным и между двумя ветвями семьи. На совещаниях совета директоров, который нет-нет да и скатывался до взаимных оскорблений из-за частых и резких разногласий между «стороной А» и «стороной Б», Бейкер пытался поддерживать мир, буквально вставая грудью между ссорящимися родственниками. Иногда Кэти цеплялась за какую-нибудь тему, поднятую на совете, а кузен Джонатан перебивал ее с упреком: мол, как же с тобой тяжело, замолчи уже. Бейкер спокойно пытался вернуть совещание на практические рельсы, но Кэти возражала ему:

– Нет, Стюарт. Я не думаю, что