Серго Орджоникидзе. Командарм советской промышленности - Илья Сергеевич Ратьковский

советских изданиях указывалось на естественный характер смерти Орджоникидзе в результате сердечного приступа. Традиционные материалы были размещены в «Правде» и в 1953 году, когда состоялись памятные мероприятия в Тбилиси и Кисловодске, в котором выставку в трех залах санатория им. Орджоникидзе, посвященную его деятельности, посетили за год 25 тыс. человек[1174]. Небольшая заметка «Памяти Г. К. Орджоникидзе» была размещена в «Вечерней Москве». В ней рассказывалось о московских мероприятиях, связанных с 16-летием со дня смерти Серго. Беседы, посвященные памяти Серго, были проведены в Московском инженерно-экономическом институте им. Орджоникидзе, подобная лекция-беседа состоялась и во Дворце культуры метрополитена[1175].

Версии о самоубийстве и убийстве

Первые намеки на иной характер смерти Орджоникидзе встречаются у Л. Д. Троцкого, который в своих работах, написанных в эмиграции, не упускал возможности «лягнуть» И. В. Сталина. В чрезвычайно субъективной биографии Сталина он писал: «Таинственно погиб в свое время Фрунзе, ставший после меня во главе Красной армии, таинственно погибла жена Сталина Аллилуева; об отравлении говорили в связи со смертью Орджоникидзе, затем Максима Горького: оба они выступили в защиту старых большевиков от истребления. Если Сталин не сверх-Наполеон, то он, несомненно, сверх-Борджия»[1176]. Кто говорил, а главное, кто передал Троцкому содержание этих разговоров в далекую Мексику, Троцкий не указывает. Возможно, что это было отзвуком московских слухов, в том числе и об убийстве или самоубийстве Орджоникидзе. Действительно, такие слухи отчасти фиксировались спецорганами в информационных сводках, например ленинградский научный сотрудник Тугай говорил в эти траурные дни: «Орджоникидзе, очевидно, застрелился в связи с вредительством в его наркомате, а нам сообщают, что он скоропостижно умер. Наверное, новым нарком будет Мих. Каганович. Так как он родня Сталину и тогда будет родная семейка»[1177]. Фиксируются подобные слухи и в творческой среде. Приведем ряд примеров (используя электронный ресурс «Прожито»):

Александр Соловьев, 19 февраля: «Ужасное событие. Вчера вечером на квартире застрелился Орджоникидзе. Рассказывают, что арестовали как врага народа его родственника. Он запротестовал перед т. Сталиным, сказал, что ручается за невиновность, но безрезультатно. Стал обвинять т. Сталина в произволе и беззаконии. Отказался нести за это как член Политбюро ответственность. Тов. Сталин вспылил, произошла крупная ссора. Орджоникидзе сказал, что будет решительно протестовать, и ушел. А вечером застрелился. Это очень тяжелое событие. Ведь Орджоникидзе любимец партии»[1178].

Александр Гладков, 21 февраля: «Спектаклей нынче нет — день траура. Сегодня в передовой „Правды“ говорится: „За преждевременную смерть нашего родного Серго ответственность несет трижды презренная свора троцкистских двурушников. Она нанесла его нервам и его сердцу непоправимый удар. Это ускорило роковую развязку“. Что это значит? Тут есть намек на нечто реальное. Говорили, что Орджоникидзе очень доверял Пятакову и пытался защищать его. Еще какие-то смутные слухи о родственниках, подвергшихся репрессии… Напечатано большое фото: у гроба Сталин, Ворошилов, Молотов, Каганович, Микоян, Гамарник, Полонский и Якир. Никто не смотрит на покойника, а Гамарник искоса глядит на Сталина». Он же в другом месте своих дневников: «„Фигаро“ пишет, что Орджоникидзе умер не то на заседании, не то сразу после заседания политбюро, где он безуспешно пытался защищать арестованного в Грузии своего двоюродного брата и ряд друзей-земляков. Все может быть… В передовой „Правды“ был на это намек»[1179].

Нина Покровская, 15 апреля: «Записывать слухи, может быть, и не стоило бы, но все равно. Говорят, что Орджоникидзе не умер скоропостижно, а застрелился»[1180].

Что же касается Л. Д. Троцкого, то это, воможно, было лишь следствием его критического настроя в отношении Сталина, пересказом понравившихся ему московских слухов. Так или иначе, впервые версию о насильственной смерти Орджоникидзе «запустили» Троцкий и его сторонники.

Отметим и прямо противоположное мнение по поводу смерти Орджоникидзе — о виновности в смерти Серго Троцкого и его сторонников. А. А. Жданову вскоре после похорон поступило письмо (от 25 февраля) горьковских связистов, в котором говорилось: «Григорию Константиновичу еще бы надо жить много лет, ведь он на вид был очень здоровый и жизнерадостный. Если он имел болезнь, то невольно приходит мысль, почему его должным образом не лечили, своевременно не предупредили все эти болезни, дабы тем самым продлить на несколько лет его дорогую жизнь. Андрей Александрович, нам хочется с Вами поделиться одним вопросом и мыслью, правда, быть может, для Вас на первый взгляд покажется несколько странным, но факт, а факты упрямая вещь, против не пойдешь. Почему большинство наших великих вождей тт. Ленин, Дзержинский, Куйбышев, Фрунзе, Орджоникидзе и др. умерли почти от одних и тех же болезней? Напрашивается мысль, нет ли и здесь террористических действий врагов народа антисоветск[ого] троцкистского центра — путем постепенного отравления организма наших дорогих великих вождей — через врачей, подачей ненужных лекарств, через отравления пищи и т. п. Враг коварен, он в своей преступной работе не брезгует никакими средствами, это нам показал проходивший в январе тек[ущего] 1937 года процесс над троцкистскими бандитами — реставрата[ра]ми капитализма в СССР. Ясно, что эти бандиты ускорили смерть дорогого всем нам тов. Орджоникидзе. Желая на большее время оберечь жизнь [так в оригинале] Вас — наших дорогих вождей, тт. Сталина, Молотова, Ворошилова, Кагановича и др., мы просим принять все необходимые меры предосторожности в указанных нами направлениях»[1181]. Похожее высказывание пожарного Первого ЛМИ Назарова зафиксировано в эти же дни в информационных сводках Ленинграда: «Не являлась ли смерть следствием вредительства и покушения со стороны врагов?»[1182]

Очевидно, что подобные мнения как троцкистов, так и их противников были лишь проявлением практики демонизации политических оппонентов. Вместе с тем подобный подход с указанием «виновности Сталина» и без ссылки на мнение Троцкого встречается и позднее.

Эстафету от Троцкого уже после смерти Сталина подхватил новый руководитель СССР Н. С. Хрущев. Именно с его подачи начала утверждаться новая официальная версия смерти Орджоникидзе. Выступление Никиты Сергеевича на XX партийном съезде с разоблачением культа личности Сталина сопровождалось рядом ярких примеров конфликтов Сталина с известными революционерами-большевиками. Одним из таких примеров стал Серго. Хрущев следующим образом охарактеризовал ситуацию: «Берия учинил также жестокую расправу над семьей товарища Орджоникидзе. Почему? Потому что Орджоникидзе мешал Берии в осуществлении его коварных замыслов. Берия расчищал себе путь, избавляясь от всех людей, которые могли ему мешать. Орджоникидзе всегда был против Берии, о чем он говорил Сталину. Вместо того чтобы разобраться и принять необходимые меры, Сталин допустил уничтожение брата Орджоникидзе, а самого Орджоникидзе довел до такого состояния, что последний вынужден был застрелиться»[1183].

Тем самым впервые на самом высоком партийном уровне было заявлено о самоубийстве Орджоникидзе в результате конфликта со