Гражданин Бонапарт - Николай Алексеевич Троицкий

уместно сказать о принципиальной разнице в подходах Наполеона и Александра I к использованию правительственных кадров. Если Наполеон сохранял при деле умных министров вроде Талейрана и Фуше, даже если не доверял им, то Александр самого умного из своих министров — М.М. Сперанского (единственного министра, который был умнее самого царя) — устранил, как только потерял доверие к нему, и больше не допускал к министерским постам умных чиновников, предпочитая угодливых. В Тильзите Александр не без удивления слушал рассказы Наполеона о том, как тот использовал своих соратников, «предпочитая не обращать внимания на их недостатки, чем отказываться извлекать пользу из их достоинств, лучше объездить их, чем сокрушить»[1200].

Все преемники Фуше и Талейрана — министр полиции Савари, министры иностранных дел Ж.Б. Шампаньи, Г.Б. Маре и А. Коленкур — выгодно отличались порядочностью и добросовестностью, но уступали князю Беневентскому и герцогу Отрантскому как профессионалы. Вообще из всех членов правительства времён консульства и империи вполне удовлетворял Наполеона и деловыми, и нравственными качествами, пожалуй, только бессменный министр финансов М.-М.-Ш. Годен (Л.Н. Карно и Л.Н. Даву занимали министерские посты очень недолго).

Мартин-Мишель-Шарль Годен (1756–1841) был рекомендован Наполеону главным авторитетом в области финансов третьим консулом Ш.Ф. Лебреном и оказался ещё большим «финансовым волшебником», чем сам Лебрен[1201]. Опыт финансиста был у него на зависть и соперникам, и коллегам: он ещё до революции отменно служил помощником генерального контролёра финансов, а в 1791–1795 гг. занимал должность комиссара национального казначейства. Политической активности он никогда не проявлял, но был нетерпим к нравственно нечистоплотным политикам. Поэтому дважды (в 1796 и 1798 г.) он отказывался от предложений Директории занять пост министра финансов. В брюмерианском заговоре Годен не участвовал, но 19 брюмера на заседании Совета пятисот в Сен-Клу именно он первым поддержал бонапартистов[1202].

Наполеон сразу разглядел в Годене незаменимого специалиста по руководству финансами и никогда не пожалел о своём выборе. Ведь к моменту coup d'état 18–19 брюмера государственная казна Франции была разорена. Годен прямо свидетельствовал: «20 брюмера VIII (т.е. 1799) года финансов во Франции практически не существовало»[1203]. Однако Годен, максимально используя все возможности, которые предоставил ему Наполеон, в короткий срок, как мы увидим, восстановил и упрочил благополучие страны. Наполеон высоко ценил Годена, пожаловал ему титул герцога Гаэтского и очень тепло вспоминал о нём в изгнании на острове Святой Елены: «Всё, что можно было сделать в короткое время, чтобы уничтожить злоупотребления порочного режима и вернуть уважение к кредиту и денежному обращению, министр Годен сделал. Это был администратор способный и исполнительный <…>. Всё то, что он предложил в первое же время, он затем поддерживал и развивал в течение пятнадцати лет своего разумного администрирования»[1204].

Важнейший пост министра внутренних дел Наполеон доверил своему школьному учителю, великому математику и физику академику Пьеру-Симону Лапласу, который, однако, в политике оказался настолько же неискушён, насколько умудрён был в науке. Поэтому уже 24 декабря 1799 г. Наполеон перевёл Лапласа из министров в сенаторы, хотя и сохранил к нему привычный с самого детства пиетет и одарил его позднее (в 1808 г.) графским титулом. Вместо Лапласа Наполеон поставил во главе Министерства внутренних дел своего брата Люсьена (отчасти с целью контроля — под видом сотрудничества — над ведомством Фуше), но Люсьен, претендовавший на большее, вскоре стал конфликтовать со своим могущественным братом и со всем его окружением.

Первым в эпоху консульства военным министром Французской Республики стал один из самых верных и близких соратников Наполеона генерал (будущий маршал Франции) Луи Александр Бертье. Он был уже представлен читателю в главе об Итальянской кампании 1796–1797 гг. Здесь подчеркну, что Бертье, как оценивал его (вполне справедливо) Карл Маркс, это «образец штабного офицера», «упорный и энергичный, наделённый геркулесовским здоровьем, что позволяло ему работать по восемь ночей подряд, обладавший изумительной памятью на всё, что касалось деталей военного дела, <…> быстрый в исполнении, так что на него всегда можно было положиться, аккуратный и точный, <…> живой телеграф своего начальника на поле сражения и его неутомимо пишущий автомат за рабочим столом»[1205]. Все эти качества Бертье с блеском проявит на посту начальника Генерального штаба (1805–1814 гг.), но для исполнения обязанностей военного министра ему явно недоставало силы характера. Поэтому Наполеон уже 2 апреля 1800 г. переместил Бертье из Военного министерства на должность командующего Резервной армией, а военным министром назначил знаменитого Лазара Николя Карно (1753–1823).

Карно как военный министр, конечно, был не чета ни Бертье, ни вообще кому бы то ни было. Убеждённый республиканец, бывший член революционного Конвента и Комитета общественного спасения, а в 1796–1797 гг. президент Директории, он с 1793 г. неизменно и фактически единолично руководил вооружёнными силами Республики (сформировал 14 армий и по праву заслужил от официальной пропаганды титул «Организатор победы»). После государственного переворота 18 фрюктидора (4 сентября) 1797 г., спасаясь от расправы, Карно, как мы помним, бежал в Швейцарию и больше двух лет провёл в изгнании. Сразу после 18 брюмера Наполеон вернул его во Францию и 2 апреля 1800 г. поручил ему управление Военным министерством. Однако республиканский радикализм Карно помешал его сотрудничеству с Наполеоном. Он проницательно уличит первого консула в стремлении к диктатуре и в знак протеста уже 8 октября того года подаст в отставку, а с 1802 по 1807 г., будучи членом Трибуната, возьмёт на себя смелость открыто выступать против введения и пожизненного консулата, и особенно — империи.

Правда (заглянем немного вперёд), в 1814 г. Карно сам предложит свои услуги Наполеону, получит ответственную должность министра внутренних дел и титул пэра Франции, но после «Ста дней» и вторичного отречения Наполеона будет изгнан из отечества по декрету Людовика XVIII от 24 июля 1815 г. и последние восемь лет жизни проведёт на чужбине, в Магдебурге (Пруссия).

Несмотря на скорые замены Лапласа и Бертье, Наполеон в принципе не любил менять своих министров (Карно ушёл с министерского поста по собственному желанию). Такая его «стойкость», по саркастическому замечанию Л.А. Бурьенна, «с одной стороны, дала Годену время учредить в управлении финансами порядок, никогда до него не существовавший, а с другой стороны, допустила Декре привести в беспримерное расстройство управление флотом»[1206]. Здесь Бурьенн судит так же предвзято, как и в большинстве случаев. Бессменный в 1801–1814 гг. и даже в течение всех «Ста дней» 1815 г. морской министр вице-адмирал Дени Декре (1761–1820), разумеется, не был в своём деле таким «волшебником», как Годен, но дело знал и