Белые командиры Гражданской войны - Алексей Васильевич Шишов

В «зоне своей ответственности» атаман Семенов установил свой режим с «самообеспечением» его армии и полным произволом по отношению к местному населению в партизанских районах. На станциях Маккавеево, Даурия, в троицкосавских «Красных казармах» были устроены застенки, заключенных которых ожидала смерть.

Однако исследователи считают, что большинство сведений об этом «разгуле семеновщины» относится к области слухов. В качестве примера можно привести такой случай. Присланные омским правительством инспекторы Е. Е. Яшнов и полковник-генштабист А. Н. Шелавин констатировали следующее:

«…В наших предположениях о якобы царящем в Забайкалье произволе власти было много преувеличенного. Это во-первых.

Во-вторых, виновниками даже и тех правонарушений, какие в действительности имели место, видимо, приходится считать не столько самого атамана, сколько некоторых из его подчиненных».

Наращивая свою «военную силу», атаман Г. М. Семенов создает «Броневую дивизию». Ее бронепоезда имели названия «Атаман», «Семеновец», «Грозный», «Мститель» и им подобные. Но их, даже с пушечным и пулеметным вооружением, назвать таковыми можно было только условно. Девиз семеновских бронепоездов был такой:

«Атаман Семенов – грозный мститель, беспощадный истребитель, бесстрашный усмиритель, отважный каратель и справедливый повелитель».

…Семенов начинает тайно готовить «основы своего будущего монгольского государства». В Даурии происходит съезд представителей ряда областей, населенных монголами, кроме Халхи. Атаману присваивается княжеский титул «цин-вана», то есть «светлейшего князя», «князя 1-й степени». Григорию Семенову подносятся драгоценные подарки – белый иноходец и шкура белой выдры, которая «родится раз в сто лет».

Адмирал А. В. Колчак просит у атамана всех Дальневосточных казачьих войск для начала наступления на Восточном фронте дать из своих сил хотя бы тысячу штыков, но тот отказывает Верховному правителю России даже в малой помощи. Вскоре колчаковская армия начинает отступление, не получив из своих далеких тылов ни одной сотни штыков или сабель.

Однако атаман Семенов все же «подал руку помощи», но не Колчаку, а Оренбургской белоказачьей армии атамана Дутова. Из Читы было отправлено оренбуржцам 400 винтовок с 48 000 патронов, 20 000 теплых фуфаек и ряд других предметов снаряжения.

А тем временем в Забайкалье ширилось партизанское движение, которое охватило восточную часть области. Вскоре семеновская власть распространяется только на города, полосу вдоль железнодорожной линии Верхнеудинск – Чита – Маньчжурия.

Там власть атамана «подпиралась» штыками японской пехотной дивизии, хотя официальный Токио объявил о своем позитивном нейтралитете в событиях, которые происходили в раздираемой Гражданской войной соседке-России. К слову говоря, Япония, «заинтересованная» в Забайкалье, всегда могла рассчитывать на лояльность белоказачьего атамана Григория Семенова. Если верить его мемуарам, то он считал на будущее Японию единственным верным союзником России.

4 января 1920 года адмирал Колчак подписывает, как Верховный правитель, свой последний указ о передаче верховной российской власти главнокомандующему Вооруженными силами Юга России генерал-лейтенанту А. И. Деникину. «Колчаковщина» уже осознавала близившуюся катастрофу Белой Сибири.

В этом же указе Колчак предоставляет атаману Григорию Михайловичу Семенову «всю полноту военной и гражданской власти на всей территории Российской Восточной окраины» и производит его в генерал-лейтенанты. Атаман становится главнокомандующим вооруженными силами Дальнего Востока и Иркутского военного округа.

Когда в Иркутске произошло антиколчаковское восстание, руководимое эсерами, атаман Семенов послал туда часть своих войск: сводный дивизион из трех бронепоездов под командой ротмистра К. И. Арчегова и отряд генерала Скипетрова (полк иррегулярной конницы, стрелковый батальон и телеграфная рота). Но подавить иркутское восстание им не удалось. Более того, белочехи открыли огонь по семеновцам, подходившим к Иркутску, на улицах которого шла стрельба.

Об отношении белоказачьего атамана к большевикам и сторонникам советской власти может, к примеру, говорить инструкция его порученца генерал-лейтенанта Глебова командирам семеновских воинских частей, действовавших в приграничье. Вот всего лишь два параграфа этой инструкции:

«…Параграф 4-й: Сознательные члены коммунистической партии объявляются вне закона и подлежат беспощадному уничтожению.

…Параграф 8-й: Провести несколько налетов на почтово-пассажирские поезда для добычи средств. Коммунистов расстреливать».

…После «выхода» Чехословацкого корпуса из России уже бывший Верховный правитель России адмирал Колчак был расстрелян большевиками в Иркутске на берегу Ангары и был спущен под речной лед. Колчак дал Семенову новую власть, а остатки колчаковских войск спасли атаману жизнь. Дело обстояло так.

К тому времени семеновцы держались только в юго-восточном углу Читинской области да в ряде мест Бурятии. От Иркутска на них наступала красная Восточно-Сибирская армия, с востока – партизаны Восточно-Забайкальского фронта. И тут на арене военных действий появились каппелевцы – остатки колчаковских войск, которые в зимнюю стужу совершили беспримерный 120-верстный переход по льду реки Кан, а затем по льду озера Байкал.

В Забайкалье каппелевские части (из Московской группы колчаковских войск) под общим начальством генерала Войцеховского были сведены во 2-й и 3-й корпуса, а атаманские части – в 1-й корпус. Всего – примерно 30 тысяч человек. Общее командование осталось за атаманом Г. М. Семеновым. Но каппелевцы реально ему не подчинялись, более того, к подчиненным атамана, которые имели смутное понятие о воинской дисциплине, они относились с «непониманием».

Так на свет появилась трехкорпусная белая Дальневосточная армия. Ее командующими были генерал-лейтенанты Н. А. Лохвицкий и Г. А. Вержбицкий. Всего в Дальневосточной армии числилось до 45 тысяч человек, в полевых же (действующих) частях – не более 20 тысяч штыков и сабель.

…Красное командование начало наступательную операцию против белых в Забайкалье тогда, когда 15 октября 1920 года последний эшелон японских войск покинул край. Начались ожесточенные бои, в ходе которых партизаны «Амурского фронта» заняли Читу. В итоге в конце ноября остатки каппелевцев и семеновцев перешли границу Маньчжурии, где были разоружены китайскими властями. Часть оружия сдавалась японской военной миссии.

Беженцы из Забайкалья осели в основном в полосе КВЖД и городе Харбине, где положили начало его многотысячной белой эмиграции. Сам Семенов прибыл в Приморье, где у него в приграничье (в Гродеково – станция Пограничная) имелись войска бывшего 1-го Забайкальского корпуса. Однако созданное на Дальнем Востоке Временное Приамурское правительство братьев Меркуловых отказалось исполнять распоряжения генерал-лейтенанта Г. М. Семенова.

Прибыв в мае 1921 года во Владивосток, атаман попытался было захватить там власть и создать собственные управленческие структуры. Для начала он объявил себя (в который уже раз) главнокомандующим всеми вооруженными силами Российской Восточной окраины и походным атаманом всех казачьих войск Сибири и Урала.

Но когда во Владивостоке на Соборе правителем Приамурского края и воеводой Земской рати был избран генерал М. К. Дитерихс, бывший начальник штаба Верховного правителя России адмирала Колчака, стало ясно, что Семенову на Дальнем Востоке определяющей политической фигурой больше не быть: официальный Токио лишил его политической поддержки. Атаману пришлось покинуть Приморье.

Подвели его серьезно и недавние союзники – японцы. Он отдал на сохранение начальнику японской военной миссии полковнику Р. Исомэ свой золотой запас – 2,2