Белые командиры Гражданской войны - Алексей Васильевич Шишов

тонны драгоценного металла (золотой монеты и золотого лома). По другим сведениям, 20 ящиков с золотой монетой и два с золотыми слитками. Когда атаман попытался получить назад эти сокровища, Токио вежливо отказался вернуть их владельцу. Спорить же с министрами и командованием Империи восходящего солнца белоэмигранту не приходилось.

Судьба атаманского золота осталась невыясненной до сих пор. Скромная жизнь Семенова-белоэмигранта свидетельствовала о том, что казнокрадом он не являлся. С другой стороны, «японский суд документально установил, что в декабре 1920-го Исомэ возвратил золото его законному владельцу – Правителю и Главнокомандующему Атаману Семенову».

Семенов покидает Владивосток и появляется в Шанхае. Оттуда он перебирается в Тяньцзинь. В 1922 году с согласия французского правительства выехал во Францию через Японию, Канаду и Северо-Американские Соединенные Штаты (САСШ).

В последней заокеанской стране ему не повезло. Семенов там находился два месяца под судом по иску, поданному на него со стороны ряда американских фирм за причиненный ущерб войскам САСШ в Забайкалье. Обвинялся белоказачий атаман и в действиях против американских военнослужащих, находившихся в составе экспедиционных войск Антанты в годы Гражданской войны на Дальнем Востоке. Суд оправдал Семенова, признав обвинения недоказанными.

Ему пришлось вернуться в Китай, откуда он перебирается на Японские острова. Там белоказачий генерал до 1928 года проживал в Нагасаки, а последующие два года – в Иокогаме. После этого возвратился в Маньчжурию, поселившись в местечке Какагаши близ Дайрена.

Став белоэмигрантом, атаман Г. М. Семенов не сложил оружия в борьбе против советской власти, продолжая оставаться одним из признанных вождей военной эмиграции. Возглавлял Дальневосточный союз казаков в изгнании. Симпатизировал идеологии фашизма и милитаризма. Вес его в военной части белой эмиграции в Маньчжурии оставался по-прежнему очень высок.

В 1943 году по собственной инициативе подготовил проект «Как разрешить эмигрантский вопрос в Маньчжурии и других странах Восточной Азии». Работал над мемуарами под названием «История моей борьбы с большевиками». Они были изданы в 1938 году в Харбине под названием «О себе: Воспоминания, мысли и выводы».

Вскоре после этого Семенов появился в Шанхае, предлагая Лондону через английскую разведку «сотрудничество: отмобилизовать и выставить стотысячную русско-монгольскую армию» для совместного нападения на Советский Союз. «Шанхайская миссия» белого атамана была обречена на неудачу – реанимировать Антанту ему было не суждено.

Семенов вновь сотрудничал с японским командованием в Маньчжурии (Маньчжу-Го) после того, как осенью 1931 – весной 1932 года японцы в результате «инцидента на Южно-Маньчжурской железной дороге» оккупировали северо-восточные провинции Китая. Занимался формированием белогвардейских вспомогательных воинских частей, которые на случай войны с Советским Союзом становились резервом императорской армии. Русские беженцы в Маньчжурии, в том числе казаки, принимали оружие от оккупантов для защиты своих очагов: двумя годами ранее спецотряды ГПУ прошли по их приграничным поселкам по Амуру и Уссури с огнем и мечом, уничтожая в ряде случаев население поголовно.

Когда в 1945 году СССР объявил войну Японии и войска трех советских фронтов начали стремительную наступательную операцию, атаман Г. М. Семенов был арестован органами контрразведки Красной Армии. Случилось это сразу после высадки советского воздушного десанта в Дайрене.

Долгое время в печатных изданиях ходила версия о том, что бывшего белого генерала арестовали на аэродроме города Чаньчуня, куда по ошибке (там уже находились советские войска) приземлился его самолет, пилотируемый японским летчиком.

В действительности все было гораздо проще. Семенов был арестован в местечке Какагаши в собственном доме. Известно, что он не сделал попытки скрыться, хотя такую возможность имел. Не стал белый генерал и защищаться, имея при себе оружие. При аресте ему задали вопрос, каких взглядов он придерживается. Белый атаман ответил так:

– Все тех же, что и в гражданскую войну, – за которые у вас расстреливают.

Атамана Семенова доставили в Москву, где он был казнен (повешен) 30 августа 1946 года по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР. Судебный процесс по его делу продолжался четыре дня. Исполнение приговора не стали откладывать ни на один день.

Репрессии пали на всю семеновскую семью. 23-летний сын Михаил, инвалид от рождения, был расстрелян. Младшего сына Вячеслава и дочерей – Елену, Татьяну и Елизавету отправили в концлагеря. Одна из них после попытки самоубийства закончила жизнь в сумасшедшем доме. Отец, прощаясь с детьми, сказал:

– Будьте умницами, будьте честными… Живите по-христиански… Я лишил вас родины, а теперь вот возвращаю. Наверное, ценой своей жизни…

Атаман Григорий Михайлович Семенов в отечественной истории продолжает оставаться фигурой достаточно противоречивой, которая нуждается в серьезных исследованиях. Лидер Белого движения в Забайкалье после Гражданской войны рисовался как фигура кровавая, отталкивающая. То есть он подавался как «махровый классовый враг», «белобандит» и прочее.

Даже в белоэмигрантских изданиях атамана Семенова рисовали в разных красках, что, впрочем, он вполне заслужил. А ярлыки на него навешивались самые разные, такие как «Белый большевик», «Белый хунхуз», «атаман – Соловей-разбойник»…

Но, с другой стороны, Семенов в эмигрантских изданиях смотрится в истории и другим человеком. Как это было сказано стихотворными строками в одном из белоэмигрантских журналов за 1939 год, выходившем в маньчжурском городе Харбине:

Первый, поднявший Белое знамя борьбы,

Первый, восставший против неправой судьбы,

Первый, кто в битве, будучи так одинок,

Вырвал из ножен честный казачий клинок…

Слащёв-Крымский Яков Александрович

Герой защиты белого Крыма, ставший в РККА преподавателем

У этого человека удивительная судьба в российской истории: он стал последним военным вождем, носившим проименование, или, говоря иначе, имел почетное титулование. То есть стоял последним в ряду таких прославленных полководцев Российской империи, как Румянцев-Задунайский, Потемкин-Таврический, Долгоруков-Крымский, Суворов-Рымникский, Голенищев-Кутузов-Смоленский, Дибич-Забалканский, Паскевич-Эриванский. Белый генерал известен как Слащёв-Крымский. Если первый «Крымский» «поразил в сердце» последний осколок Золотой Орды – Крымское ханство, то второй геройски не позволил красным войскам ворваться на полуостров через Перекоп (Турецкий вал).

Родиной будущего Слащёва-Крымского был столичный Санкт-Петербург. Появился он на свет в 1885 году в семье отставного полковника, служившего в лейб-гвардии Измайловском полку и рано ушедшего из жизни. Мать-вдова отдала сына не в кадетский корпус, а в реальное училище. Однако Яков Слащёв, закончив его, выбирает военное поприще, став юнкером Павловского военного училища. Учится ему было трудно по той причине, что он не получил кадетского образования. Учеба же ему давалась, чему свидетельством стало право выбора первого места службы: им стала императорская гвардия.

Молодой подпоручик, выпущенный из училища в лейб-гвардии Финляндский полк, сразу же попал, как говорится, в «боевую обстановку». Шел революционный 1905 год: полк принял участие в наведении порядка на улицах столицы. В июле 1906 года лейб-гвардейцы