Биология в фокусе. Естественные отделения университетов Российской империи (1830–1900) - Екатерина Юрьевна Жарова

подать сочинение на заданную тему не находилось, поэтому задача переносилась на следующий год. Так было в 1863/64 учебном году, когда награду за перенесенную с прошлого учебного года задачу «О печеночных мхах» получил вольный слушатель Климент Тимирязев, будущий профессор Московского университета и Сельскохозяйственного института.

Заложенная уставом 1835 г. система недопущения старения профессорской корпорации за счет ограничения срока службы профессора 25 годами на практике не работала, и многие профессора оставались в университетах сверх положенного срока часто по причине нехватки молодых преподавателей. Особенно явно это проявилось в конце 1840-х – начале 1850‑х гг., во время так называемого «мрачного семилетия», когда был наложен запрет на выезд в Европу для научных стажировок. Это был ощутимый удар по неустоявшейся системе подготовки научных кадров. В совокупности с ограничением числа студентов, запрещением вольнослушателей и увеличением платы за обучение университеты могли лишиться притока талантливых студентов. Все это привело к тому, что к середине 1850‑х гг. в университетах практически не было молодых профессоров-биологов, способных заменить собой представителей поколения, пришедшего в университеты в конце 1820-х – 1830‑е гг.

Отсутствие пополнения профессорской корпорации за счет рекрутирования выпускников естественных отделений было, вероятно, самым большим провалом и самой большой проблемой научной политики государства. Большим успехом министерства С. С. Уварова тем не менее следует считать обновление корпорации путем привлечения к научной и преподавательской работе русских профессоров или детей эмигрантов, родившихся и выросших в России. Но через двадцать лет действия университетский устав 1835 г. требовал обновления с учетом значительных изменений как в обществе, так и в научном мире.

Несмотря на негативные оценки устава 1835 г. как в дореволюционной, так и в советской историографии, современные исследователи оценивают устав 1835 г. как «переход к национальному университету под контролем и при обеспечении государства»[1097], с чем мы не можем не согласиться. Вкупе с политикой подготовки научных кадров в Профессорском институте, разделением физико-математических факультетов на отделения естественных и математических наук, увеличением числа читаемых дисциплин биологического цикла для студентов-естественников (их доля выросла с 22,2% в 1833/34 учебном году до 29% в 1850/51 учебном году, по данным Санкт-Петербургского университета[1098]), расширением кабинетов это имело огромное значение для дальнейшего успеха биологической науки в российских университетах.

Устав 1835 г., как и устав 1804 г., имел пункт о создании научных обществ, однако в университетах продолжали функционировать только общества, созданные в начале XIX в., причем деятельность их части сошла на нет еще в 1820‑е гг. Поэтому во второй четверти XIX в. крупнейшим естественно-научным обществом было Московское общество испытателей природы, членами которого были профессора-биологи всех университетов.

В этот период в России не существовало достаточного количества естественно-научных журналов на русском языке, а статьи биологической направленности публиковались время от времени в общенаучных журналах того времени. Во второй четверти XIX в. научная периодическая печать, где могли быть опубликованы статьи биологического содержания, не была многочисленной. За исключением журналов МОИП, выходивших на иностранных языках, и более-менее регулярных «Ученых записок Казанского университета», результаты исследований могли публиковаться в изданиях Академии наук, а также в таких журналах, как «Отечественные записки», «Современник», «Журнал Министерства народного просвещения», которые имели разделы, посвященные наукам. Однако журналы эти были многопрофильными, то есть содержали статьи из разных отраслей наук, а потому не могли быть полноценным «рупором» русскоязычной биологической науки. В связи с этим неудивительно, что в 1851 г. на заседании МОИП возник вопрос об издании естественно-научного журнала на русском языке.

По правилам цензуры того времени общество обратилось в министерство за «дозволением» издавать журнал. В обращении было указано, что МОИП, «чтобы более соответствовать цели своего учреждения, полагает нужным <…> издавать кроме иностранного журнала, журнал русской под именем Вестника естественных наук»[1099]. Журнал задумывался научно-популярным, статьи в котором были бы понятны всем образованным читателям, в том числе незнакомым с естествознанием. В этой связи программа журнала предполагала три отделения: переводных статей, известий об открытиях, изобретениях и других научных событиях, таких как заседания ученых обществ, путешествия, биографии ученых и некрологи, а также третье отделение с отечественной и иностранной библиографией. Именно третье отделение оказалось камнем преткновения для цензурного комитета в лице самого царя Николая I. В этой связи журнал начал выходить только в 1854 г. в составе только двух отделений (статьи и смесь). Его редактором выступил К. Ф. Рулье, после смерти которого в 1858 г. журнал был передан в другие руки. Не смогли издатели также следовать изначальному плану еженедельного издания (52 выпуска в год), и в 1855–1858 гг. журнал выходил один раз в две недели, а в 1859 г. и вовсе один раз в месяц. В 1860 г. снова вышло 52 номера, однако этот год оказался последним для журнала, несмотря на намерение редакции изменить подход к подбору публикаций[1100].

«Вестник естественных наук» был первым научно-популярным журналом по естествознанию. С. Ю. Липшиц очень высоко характеризовал этот журнал, подчеркивая, что в нем «прекрасно была поставлена хроника, весьма полно освещались успехи мирового естествознания»[1101]. Авторами журнала выступали известные ученые того времени – К. Ф. Рулье, Н. А. Северцов, С. А. Рачинский, А. Н. Бекетов, К. Ф. Кесслер, Н. С. Турчанинов и др. Сам Рулье использовал этот журнал в качестве площадки для выражения своих идей об эволюции животного мира. Вообще, журнал был его детищем, в которое он вложил немало сил и средств.

В первой половине XIX в. университеты развили определенную деятельность в качестве научных центров, в первую очередь это были попытки организовать научные общества и научные издания. Наиболее успешным оказался Московский университет, в котором функционировало МОИП, бывшее единственным научным обществом естественно-исторической направленности этого периода. Основным преимуществом организации науки в виде научных обществ было то, что они являлись более независимыми в сравнении с учебными заведениями, контролируемыми государством. Особенно существенным это оказалось в последние годы царствования Николая I, когда деятельность университетов оказалась затруднена. Затруднялась в некотором смысле и деятельность обществ, что можно видеть на примере появления «Вестника естественных наук», между обращением за разрешением и выпуском первого номера которого прошло три года. Однако общество оставалось средоточием научной жизни, в центре которой все так же находился университет. Таким образом, посредством научных обществ университет продолжал развивать научную деятельность, в которую были вовлечены другие университеты, а также сторонние люди, не связанные с университетами.

А вот государственную политику первой половины XIX в. в сфере университетской науки в целом и биологии в частности можно назвать непоследовательной и фрагментарной. Несмотря на определенные действия, которые все же