Машина смерти - Джин Мастейн

впечатление на солдат. Поскольку потерь практически не было и они ни разу не попали в засаду, их боевой дух достигал небывалой высоты. Под руководством Уолтера солдаты обрели преданость и чуство долга перед своей родиной, что было выражено и в самом девизе морской пехоты: Semper fidelis – «Всегда верен». Уравновешенный Уолтер никогда не ёрничал по этому поводу и не считал эти слова банальными. И то и другое было не в его характере.

По прошествии одиннадцати месяцев пришла очередь Уолтера сделать перерыв и поехать в Гонконг отдохнуть. Он собирался отказаться, но ему было приказано ехать. Политикой морской пехоты был предусмотрен один отпуск в год.

– Пока моя рота находится в поле, я никуда не поеду, – сказал Уолтер. – И мне плевать.

Жаль, что не все офицеры могут похвастать такой преданностью, подумал старший по званию – и приказал роте Уолтера переместиться в безопасный лагерь. После этого на том, чтобы капитан Мэк вышел в отпуск, настаивали уже его подчиненные. Только тогда он это сделал.

Пока он был в отпуске, рядом с лагерем в засаду попала колонна снабжения. Вызволять ее отправили роту Уолтера благодаря ее заслуженной репутации. Заместителем командира был офицер разведки, некто из Йеля. Он отправил взвод из сорока человек вперед – узнать о состоянии колонны. Взвод был разбит наголову силами врага меньшей численности. Тогда офицер приказал остальным выдвинуться им на помощь. Это было именно то, чего добивался противник. Рота Уолтера попала в полностью простреливаемую зону. В результате половина из примерно двухсот человек оказались убиты или ранены.

По возвращении из Гонконга все, что оставалось делать Уолтеру, – это писать письма родственникам убитых и утешать раненых. Он просил у них прощения за то, что не был с ними. Он очень хотел встретиться лицом к лицу с офицером разведки, который послал войско в засаду, но тот был тогда настолько эмоционально опустошен, что его освободили от обязанностей и отправили в тыл.

В следующем месяце служба Уолтера закончилась. Он вернулся в Нью-Йорк в неспокойные времена. В общество «Ветераны Вьетнама против войны» он вступил больше для того, чтобы найти утешение в общении с ветеранами, чем разделить радикальные политические взгляды, выражаемые некоторыми его членами. У него были серьезные вопросы, сознательно ли политиканы вводят солдат в заблуждение относительно преимуществ военной службы, но вряд ли он отождествлял себя с ветеранами, настроенными на борьбу против правительства, или с теми, кто погряз в наркотиках и негативизме. В политическом плане он был либеральным республиканцем, поэтому устроился на работу в качестве уполномоченного, представлявшего кандидата Нельсона Рокфеллера на предварительных президентских выборах 1968 года.

После этого был юридический факультет Колумбийского университета в Нью-Йорке. Потом – два года в частной фирме. Потом – Южный округ. Уолтер купил мотоцикл, получил лицензию пилота и влюбился в выпускницу колледжа Сары Лоуренс, выпускница стала тележурналистом и вышла за него замуж. К концу 1981 года Вьетнам остался для него где-то далеко позади, но некоторые склонности, которые он приобрел на войне, и некоторые уроки, которые он из нее вынес, теперь стали частью его метода вести следствие и представлять обвинение.

Уолтер был настроен серьезно, когда говорил Мерфи, что если он возьмется за дело лично, то доведет его до конца, – но, в отличие от Мерфи, он не верил, что дело представляет какую-либо важность. Просмотрев досье своего предшественника, он не увидел в Пэтти Тесте главного представителя организованной преступности. Это было обычное дело о перегоне машин через границы штатов с участием Пэтти, ключевым свидетелем в котором был Мэтти Рега, согласившийся сотрудничать, чтобы скостить себе срок. С точки зрения Уолтера, заявление Мерфи о том, что с автобизнесом в Бруклине связаны по меньшей мере семнадцать убийств, было любопытным допущением – но не более того.

Привлекательность этого дела заключалась как раз в его простоте; Уолтер вполне мог с ним справиться, сосредоточившись на своей новой работе начальника отдела по борьбе с организованной преступностью Южного округа и руководя работой пятнадцати других прокуроров. Кроме того, он хотел доказать колеблющемуся начальству полиции Нью-Йорка, что Южный округ готов к сотрудничеству и что правоохранительные органы могут оставить в стороне вопросы о сфере влияния и работать вместе по модели оперативной группы.

В начале 1982 года Уолтер стал создавать свою команду. У него уже были Джон Мерфи, Гарри Брэйди и еще несколько полицейских из отдела автопреступлений. Первым делом он обратился к ФБР и обнаружил, что тамошние эксперты по организованной преступности тоже считают дело Пэтти Тесты второстепенным. Пэтти не всплыл в ходе расследования деятельности на бульваре Империи. Офис Бруклина-Куинса занимался другими делами, а именно – расследованием дела о торговле героином, в котором была замешана банда из Куинса под предводительством бывшего жителя Браунсвилла и Канарси Джона Готти, протеже Аньелло Деллакроче, босса манхэттенской «семьи» Гамбино. По данным прослушки телефонных разговоров главного помощника Готти, его сообщники, включая брата Джина, за спиной Пола Кастеллано торговали крупными партиями героина.

В попытках увеличить огневую мощь Уолтер попросил Брюса Моу, руководителя «отряда по делам Гамбино», назначить шестерых агентов в «оперативную группу по Тесте». Моу не мог удовлетворить этот запрос. Пэтти был где-то на задворках мафии; Готти же находился в самом центре.

– Исключено, – сказал он. – Пришла в движение банда Готти. Ресурсы нужны там.

Уолтер продолжал клянчить. Вначале Моу отказывал, потом стал говорить «может быть», а потом согласился. Правда, назначить он мог лишь одного агента – «моего лучшего агента», как он выразился, и «далеко не на полный рабочий день». Так специальный агент Артур Раффлз присоединился к оперативной группе по Тесте.

Подобно неофициальному напарнику Кенни Маккейба Тони Нельсону, «Арти» Раффлз был нетипичным агентом. В отличие от большинства агентов, обучавшихся бухгалтерскому делу или юриспруденции, Арти в прошлом был учителем рисования в средней школе. Кроме того, он был ветераном морского флота, бывшим боксером-любителем и капитаном парусной яхты, выигравшей регату. В очках с позолоченной оправой, коротко подстриженными серебристыми волосами и в спортивной куртке с водолазкой он и сейчас выглядел почти как член какого-то научного общества. В ФБР он вступил двенадцатью годами ранее, в возрасте тридцати пяти лет. Это произошло после того, как в школу, где он преподавал, пришел представитель ФБР, чтобы произнести речь по поводу Дня закона[125]. К тому времени Арти уже порядком устал от преподавания.

Через год он был, выражаясь языком ФБР, «кирпичным агентом» – оперативным сотрудником нью-йоркского отделения, назначаемым на любое дело с оттенком «федеральности», от расследования ограбления банка до наблюдения за подозреваемыми в