О женской стыдливости - Жан-Клод Болонь

Такая непримиримость объясняется эволюцией концепции стыдливости, рассмотренной в данной работе, Во Франции понятие стыдливости вое больше и больше основывается на взгляде другого человека, и эта эволюция была одобрена законодательной реформой 1992 года. Буркини создает неудобства не только той женщине, которая его носит, но и всем тем, кто находится вокруг нее, и причина этого — недавно завоеванная прозрачность наготы. Стыдливость-уважение вновь превращается в стыд за свое обнаженное тело, подобно тому как материя на нудистском пляже мешает обрести идеал невинности. Является ли случайностью тот факт, что в течение лета 2009 года на французских пляжах был отмечен спад числа случаев появления там женщин топлесс? Наряду с предостережениями врачей об опасности рака кожи среди причин такого изменения в поведении женщин можно назвать стыдливость представительниц молодого поколения.

Однако в других сферах, например в больничной среде, удалось избежать радикализации, связанной со смешением культур. Дело в том, что в медицине издревле существует традиция курортного лечения, включающего в себя принятие ванн, и в этом контексте стыдливость менее всего может вызвать отношение к телу как к эротическому объекту. Кроме того, параллельно произошел процесс осмысления, который противопоставил представителей разных поколений, а не разных культур. Поэтому совершенно естественно, что психологи рекомендуют следовать правилам предосторожности. Они советуют, в частности, оставлять открытой дверь во время беседы неженатых мужчины и женщины. Во-вторых, предпочтительно, чтобы за больным ухаживал человек того же пола, во всяком случае, лучше избегать ситуаций, когда люди разного пола остаются наедине. Следует разрешать, когда это требуется, чтобы близкие родственники пациентки помогали ей совершать туалет (но, конечно, не в смысле медицинского ухода), и т. д.

Об этом пишет Изабель Леви в книге «Верования и светскость». Однако осуществление всех этих советов на практике могло бы привести к некоторым осложнениям. Так, врача может обидеть несправедливая подозрительность; могут возникнуть проблемы личного характера в эпоху, когда в профессиях, связанных с медициной, работают люди разного пола; ответственность за больного теперь лежит не только на враче, так как он не может полностью контролировать вмешательство близких родственников в процесс ухода за пациентами. Но похоже, в этой области возобладало желание всеобщего спокойствия, несмотря на некоторые признаки радикализма, к счастью редко встречающиеся.

Обостренная чувствительность, которая проявляется на пляже или в бассейне, объясняется тем фактом, что наша собственная стыдливость-уважение, слишком недавно утвердившаяся в сознании, в таких местах менее обеспечена. Еще меньше гарантировано отношение к телу не как к объекту желания, поскольку верх пока еще одерживает коммерческая эксплуатация женской наготы. Легко обвинить в лицемерии девушку, которая видит в ношении покрывала женскую эмансипацию, не желая походить на манекенщицу из рекламы нижнего белья или на «девушек, которых мы видим в клипах песен в стиле реп и которые действительно являются б…» — отмечают Оливия Каттан и Изабель Леви в книге «Женщина, Республика и Добрый Бог». Давайте спросим себя, почему в борьбе против сексуальной эксплуатации женского образа женщины в покрывалах и женщины, считающие себя свободными, идут рука об руку? Давайте спросим себя, можем ли мы, требуя от молодой женщины, чтобы она отказалась от своих ценностей, предложить ей взамен другие, достаточно адекватные? Чтобы снова принять образ, прошедший через это эссе, женщина, окутанная покрывалом, откажется от своей одежды только для того, чтобы быть распознанной, а не для того, чтобы показать себя.

Здесь мы сталкиваемся с другой стороной культурной стыдливости — менее очевидной, — но именно она могла бы глубоко изменить наши представления. Лет двадцать назад, когда феминистские движения в Америке поднялись против эксплуатации женского тела в целях рекламы, в качестве средства борьбы они использовали бойкот рекламируемых продуктов. Во Франции в то же время реакция исходила скорее сверху. Так, например, борьба против «унизительного изображения женщины» в рекламе сети эротических сообщений (les messageries roses) велась на уровне судебной власти — состоялся суд в Амьене. Кроме того, применялись и административные методы — уничтожение рекламных плакатов. Директор этой эротической сети со своей стороны ссылался на «нужды потребителей». Лицемерная позиция его защиты показывает, какой нелегкой является эта борьба. Таким образом, против законов рынка, с одной стороны, применялась логика бойкота, а с другой — административное вмешательство. Если говорить о долговременной перспективе, то, вне всяких сомнений, первая кажется более эффективной, потому что в целях защиты она использует то же самое оружие — рынок.

Именно такая тактика постепенно возобладала во Франции в 2000-е годы. У граждан появилась возможность с помощью ассоциаций по защите семьи и детства предъявлять гражданский иск, а также обеспечивать присутствие представителей этих организаций в комиссии по классификации фильмов. Кроме того, пользователи интернета осуществляют цензуру на видеосайтах (Dailymotion) — аналогах американских (YouTube). Все эти меры постепенно заставили власти запретить книги, изображения, фильмы, которые признаны оказывающими дурное влияние. Такое скрытое возвращение цензуры в вопросы нравов может показаться тем более лицемерным, что оно сочетается с потаканием безудержному проявлению насилия и сексуальности. На самом деле новая цензура не запрещает. Она лишь изолирует то, что вызывает беспокойство в специфических категориях: фильмы, запрещенные для несовершеннолетних, кодируемые каналы, сайты, доступные только по подписке, секс-шопы, книги, которые продаются упакованными в целлофан, и т. д.

Судебные издержки, штрафы, налагаемые комиссией по классификации фильмов, давление со стороны политических и религиозных ассоциаций побуждают создателей печатной и видеопродукции к автоцензуре. Оливье Альтман — один из руководителей Совета по рекламе — жалуется, что после того, как во Франции состоялось несколько процессов против рекламы продукта, не имеющего отношения к женскому телу, но в представлении которого фигурируют изображения обнаженных женщин, рекламодатели стали опасаться. И теперь даже в рекламе лосьона для тела модели фотографируются обнаженными лишь на три четверти, с грудью, прикрытой рукой. Франция медленно, но верно идет по пути англосаксонских стран. Нагота скоро останется только в порнопродукции. За то, чтобы увидеть наготу, придется платить и любоваться ею тайно. Мы превращаемся в общество запретов, говорится в статье Ива Ёда, опубликованной в газете «Монд» за 13–14 июля 2008 года.

Общество запретов? Официально — нет, но мы становимся свидетелями того», как все чаще происходит виртуальное перераспределение публичного пространства и пространства личного, потому что добровольный акт (подписка, покупка, абонемент) дает доступ к части созданного. Квалификация продукта уже не является компетенцией исключительно экспертов, она все больше и больше осуществляется ассоциациями или пользователями интернета. Интуитивная реакция преобладает над серьезным анализом, а моральные критерии — над эстетическими. И те и другие