Наследники или ренегаты. Государство и право «оттепели» 1953-1964 - Павел Владимирович Крашенинников

в области астрономии. В 1958–1959 гг. были открыты и исследованы внешний радиационный пояс Земли и магнитные поля Земли и Луны. Началось возрождение советской генетики, молекулярной биологии и бионики, где были сделаны крупные научные открытия.

Академик Н. Н. Моисеев вспоминал: «Вообще пятидесятые и первая половина шестидесятых годов были очень светлым временем для нашей научно-технической интеллигенции. Ее энергия, ее способности, умение – все это было нужно народу, нужно стране, нужно государству. Причины тому хорошо известны, они были известны и нам, но это нисколько не снижало нашего рабочего энтузиазма. Наоборот, мы чувствовали свою причастность к становлению Великого Государства. Что может сравниться с ощущением востребованности, нужности?»[67]

Целый ряд партийно-правительственных постановлений предопределил троекратное увеличение сети отраслевых НИИ и их филиалов, а также объемов финансирования, выделяемых на проведение научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ. В результате появилось множество новых институтов, не имеющих, впрочем, достаточных для нормального функционирования ресурсов. Так, количество научных учреждений, и в частности научно-исследовательских институтов, к 1959 г. выросло более чем в полтора раза по сравнению с 1940 г., составив 3197 и 1319 организаций соответственно (в 1940 г. насчитывалось научных учреждений всего 1821, НИИ – 756)[68].

Значительное внимание стало уделяться активизации работы научно-технических обществ, конструкторских, технологических бюро и групп экономического анализа, действовавших на общественных началах. Достаточно активно поддерживалось и развивалось движение изобретателей и рационализаторов. С 1956 г. стал издаваться журнал «Юный техник», в котором публиковалось множество инновационных идей, стратегий или конкретных технических приемов, журнал был очень популярен не только в СССР.

Вместе с тем весь энтузиазм изобретателей и рационализаторов тонул в болоте бюрократии: запрет самостоятельности предприятий и прямого взаимодействия между ними, недопущение риска инновационных решений, могущих привести к невыполнению плана. Полноценной интеграции науки и производства препятствовали недостатки плановой системы с ее жесткой регламентацией и централизмом, ориентацией прежде всего на объемы выпускаемой продукции, а не на модернизацию производства. Удачно составленные отчеты были для предприятий важнее реальных экономических результатов.

В материалах июньского (1959 г.) и июльского (1960 г.) Пленумов ЦК КПСС признавалось техническое отставание в ряде отраслей. Надежды возлагались на распространение в промышленности поточных линий. В условиях нарастающих темпов научно-технической революции требовалось все большее внимание к такому направлению, как обеспечение условий для активизации научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ и «приближения науки к производству». Опора на собственные технические достижения, вытекавшая из реалий холодной войны, предполагала наличие эффективной системы внедрения, которая в гражданском секторе экономики фактически отсутствовала.

Внедрение научно-технических разработок в производство оказалось нерешаемой задачей для существовавшей тогда системы управления. Задачей, решить которую не удалось за всю оставшуюся историю Советского Союза, что в конечном счете предопределило отставание страны при переходе к следующему технологическому укладу[69].

Тем не менее инерция строго централизованных и невероятно ресурсных проектов, начатых еще при Сталине, давала свои результаты. В 1954 г. состоялся пуск 1-й в мире атомной электростанции, построенной в подмосковном Обнинске. Она дала ток 26 июня 1954 г. В 1964 г. был пущен 1-й блок Нововоронежской АЭС. За ней последовала Ленинградская АЭС и другие, что позволило СССР существенно увеличить свою энергетическую мощность и обеспечить страну недорогой электроэнергией. То, что атомные электростанции производили начинку для ядерных боезарядов, стыдливо умалчивалось. Было развернуто строительство АЭС в странах Восточной Европы.

Атомный ледокол «Ленин» был принят в эксплуатацию 5 декабря 1959 г. В его создании принимали участие 510 предприятий и организаций страны. «Ленин» – первое в мире надводное судно с ядерной силовой установкой. Ледокол был построен в СССР в первую очередь для обслуживания Северного морского пути.

В период оттепели было создано 3 центра ракетостроения: московский, уральский и украинский. 2 февраля 1956 г. был произведен 1-й экспериментальный пуск баллистической ракеты Р-5М (8К51) с головной частью, оснащенной ядерной боеголовкой, что привело к рождению в СССР нового вида вооруженных сил – Ракетных войск стратегического назначения – 17 декабря 1959 г. К концу 1960 г. СССР произвел 44 межконтинентальные ракеты. Были созданы баллистические ракеты малой, средней и большой дальности[70].

4 октября 1957 г. СССР произвел запуск в космос 1-го искусственного спутника Земли. Началась космическая эра. Последовала серия запусков космических аппаратов, которые несли на борту более продвинутое оборудование и живых существ (грибки, бактерии, мыши, крысы, собаки). Три аппарата были отправлены к Луне. Они засняли невидимую ранее сторону спутника Земли, доставили на его поверхность вымпел с Государственным гербом Страны Советов.

12 апреля 1961 г., опередив американцев на две недели[71], в космос полетел гражданин СССР Юрий Алексеевич Гагарин, ставший «гражданином Вселенной».

В 1950-е гг. в СССР были созданы первые компьютеры, тогда они назывались ЭВМ – электронно-вычислительными машинами (1950 г. – МЭСМ (малая электронная счетная машина) и 1952 г. – БЭСМ (большая электронная счетная машина)). В 1958 г. в Советском Союзе была создана моделирующая машина на полупроводниках – МН-10, не имеющая ни одной радиолампы. При помощи ЭВМ производились сложные математические расчеты траекторий полета спутников и космических кораблей. С помощью радиоэлектронного измерительного комплекса обрабатывались данные о местоположении и скорости спутников при их полете по заранее рассчитанной орбите.

Вместе с тем на фоне громких побед были и отдельные неудачи. Несмотря на лидерство СССР в космической гонке, он заметно отставал от США и НАТО в количестве обычных и ядерных вооружений, что было неудивительно при крайне низком уровне автоматизации и механизации производства. Американцы ставили производство вооружений на поток, а в Советском Союзе даже на предприятиях ВПК много делалось вручную, что называется, на коленке.

Летом 1953 г. у США имелась 1000 атомных бомб, появились первые в мире стратегические бомбардировщики В-36, которые были способны доставить бомбы до целей на территории СССР и вернуться обратно без дозаправки. В 1960 г. США уже располагали термоядерными зарядами общей мощностью 20 тыс. мегатонн, что эквивалентно 360 бомбам, сброшенным на Хиросиму. Мощность зарядов тогда варьировалась от 0,1 килотонны до 25 мегатонн. В 1962 г. США имели подавляющее превосходство над СССР по стратегическим ракетно-ядерным вооружениям: 294 межконтинентальные баллистические ракеты наземного базирования против 75 советских[72].

Отношения между социалистическим лагерем и Западом заметно ухудшались. Их омрачили подавление Венгерского восстания в 1956 г. и уничтожение американского самолета-разведчика над территорией СССР 1 мая 1960 г. Военно-политические блоки – НАТО и Организация Варшавского договора – подтвердили непримиримость своих позиций в «германском вопросе». Оба блока и оба германских государства наращивали свои вооруженные силы и активизировали пропаганду против противника.

После Второй мировой войны Берлин был разделен на четыре сектора, которые контролировали страны-победительницы – США, СССР, Великобритания и Франция. Поначалу проход между ними был свободным, и местные жители могли сравнивать условия жизни в разных секторах. В результате