Виги и охотники. Происхождение Черного акта 1723 года - Эдвард Палмер Томпсон

сосредоточивались в пустынных районах центральной и юго-западной части леса, в Уинкфилде, Сандхерсте, Саннингхилле и близ Уокингема, где корона и помещики (и их арендаторы по обычаю) оспаривали права друг у друга.

Давайте еще раз взглянем на Виндзорский «лес» с помощью топографической карты 1734 года. В нем находилось только два крупных поселения нуклеарного типа[106]: Виндзор на севере и Уокингем (или Окингем, Оукингем) на юго-западе. Виндзор был процветающим и растущим городом, имеющим самоуправление; записи о предоставлении городских привилегий за конец XVII — начало XVIII века говорят о наличии здесь ремесленников, производящих и торгующих предметами роскоши: ювелиров, часовщиков, кондитеров, виноделов, перчаточников, оружейников и т. п. Здесь работали мастера строительных специальностей, действовал рынок производства и сбыта продовольствия, кожевенная и деревообрабатывающая отрасли[107]. Уокингемом управляла очень маленькая, очень сплоченная группа горожан-самовыдвиженцев — в основном это были купцы и лавочники, — а поскольку подмастерьям городские привилегии не предоставлялись, то определить их профессии сложнее. Здесь, надо полагать, имелись профессии, обычные для маленького рыночного городка: пекари, мясники, аптекарь, провизор, торговец железом, цирюльник, изготовитель сальных свечей, чулочник, — а также люди, занятые снабжением дровами, кожевенным и строительным ремеслом[108]. Но контроль со стороны городских властей был настолько жестким и удушающим, что множество новых жителей селилось за пределами городских границ.

Помимо этих двух городков, нуклеарных поселений было мало: лишь деревушки, фермы и коттеджи, разбросанные по лесу. В центре и на западе лежали хорошие пахотные земли, и огромные площади, отвоеванные у леса столетия назад, обрабатывались по системе открытых полей[109]. На юге, вокруг Бэгшота и Сандхерста, лежали Бэгшотские пески, на которых почти ничего не росло, кроме папоротника, дрока и вереска.

В Уокингеме имелись земли обоих видов, две трети приходских земель были пахотными и пастбищными и находились в частной собственности, а треть (песчаные бесплодные пустоши) являлась собственностью короны, но фермеры имели здесь общинные права[110]. Несмотря на то что огораживание собственной земли было позволительным, лесные власти полагали, что этого нельзя делать, если возникают препятствия свободному передвижению оленей. Это требование короны фактически было аннулировано в Суррее в XVII веке, когда жители Эгама раз за разом совершали вылазки на оленей[111]. В Беркшире лесные чиновники жестко придерживались своего требования: в настоящих лесных районах жители деревень должны были терпеть, когда олени забредали на их засеянные поля, — так, они были обязаны подкармливать королевских оленей в обмен на свои права выпаса на пустошах; далее, крестьяне ни в коем случае не могли убивать оленей, самое большее — выгонять их с полей обратно в леса и пустоши[112].

Обвинения, выдвинутые в судах Суанимота в Виндзоре и утвержденные большим жюри

Примечания: Точность этой таблицы не может быть гарантирована. Суды Суанимота проводились от случая к случаю (в сентябре), когда этого желали лесные службы. Суды по наложению арестов (или Сорокадневные суды) проводились регулярно, и в книгах вердереров сохранились, по-видимому, точные записи о правонарушителях. Когда им предъявляли утвержденное обвинение, дела передавались на рассмотрение вердереров и жюри присяжных на следующей сессии суда Суанимота. Но судебные книги содержат лишь приблизительные записи о ходе рассмотрения дел в этой инстанции; предположительно, официальные протоколы письменно регистрировались (на пергаменте) и передавались главному выездному судье. Я использовал обе группы источников для составления данной таблицы; в Суанимот отправлялись только те обвиняемые, в отношении которых суд по наложению ареста находил billa vera («обвинение верно»). Но не все они туда попадали; помимо тех, кто умер или покинул свою местность в промежутке между арестом и судом, были и такие, против которых лесные чиновники могли предпочесть и не выдвигать обвинения. Такие случаи делают всякие попытки подсчета ненадежными, но данные в таблице, безусловно, указывают на тенденцию к снижению или росту количества дел.

1 Правонарушения двух видов: посягательства на лесные земли (средний размер захваченного участка составляет около ½ акра) и неразрешенное строительство коттеджей, хозяйственных построек, амбаров и т. д.

2 Тоже два вида нарушений: рубка древесины или веток без лицензии и без «присмотра» регардеров, а также вырубка молодой поросли (для ограждений, столбов, плетения корзин) или расчистка и «выкорчевывание» живых изгородей.

3 Убийство или преследование оленей; хранение «приспособлений» (сетей и силков), ружей, содержание охотничьих собак; и (два случая в 1688 году) добыча кроликов.

4 Слишком высокие ограждения на пути оленей к местам кормежки и обратно.

5 Самыми важными из них являются правонарушения, касающиеся овец: (i) содержание многочисленных стад, перегружающих лес; (ii) содержание овец на «заповедных территориях» во время «месяца запрета охоты» — в 1688 году за это привлекли к ответственности 200 нарушителей, но они, по-видимому, не были переданы в суд Суанимота (возможно, лесные чиновники не смогли в этом случае установить прецеденты); (iii) «выпас с сопровождением» — то есть отправка овец в лес с пастухом. Это отпугивало оленей и позволяло овцам выбирать лучшие пастбища. Другие правонарушения включали выжигание вереска, выкапывание зеленых насаждений, незаконное устройство печей для обжига кирпича, разработку песчаных карьеров и подряды на откармливание поросят.

6 В этом суде было рассмотрено еще девять дел по не названным в документах преступлениям.

7 27 декабря 1688 года к суду привлекли около 150 человек, по нескольку почти из каждого лесного прихода, за преследование оленей или стрельбу по ним (предположительно, по случаю отстранения Якова II от престола), но ни одно из этих дел не было передано в суд Суанимота в 1690 году.

8 В этом суде еще двоих мужчин привлекли к ответственности за резку дерна, но признали неподсудными за недостаточностью доказательств (ignoramus), а затем все-таки заключили под стражу за плохое поведение.

9 Пятеро представших перед судом признаны неподсудными за недостаточностью доказательств.

10 По-видимому, никаких обвинений не было предъявлено, издан только один судебный приказ.

11 Этот суд демонстрирует самый высокий процент оправдательных приговоров в представленной группе (не считая 1701 года): 18 человек (45 %) сочтены неподсудными за недостаточностью доказательств (ignoramus) — против 22, обвинения против которых признаны верными (billa vera). 17 из 19 обвиняемых по делам о хищении древесины были признаны неподсудными за недостаточностью доказательств, но только 1 из 19 случаев захвата земли расценили таким же образом. Это наводит на мысль о том, что регардеры и присяжные стремились защищать общинные пастбища от частного присвоения, но были полны решимости отстаивать право фермеров рубить лес на своей собственной земле. Показательно также, что служащие лесного ведомства даже не пытались отдавать под суд похитителей дерна. С их точки зрения, если суд Суанимота проявлял своеволие, его деятельность вполне можно было и свернуть; так оно и случалось.

~ ~ ~ ~ ~

Таким образом, олени имели свободу передвижения по всей территории Беркширского