Раннее христианство. Том II - Эрнест Жозеф Ренан

дать повод к кровавым сценам. Пытка, которой подвергались, по преданию, эти преступные женщины, в том виде, как она этим преданием изображалась, не была настолько жестока, чтобы удовлетворить развлечениям Нерона и обычных посетителей его амфитеатра. Может быть, их заставляли дефилировать в процессии с урнами, и актер, изображавший Линкея, наносил им роковой удар. Может быть, несчастные проходили перед зрителями через всю серию мук Тартара и умирали после целых часов мучений. Изображения ада были в моде. За несколько лет перед тем (в 41 году) в Рим приезжали египтяне и нубийцы. Они имели большой успех, давая ночные представления и показывая по порядку все ужасы преисподней в том виде, как они изображались на росписях подземных могил Фив и именно могилы Сета I.

Что же касается пытки Дирцеи, то тут нет сомнений. Всем известна колоссальная группа, называемая Быком Фарнезе, в настоящее время находящаяся в неаполитанском музее. Амфион и Зеф привязывают Дирцею к рогам дикого быка, который должен тащить ее по скалам и кустам Киферона. Эта посредственная мраморная группа, перевезенная в Рим с Родоса, вызывала всеобщие восторги. Можно ли было найти более подходящий сюжет для отвратительного искусства, введенного в моду жестокостью эпохи и состоящего в постановке живых картин со знаменитых статуй? Один текст и одна помпеянская фреска доказывают, по-видимому, что эта ужасная сцена часто воспроизводилась, когда нужно было предать пытке женщину. Нагие, привязанные за волосы к рогам быка, несчастные должны были услаждать взгляды кровожадной толпы. Некоторые из умерщвленных таким образом христианок были слабы телом; их мужество было сверхчеловеческим; однако же гнусная толпа глядела только на их распоротые животы и растерзанную грудь.

После того дня, когда Иисус испустил дух на Голгофе, день празднеств в садах Нерона (его можно отнести к 1 августа 64 года) был самым торжественным днем в истории христианства. Крепость строения соответствует количеству добродетели, жертв и преданности, заложенных в его фундамент. Только фанатики могут что-либо основать. Иудейство длится еще благодаря интенсивной пылкости его пророков, его приверженцев; христианство — благодаря его первым исповедникам. Оргия Нерона послужила великим кровавым крещением, сделавшим Рим городом мучеников, судившим ему играть совершенно особую роль в истории христианства и стать его вторым святым городом. Этот праздник был днем завоевания Ватиканского холма победителями, до тех пор совершенно неведомыми. Правивший миром ненавистный безумец не подозревал, что он был основателем нового строя и что он подписывал для будущего хартию, результаты которой должны были отразиться по прошествии восемнадцати веков.

IV

Смерть апостолов Петра и Павла можно, как мы уже сказали, с большой вероятностью поставить в связь с только что описанным нами событием. Единственным исторически известным фактом, объясняющим мученическую смерть Петра, является эпизод, рассказанный Тацитом. Веские доводы говорят за то, что и Павел нашел мученический конец, и притом тоже в Риме. Таким образом, естественно, можно относить и его смерть к июльско-августовскому эпизоду 64 года. Что же касается самого способа казни апостолов, то мы достоверно знаем, что Петр был распят. Древние тексты говорят, будто одновременно с ним была казнена и его жена и будто он видел, как ее вели на пытку. Рассказ III века говорит, будто Петр, слишком смиренный для того, чтобы принять одинаковую с Иисусом смерть, просил, чтобы его распяли вниз головою. Ввиду того, что характерной чертой казней 64 года было стремление придумать из ряда вон выходящие пытки, можно легко предположить, что Петр действительно был показан толпе в таком ужасном виде. Сенека приводит несколько случаев, когда, по приказанию тиранов, головы распинаемых обращали к земле. Позднее благочестие христиан усмотрело мистический оттенок в том, что в сущности было лишь странным капризом палачей. Может быть, слова четвертого Евангелия: «Ты прострешь руки, и другой препояшет тебя и поведет туда, куда ты не хочешь» — и заключают в себе намек на особенность казни Петра. Павлу, благодаря почетному его званию римского гражданина, отрубили голову. Весьма, впрочем, вероятно, что над ним был проведен правильный суд, и он не вошел в суммарный приговор жертв празднества Нерона.

Все это, повторяю, не доказано и не имеет существенного значения. Правдивая или нет, легенда о смерти апостолов утвердилась. В начале III века около Рима уже показывали два памятника, с которыми связывали имена апостолов Петра и Павла. Один из них был расположен у подножия Ватиканского холма — памятник св. Петру, другой — на дороге в Остию — памятник св. Павлу. На риторическом языке их называли «трофеями апостолов». В IV веке над этими «трофеями» появляются две базилики; одна из них превратилась в теперешнюю базилику св. Петра, а от другой — базилики св. Павла вне стен — главные очертания сохранились до нашего времени.

Действительно ли чтимые христианами около 200 года «трофеи» обозначали собою места мученической смерти апостолов? Это возможно. Нет ничего невероятного в том, что Павел в конце своей жизни жил в пригороде, расположенном за Porta Lavernalis до сосны Сальвийских Вод, по дороге в Остию. С другой стороны, тень апостола Петра в христианских преданиях всегда витает около пинии Ватикана, недалеко от садов цирка Нерона и, в частности, около обелиска. Очень может быть, что прежнее место обелиска в ризнице св. Петра, теперь обозначенное надписью, приблизительно указывает место, где распятый на кресте Петр своей агонией услаждал взоры жадного до всяких страданий народа. Впрочем, это, конечно, вопрос второстепенный. Если даже ватиканская базилика на самом деле и не возвышается над могилою апостола Петра, она все-таки обозначает в наших воспоминаниях одно из самых святых мест христианства. Площадь, обнесенная в XVII веке театральной колоннадой, считалась второй Голгофой, и даже если предположить, что тут не был распят апостол Петр, то нет никакого сомнения в том, что именно здесь страдали все Данаиды и все Дирцеи.

В следующей беседе мы укажем, как предание разрешило все эти сомнения и каким образом церковь завершила между Петром и Павлом то примирение, которому их совместная смерть положила начало. Успех дела мог быть куплен лишь такой ценою. Для успеха будущего дела было одинаково необходимо как иудействующее христианство Петра, так и эллинизм Павла, совершенно несовместимые по виду. Иудейское христианство заключало в себе дух консерватизма, без которого нет прочности; эллинизм является залогом движения и прогресса, без которого ничто не может существовать. Жизнь — это результат конфликта между этими двумя противоположными силами. От недостатка всякого революционного веяния умирают так же, как и от избытка революции.

РИМ — ЦЕНТР ОБРАЗОВАНИЯ ЦЕРКОВНОГО