Правосудие в современной России. Том 1 - Екатерина Владимировна Михайлова

его независимость. Однако наличие de iure независимости еще не означает, что установлена и de facto независимость. Она подразумевает реальную, фактическую независимость правосудия, которая видна в ежедневной работе и показывает, насколько нормативно-институциональные гарантии независимости эффективны, а судьи независимы в своем поведении и принятии решений.

Исследования показывают, что на фактический уровень независимости правосудия влияет уровень de iure независимости, т. е. нормы и практика, которые ее охраняют[886]. Как мы указали, закрепление независимости в нормативных правовых актах еще не означает, что она фактически осуществляется. Однако бывает и обратная ситуация: если нормативно-правовыми актами закреплена независимость судей до уровня их безответственности, в практике она может превратиться в полную «неприкасаемость» и не в свободу, а в произвол в принятии решений. Независимость судей не обеспечивается таким образом, а судья вообще не отвечает за свое незаконное или неправильное действие или бездействие.

Если судья в своей работе не действует с должной осмотрительностью, допуская грубые ошибки, тогда можно сказать, что он не выполняет условие необходимого уровня компетентности и профессионализма, которые нужны при подборе на должность судьи.

Дисциплинарные и административные (штрафные) санкции и, может быть, в определенных случаях и уголовные санкции к судье, не возмещают вред, причиненный сторонам незаконной работой, кроме вреда в моральном (неюридическом) смысле. Необходимо также возместить вред, причиненный в гражданско-правовом смысле, т. е. в рамках гражданско-правовой ответственности судьи. К тому же если только государство будет отвечать за причиненный судьей вред без возможности его возмещения (так как умысел трудно доказывается), это означает, что в случае грубых ошибок судьи и ими причиненного вреда сторонам в разбирательстве сумма выплаченного вреда распределяется через государственный бюджет между всеми гражданами. Это является безосновательным и недопустимым, поэтому необходимо вернуть в сербский закон право и даже обязанность регрессного требования государства и в случае грубой неосторожности судьи, не только в случае его умысла.

Гарантия независимости судьи подразумевает его свободу в принятии решений, но через призму критериев для отбора на должность судьи — профессионализма, компетентности и достоинства, о которых нельзя говорить, если в своей работе судья показывает грубую неосторожность, совершая ошибки, которые причиняют вред гражданам и юридическим лицам. Например, в Венгрии критики обвиняют судебную систему в изоляции от общества из-за слишком большой автономии в работе и отборе кадров, т. е. судей[887].

Действительно, нелегко достичь равновесия между автономией и независимостью, с одной стороны, и ответственностью, с другой стороны[888]. Общественность может выступать как «информатор о нарушении закона», указывая на незаконную и неправильную работу судьи не только в рамках системы правовых средств, но и в системе гражданско-правовой ответственности судей за вред, причиненный сторонам в судебном разбирательстве.

Таким образом, независимость и ответственность судей являются двумя неотделимыми чертами правосудия, и их необходимо рассматривать как две стороны одной медали.

Раздел III

Особенности рассмотрения и разрешения судами общей юрисдикции и арбитражными судами гражданских дел отдельных категорий

Глава 1

Производство по делам о несостоятельности (банкротстве)

§ 1. Несостоятельность (банкротство) как правовой институт

Современные теоретические представления относительно сущности института несостоятельности (банкротства) различным образом определяют его правовую природу, разделяя материально-правовую и процессуальную сущность процедур несостоятельности.

Основные причины данного явления определяются особым порядком рассмотрения указанных споров. Рассмотрение дел о несостоятельности, в силу особенностей его правового регулирования, предполагает возможность рассмотрения как споров имущественного (к примеру, на стадии рассмотрения требований кредиторов), так и неимущественного характера (связанных с проведением процедуры банкротства).

Хотя рассмотрение дел о несостоятельности (банкротстве) регулируется в большей степени не АПК, а специальным законом (Федеральный закон от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»), который, безусловно, определяет многие особенности их рассмотрения, процедура по делам о несостоятельности (банкротстве) является не исключительно процессуальной, а сложной процедурой, включающей как споры о праве, споры, направленные на реализацию сущности судебного контроля в отношении процедуры банкротства, а также споры, которые можно отнести к категории особого производства. В делах о несостоятельности (банкротстве) арбитражный суд разрешает значительное количество правовых споров, каждый из которых в обычных условиях разрешается в порядке ординарного (внебанкротного) производства.

Необходимо также отметить структуру Закона о банкротстве, которая имеет как общую, так и особенную часть, содержащую специальные правила банкротства отдельных категорий должников. При этом также следует отметить включение в Закон о банкротстве норм процессуального (гл. III) и материального права.

В этой связи представляется целесообразным различать институт несостоятельности как институт гражданского права и производство по делам о несостоятельности (банкротстве) как институт процессуального права, регулирующий отношения между судом, должником, кредиторами и иными участниками процедуры несостоятельности при рассмотрении и разрешении дел о несостоятельности в арбитражных судах. Данный институт определяет особую процессуальную форму судебной деятельности при рассмотрении и разрешении особого гражданского дела о несостоятельности.

Понятия «несостоятельность» и «банкротство» используются Законом как синонимы, хотя ученые неоднократно высказывали мнение о необходимости дифференциации этих категорий, в частности по образу и подобию взглядов дореволюционных ученых, считавших, что банкротство — уголовно-правовая сторона несостоятельности, которая может и отсутствовать (т. е. это несостоятельность, сопряженная с уголовно наказуемыми действиями, направленными на причинение вреда должнику или кредиторам).

Основу рассмотрения арбитражными судами дел о банкротстве составляют кодифицированные нормы арбитражного процессуального права, в частности нормы, устанавливающие принципы арбитражного процесса, состав суда и частично лиц, участвующих в деле и содействующих правосудию, компетенцию арбитражного суда, процессуальные вопросы проведения судебных заседаний (заявление ходатайств, отводов, представление, исследование и оценку доказательств), распределение судебных расходов, направление судебной корреспонденции, течение процессуальных сроков, вынесение решений и определений, общие правила порядка их обжалования.

Законом о банкротстве устанавливаются особенности, которые требуются для разрешения споров данной категории: особый состав лиц, участвующих в деле (отдельно состав лиц, участвующих в арбитражном процессе по делам о банкротстве и имеющих на это право), конкретизированы обеспечительные меры, которые могут приниматься по заявлениям заинтересованных лиц, особый порядок и содержание подготовки дела к судебному разбирательству.

Необходимость применения специальных процессуальных норм при рассмотрении арбитражными судами дел о несостоятельности определяется двумя основными характеристиками данного вида дел: публичным характером, который заключается в том, что установление факта несостоятельности (банкротства) участника экономического оборота обычно влечет существенные экономические и правовые последствия как для самого должника, так и для его работников (юридических лиц или индивидуальных предпринимателей), членов семьи гражданина-должника, собственников или участников юридического лица, кредиторов, государства (чаще всего в лице его фискальных органов), контрагентов должника.

Специфика защиты прав (должников и кредиторов) в делах о несостоятельности заключается в том, что целью рассмотрения дела в арбитражном суде является не разрешение споров или установление фактов, имеющих юридическое значение, а разрешение споров,