Скотленд-Ярд. Самые громкие убийства, которые расследовала полиция Лондона - Саймон Рид

* * *

Хотя в 1920-е годы наука баллистики находилась в зачаточном состоянии, ее уже использовали при расследовании преступлений. В январе 1784 года Джон Томс застрелил ланкаширского плотника по имени Эдвард Кулшоу и «стащил у него карманные часы и несколько пенсов». Удалось определить, что кусок пыжа, извлеченного из раны, — это оторванный уголок листка с нотами и текстом баллады, найденного в кармане Томса. Впрочем, прошло больше полувека, прежде чем баллистика современного типа стала как следует укореняться в практике расследователей[1070].

В январе 1835 года «ищейку с Боу-стрит» по имени Генри Годдард отправили в Саутгемптон расследовать попытку кражи со взломом в доме миссис Максвелл — богатой дамы, проживавшей на Хамилтон-плейс. Согласно первоначальным сообщениям, дворецкий Джозеф Рэндалл «проявил непомерную отвагу, стараясь защитить имущество хозяйки» и даже вступил в перестрелку с неудавшимися грабителями. Он заявил Годдарду, что в него «чуть не угодила пистолетная пуля, которая влетела через окно буфетной», где он спал. Следователь отнесся к показаниям Рэндалла скептически и попросил его показать ружья и патроны. При помощи увеличительного стекла Годдард «обнаружил идентичный пупырышек на каждой из пуль, в том числе на той, которой якобы выпалили в Рэндалла». Исследовав принадлежавшую дворецкому форму для отливки пуль, Годдард заметил на ней «соответствующее углубление размером с булавочную головку». Стало быть, все пули — включая ту, которую будто бы выпустили преступники, — происходили из арсенала Рэндалла. Разоблаченный дворецкий сознался, что сам организовал фальшивую перестрелку в надежде заслужить благосклонность своей нанимательницы[1071].

Примитивную баллистику применили на практике и 24 октября 1860 года, когда подозревавшийся в браконьерстве Томас Ричардсон во дворе одной из церквей Линкольншира застрелил полицейского констебля Александра Макбрайана. Найденный на месте пыж — «обугленный по краям и издающий сернистый запах пороха» — был таким же, как и пыж, обнаруженный в другом стволе ружья Ричардсона (из этого ствола не был произведен выстрел). The Times не без гордости сообщала: «Клочки бумаги, найденные на церковном дворе, и те, которые удалось извлечь из левого ствола, вместе образовали часть номера газеты The Times от 27 марта [1854 года]». Ричардсона признали виновным и приговорили к смертной казни, однако затем он сознался, благодаря чему сумел избежать петли[1072].

«Вероятно, первое документально зафиксированное применение баллистических улик» самим Скотленд-Ярдом имело место в ходе расследования убийства полицейского констебля Джорджа Коула туманной ночью с 1 на 2 декабря 1882 года. Коула застрелили, когда он спугнул взломщика, пытавшегося проникнуть в одну из церквей Ист-Энда. Дело не двигалось почти два года, пока информатор не вывел детективов на некоего Томаса Оррока, о котором было известно, что он частенько развлекается, стреляя из ружья на Тоттенхемских болотах. Полиция прочесала топи, имевшиеся тогда в Северном Лондоне, и выковыряла пулю из древесного ствола. Судя по весу и типу, это была точно такая же пуля, как и та, которую извлекли из трупа Коула. Данной улики оказалось достаточно, чтобы предъявить Орроку обвинение в убийстве констебля (Оррок, впрочем, уже находился в тюрьме — в связи с другим делом). Уайтчепелский оружейник Джеймс Сквайрс подтвердил, что три пули (из древесного ствола, из тела жертвы и из дубинки Коула, куда попала еще одна) выпущены из ружья, некогда принадлежавшего Орроку. Убийца взошел на эшафот 6 октября 1884 года[1073].

Четыре года спустя французский врач и криминолог Александр Лакассань, профессор судебной медицины, работавший на одноименной кафедре Лионского университета, предположил, что при выстреле на пуле остаются особые бороздки — так называемые следы нарезки ствола. Эта мысль пришла ему в голову, когда Лакассань проводил вскрытие застреленного 78-летнего Клода Муару. Одна из пуль прошила живот и почку, после чего засела в позвоночнике. Другая застряла в кости лопатки, а третью нашли в мягких тканях гортани. Исследование под микроскопом показало, что на всех трех пулях имеются одинаковые отметинки — несмотря на то, что они прошли через разные участки тела[1074].

«Это было необычайно, — писал Лакассань. — Пуля, извлеченная из гортани, не сталкивалась с чем-либо твердым, однако вдоль ее поверхности шла такая же бороздка, как на пуле, застрявшей в плече… Казалось, подобным образом можно идентифицировать конкретное оружие, из которого выпущены эти пули»[1075].

Полиция заподозрила, что убийство совершил молодой человек по фамилии Эшалье, и вскоре обнаружила пистолет, спрятанный под половицами в доме его подружки. Полицейские передали найденное оружие Лакассаню, который, в свою очередь, связался с его производителем — фирмой Maison Verney-Cassons. Криминалист узнал, что на внутренней части ствола «оружейники вырезают спиралевидные бороздки», придавая пуле крутящий момент, который стабилизирует ее траекторию. Подобно тому как палец оставляет характерный отпечаток, эти бороздки оставляют следы на пуле при ее вылете из ствола. Заинтригованный, Лакассань раздобыл в местной больнице труп 80-летнего мужчины и дважды выстрелил в него из пистолета Эшалье — в живот и в плечо. Осмотр пуль выявил такие же отметины, что и на пулях, извлеченных из тела убитого Муару.

«Эти узоры совершенно идентичны, — писал Лакассань, — а значит, пули, несомненно, выпущены из одного и того же револьвера». Впоследствии Эшалье признали виновным и приговорили к пожизненному заключению. Лакассань же в 1889 году опубликовал свое открытие в журнале Archives of Criminal Anthropology[1076].

Но вернемся в Англию. В 1912 году Скотленд-Ярд взялся за «расследование, касавшееся огнестрельного оружия и ставшее важным рубежом в криминалистике» — оно помогло проверить теорию Лакассаня. В ночь на 10 октября детектив-инспектор Артур Уэллс из Истборнской окружной полиции, реагируя на срабатывание домашней сигнализации, прибыл к дому 6 по Саут-Клифф-авеню, где проживала графиня Флора Штарай. Там инспектора застрелили — пуля попала в сердце. Графиня в это время ужинала где-то в другом месте. Вернувшись домой, она обнаружила погибшего детектива, распростершегося «на террасе, прямо на пороге парадной двери». Спеша удрать, преступник оставил возле трупа мягкую фетровую шляпу. По просьбе местных властей «Ярд» поручил дело старшему инспектору Эли Бауэру. Тот едва прибыл в Истборн, когда «человек, назвавшийся доктором Пауэром, уведомил, что ему известно: убийца — некий… Джон Уильямс»[1077].

На самом деле этим «доктором» был недоучившийся студент-медик Эдгар Пауэр. Он сообщил инспектору, что договорился встретиться с Уильямсом близ железнодорожной станции «Мургейт-стрит» в центре Лондона. Когда Уильямс, как было условлено, явился в станционный ресторан, Бауэр приблизился к нему сзади и арестовал как подозреваемого в убийстве.

Уильямс предстал перед истборнским Полицейским судом 12 октября. На голову ему накинули фартук, чтобы не поощрять газетных фотографов. Впрочем, пресса лишь порадовалась такой маскировке