Светоч дружбы. Восточный альманах. Выпуск четырнадцатый - Михаил Иванович Басманов

На следующий день Чжао Сюн приказал привести белого коня, заколол его и окропил кровью коня свой меч. Затем он поднял армию и повел ее к лагерю Среднего, отправив вперед гонца с известием о смерти Старшего. Средний выбежал из ворот лагеря с мечом в руке и закричал:

— Берегись, Чжао Сюн! Я поймаю тебя и отомщу за убийство брата!

И он бросился в бой. Сюн спокойно поджидал врага. Вот Средний поднял меч и обрушил его на голову Сюна — но Сюн подставил свой меч, окропленный кровью белого коня, и меч Среднего чуть не переломился. Тогда Средний изо всех сил метнул свой меч в Сюна. Но Сюн подставил свой меч — и оружие Среднего оказалось бессильным пробить эту защиту. Удрученный, Средний вернулся в лагерь и сказал окружившим его воинам:

— Здесь какое-то колдовство: мой меч ни разу не смог перешибить меч Чжао Сюна! Странно все это…

На следующий день Средний снова выехал на поле боя и вызвал Сюна на поединок. И снова его меч не смог одолеть меч Чжао Сюна. Сюн закричал ему:

— Эй, Средний! Твой старший брат погиб от моего меча — тебе тоже не уйти от него!

Бой продолжался. Средний дрался отчаянно. Десять раз сходились они, ни один не мог одержать победу. Чжао Сюн почувствовал, что силы его иссякают и надо действовать по-другому. Он повернул коня и приготовился вернуться в лагерь, но Средний преградил ему путь.

— Куда бежишь, подлый мятежник? Уж сегодня-то я срублю тебе голову и утешу душу старшего брата!

Он высоко поднял меч и обрушил его на голову Сюна. Сюн собрал все свои силы, отбил смертельный удар и в тот же миг произнес заклинание против нечистой силы. Средний зашатался в седле, меч его упал к ногам коня. Из последних сил Чжао Сюн поднял свой меч — и голова Среднего покатилась по земле. Все вокруг заволокло туманом, надвинулась кромешная тьма, в двух шагах ничего не видно. Сюн произнес еще одно заклинание — постепенно рассеялся туман, скрылась тьма, и он увидел, как громадное тело Среднего с воем унеслось ввысь… «Выходит, Средний был не человек, а злой дух!» — подумал Сюн.

Воины Среднего, видя гибель своего командующего, бросились бежать наутек. Сюн поддел голову Среднего на пику и поскакал к своим. Вскоре в его лагере загремел победный марш, послышались ликующие возгласы.

На следующий день Сюн привел свою армию к лагерю Младшего. Выехав в поле, он крикнул:

— В Цюйцзяне я зарубил Старшего, в Хуаине — Среднего. Подставляй шею, Младший, все равно тебе не спастись!

Младший схватил пику, выехал навстречу Сюну и заорал:

— Чжао Сюн, ты сегодня не уйдешь от меня живым! Я отплачу тебе за смерть братьев!

Он пришпорил коня — и бой начался. Сюн атаковал его все время справа, Младший же норовил повернуться к нему левой стороной. Восемьдесят раз сходились они — и ни один не мог одолеть другого, оба вернулись к своим воинам, так и не одержав победы. Младший был встревожен: «Неужели Чжао Сюн знает мою тайну?»

Сюн подозвал Цян Бо и сказал ему:

— Младший — крепкий боец, просто так его не одолеть. Завтра начни с ним бой ты. Но только не нападай на него слева — и тогда справишься с ним.

На следующий день Младший вооружился пикой, вскочил на коня и выехал на поле боя.

— Чжао Сюн! Клянусь, сегодня я продырявлю тебя, щенок!

Навстречу ему выехал Цян Бо.

— Эй, Младший! Души твоих братьев томятся в нашем лагере и просят: принесите нам голову младшенького! Очень мне жаль их. Хотел я оставить тебя в живых, да не могу им отказать!

Он пришпорил коня и понесся на Младшего, стараясь напасть справа. Младший отлично дрался левой рукой, удары же с правой стороны отражал с трудом… Силы его были уже на исходе. Тридцать раз сходились враги, но никак не удавалось Цян Бо нанести решающий удар. Чжао Сюн внимательно наблюдал за боем. Видя, что силы покидают Цян Бо, Сюн вскочил на коня и помчался на Младшего, норовя достать его мечом справа. В этот миг в воздухе просвистела пика Цян Бо и вонзилась в бок коня Младшего. Конь упал, а Младший взвился в воздух, продолжая орудовать пикой. Чжао Сюн поднял высоко меч и зацепил острием руку Младшего — тот выпустил пику и еще выше взмыл в воздух. Сюн вознесся ввысь вслед за ним и там, высоко в небе, ударил мечом. Сверкнула молния — и голова Младшего упала на землю. Сгустился туман, в небе появились две радуги. Чжао Сюн с удивлением рассматривал тело поверженного врага: оказалось, под левой рукой у Младшего — крыло!

Императорская армия, потеряв главнокомандующего и его братьев, позорно бежала. Чжао Сюн и Цян Бо с победой возвратились в свой лагерь. Зазвучали марши, послышались ликующие возгласы, воины славили непобедимых богатырей. И тотчас армия двинулась на столицу. На пути своем она не встречала уже никакого сопротивления.

Между тем Цай Дань, правитель заставы Сигуань, докладывает Ли Дубину:

— Чжао Сюн обезглавил трех братьев-богатырей и приближается к столице. Необходимо предпринять самые срочные меры к спасению трона!

Ли Дубин и его министры растерялись, не знают, что сказать. Узурпатор едва нашел в себе силы прошептать:

— Придумайте же что-нибудь!

Сложив ладони и поклонившись, министры проговорили обреченно:

— Три брата были нашими последними богатырями, и Чжао Сюн одолел их. В нашей империи нет больше ни богатырей, ни доблестных полководцев, теперь нам остается одно: сдаться на милость Чжао Сюна!

Неожиданно появился начальник дворцовой стражи с посланием на имя Ли Дубина. Тот вскрыл его и начал читать:

«Главнокомандующий народного воинства Чжао Сюн предупреждает изменника Ли Дубина. Небо избрало меня орудием своей мести и повелело лишить тебя жизни, восстановить поруганную тобой династию Сун и наделить счастьем многострадальный народ империи. Под моим началом восьмисоттысячная армия, и я шлю тебе вызов, предатель Ли Дубин: выходи на бой со мной! Если же ты трусишь, то сдавайся немедленно, дабы сохранить свою шкуру!»

Ли Дубин и его приближенные перепугались до смерти, голова у них пошла кругом. Вперед вышли сыновья Ли Дубина: Ли Гуань и его братья.

— Не отчаивайтесь, ваше величество. Советуем вам собрать остатки армии, возглавить ее лично и вести в решительный бой на мятежников. Помните: Чжао Сюну безразлична судьба империи, он заботится лишь о себе и своих женах. Покарайте мятежника — и народ наш вновь обретет благоденствие!

Приближенные молча одобрили этот совет, и Ли Дубин вынужден был принять его.