Георгиевские чтения. Сборник трудов по военной истории Отечества - Коллектив авторов

период ее деятельности (12 февраля 1943 г. – 1 марта 1944 г.) отмечалось, что «все факты зверств, чинимые немцами, вызывали ненависть у местного населения к гитлеровцам»[1117]. В докладной записке от 18 марта 1943 г. М. Н. Никитин указывал, что в д. Бедрино Шимского района жители категорически отказались платить налог по 35 пудов зерна с гектара, за что медведский комендант арестовал уже второго старосту деревни, в д. Гряда Солецкого района крестьяне в течение трех дней не выходили на лесозаготовки – только вызванному со ст. Морино полицейскому отряду в 35 человек удалось силой оружия выгнать людей на работы[1118].

Карательные экспедиции противника, жертвами которых становились десятки невинных жителей, включая женщин и детей, заставляли население идти к партизанам. «<…> Дикие расправы с населением еще более ожесточили сердца партизан и местных жителей <…>. Избежавшие немецкой расправы идут к нам в отряды», – подчеркивалось в политдонесении комиссара и начальника политотдела 3-й ЛПБ от 8 апреля 1943 г. после описания зверств гитлеровцев в Пожеревицком и Новоржевском районах[1119].

Партизаны активно участвовали в составлении актов о злодеяниях, давали свидетельские показания о преступлениях нацистских захватчиков. 3 апреля 1943 г. партизаны Полавского района А. И. Михайлов и П. А. Дубов вместе с другими очевидцами составили акт о зверском убийстве немцами мирных жителей в Полавской районной амбулатории. Когда в начале 1942 г. советские войска подходили к поселку Пола, оккупанты согнали в здание амбулатории десятки семей и открыли огонь прямой наводкой из противотанковых пушек и станковых пулеметов. В огне и от пуль карателей погибли 55 человек[1120]. Бывший партизан из Волотовского района П. Петров сообщал о преступлениях карателей против мирного населения Сосницкого сельсовета Дедовичского района, где в мае 1942 г. партизанские отряды были вынуждены отступить из нескольких деревень и оставить стариков, больных и детей. «Немецкие каратели с захваченных деревень забрали все население, производили пытки и издевательства. Иванова Елена 24 лет, дер. Остров, находясь в больном состоянии, имея 2 малолетних детей, вытащив ее из дому и здесь же с грудным ребенком ее расстреляли», – с болью писал партизан. Всего в сельсовете изверги расстреляли и сожгли 20 человек[1121].

Сведения о совершенных преступлениях и выявленных пособниках обнаруживались сразу же после освобождения территорий. 18 января 1942 г. тройка по руководству Старорусским районом подготовила доклад о работе в освобожденных населенных пунктах. Доклад был направлен Военному совету Северо-Западного фронта и Ленинградскому обкому ВКП(б). От лица тройки доклад подписали комиссар 3-й партизанской бригады (в будущем – комиссар, командир 4-й ЛПБ), секретарь райкома ВКП(б) С. М. Глебов и комиссар Старорусского районного партизанского отряда, заведующий районным земельным отделом И. К. Трусов. В деревнях назначались уполномоченные тройки, причем на эту должность подбирались люди, проявившие себя патриотами в период оккупации (саботировали распоряжения оккупационных властей) или являющиеся родственниками репрессированных гитлеровцами лиц. В числе других обязанностей на уполномоченных возлагалось «участие в составлении актов, фиксирующих ущерб, нанесенный оккупантами государству, колхозам и населению; учет граждан, погибших в результате военных действий и зверств немцев, с составлением акта по каждому случаю и списков на всех погибших»[1122].

Районная тройка установила факты сотрудничества с оккупантами старост в деревнях Взвад, Медведно, Мирогоща, Замошки, Тулитово и других. Так, дважды судимый староста д. Мирогоща А. Спирков «выдал пленных красноармейцев, грабил население, собирая хлеб и теплые вещи для немцев, <…> предал коммуниста пред. колхоза тов. Носкина Тимофея, которого немцы расстреляли»[1123]. В д. Взвад был выдан и повешен партизан Яков Павлов. При отступлении немцев из д. Медведно по требованию старосты-единоличника М. Иванова были убиты председатель колхоза Ефим Лукичев и его дочь Мария Лукичева, депутат сельсовета. В деревне Тулитово староста Томилин, бывший кулак, предал депутата райсовета Кожевникова, которого захватчики расстреляли.

В ходе боевых операций партизанами уничтожались предатели. Выявление последних было продолжено тройкой уже на освобожденной территории. В течение шести дней были арестованы четыре человека – все они по приговору тройки были расстреляны, кроме того, на дату доклада было арестовано еще 13 человек, следствие по которым еще велось группой работников НКВД и милиции.

В докладе тройки отмечалось, что в Старорусском районе «сравнительно быстро прошло назначение старост и старшин из числа единоличников, лиц, репрессированных органами советской власти и бывших эксплуататоров»[1124]. До войны в район выселяли враждебно настроенных к советской власти людей из Ленинграда и пограничной полосы, здесь проживало много торговцев и кулаков, а также на поведении жителей сказывалась проводившаяся немцами «политика заигрывания и широкого использования лиц, враждебных к Советской власти». Таким образом, репрессии против населения и антипартизанские операции гитлеровцы активно проводили руками предателей.

При создании в освобожденных от оккупации городах и районах городских и районных комиссий по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков в их состав входили бывшие партизаны, обычно в силу должностного положения – секретари комитетов ВКП(б) (председатели комиссий), председатели исполкомов. Председателями комиссий были: в Новгороде – М. Е. Павлов (бывший комиссар 4-й ЛПБ им. А. А. Жданова), в Батецком районе – А. И. Казаков (бывший комиссар полка 1-го полка 2-й ЛПБ, 1-го полка 3-й ЛПБ им. А. В. Германа), в Белебёлковском районе – Н. Н. Седов (бывший комиссар 2-го полка 3-й ЛПБ им. А. В. Германа), в Волотовском районе – Е. Ф. Журавлёв (бывший член Дедовичского межрайонного партцентра), в Залучском районе – И. В. Алексеев (бывший комиссар отряда «Храбрый» 2-й ЛПБ), в Старорусском районе – А. П. Лучин (бывший командир 4-й ЛПБ и 11-й Волховской ПБ). Бывший командир Поддорского отряда К. П. Мирошниченко входил в состав Поддорской[1125] и Демянской[1126] (с января 1945 г.) районных комиссий как председатель райисполкомов. 4 мая 1944 г. завершила свою работу специальная комиссия во главе с Т. Ф. Штыковым, которая подготовила акт о разрушениях и злодеяниях, произведенных немецко-фашистскими захватчиками в Новгороде и Новгородском районе Ленинградской области. В состав комиссии входил председатель горисполкома М. В. Юдин – бывший партизан и руководитель партгруппы в тылу противника[1127].

Интерес также представляют послевоенные воспоминания участников партизанского движения – первых свидетелей преступлений нацизма. В своих сочинениях (книгах, коллективных сборниках, очерках и статьях) они давали четкую и безапелляционную оценку действиям немецких войск, их союзников и пособников на оккупированных территориях. «Грабежи, разбой и убийства чередой тянулись за гитлеровцами по всей многострадальной новгородской земле. – писал бывший комиссар 5-й ЛПБ Герой Советского Союза И. И. Сергунин. – Народ метко окрестил немецкую армию «грабьармией». С новгородской земли оккупанты регулярно посылали в Германию посылки с награбленным у жителей имуществом. Отбиралось зачастую последнее,